— Не совсем, это вольнонаёмная бригада. Найди в Челябинске лётную школу, она там одна.

— В справочной Челябинска знают о ней? Знаешь, я бы хотела посетить Челябинск. Или хотя бы что-то, кроме Кустового и степей вокруг него.

— Знают, знают. Свяжись с ними, заключи договор на обучение пилота в количестве одна штука. Если спросят зачем нам, скажешь, что у нас предприятие хочет заниматься разведкой месторождений в степи, для чего берёт кредит и покупает самолёт.

— Мы берём кредит? Я против кредитов. Жестокая экономия и трудолюбие, только так.

— Самолёт — не твоя проблема. Мне нужно, чтобы они его отучили по краткому варианту. Заключай договор, проси счёт на оплату, они наверняка работают по предоплате и отправляй его в Челябинск. Такая тебе задача и это достаточно срочно.

Глава 13

Писарь

— Здарова, родственники! — я, словно форс-мажор для бизнесмена ворвался в дверь первой коллегии адвокатов города Кустовой, широко и решительно распахнув её.

Тут и правда, большая часть находившихся внутри адвокатов приходилась мне роднёй. Мой отец, дядя, братья и двоюродные сёстры подняли глаза и отвлеклись на всех дел, чтобы вперить в меня недоумевающий взгляд.

— Вот ты вроде и поздоровался, младший, — выразил общее ощущение старший брат Юра, — а прозвучало как-то пренебрежительно и даже с издёвкой.

— Я со всем уважением, — вежливо отмёл все возможные инсинуации и хотя мне никто не предложил присесть, самостоятельно сцапал стул и развернул спинкой вперёд, а уже в таком положении плюхнулся на него. — Вы смогли прожить, да что там прожить, вы смогли выжить в вольном городе уже сколько? Месяц? Больше? И вы всё ещё на ногах, тут это дорогого стоит.

Они недоумевающе переглянулись.

— А ты-то сам чего добился за этот месяц?

На этот вопрос лишь растеряно моргнул в лёгкой задумчивости.

За месяц я отсёк у Братства щупальца, оставив от него лишь недосягаемую пока голову, «прописал» в Кустовом имперскую секретную службу, меня пару раз деятельно пытались пристрелить, я практически рейдерски захватил медный завод, затем стал совладельцем транспортного бизнеса (пусть и очень мелкого, зато обслуживающего одного из владетелей), а недавно вообще организовал похищение крайне редкого в этом мире летательного аппарата — самолёта. Примерно ничего из этого совершенно никоим образом нельзя было упоминать вслух как достижение.

— Новую кофейню нашёл, там делают шикарный кофе с корицей. А ещё я веду дело с номинальной суммой требований более миллиона.

— Мы знаем, — с плохо скрываемым раздражением перебил меня дядя, — про дело «Цукерман против Грюнк». Мы даже пытались использовать связи для того, чтобы провести переговоры с этим самым Цукерманом, но, как оказалось, фирма продана неизвестному лицу, некоему Солодожарову. И что самое удивительное, это та самая фирма, поменять собственника по которой, помогали тебе мы же. Получается, ты работал у нас под носом, а нам потом заплатил смешные копейки? Но, с другой стороны, теперь твой заказчик — призрак? Ты работаешь без предоплаты?

— Я работаю… Нормально работаю, не буду отвечать на этот вопрос, он с подвохом и любой ответ может быть использован против меня. Могу сказать только, что этот человек обретается в Вольном городе. Кстати, про это дело, вы работаете под процент?

— Для нас это допустимая форма сотрудничества, а для твоего заказчика? — осторожно спросил отец, — Твой этот Солодожаров хочет нас привлечь? Это было бы очень любезно с вашей с ним стороны.

— Он не хочет, я хочу. В порядке субподряда.

— Это было бы уже не так любезно и не так щедро. Ты хочешь заработать на родне? — пожурил меня отец.

— Я хочу помочь всем, — взмахнул ресницами я.

— Есть переуступка, а есть субподряд. Ты не очень хорошо учился, но, быть может, улавливаешь разницу?

— Ещё как, при переуступке вы замените меня и получите все лавры, при субподряде вы подчиняетесь мне и с заказчиком дела вообще не имеете. Будет как раз второй вариант. Я уполномочен предложить вам двадцать процентов от реального исполнения.

— Сколько же получаешь ты сам, если готов дать нам так много? — не унимался дотошный (до тошноты, честное слово!) дядя.

— Двадцать пять, но даже пять процентов от миллиона это…

— Пятьдесят тысяч, целое состояние, — удивлённо закончил за меня ошеломлённый дядя. — Покажешь договор, где указан такой процент?

— Конфиденциально. Отказать! — я упрямо сжал губы в трубочку. Да и не делал я договор с Солодожаровым, на кой оно мне, это же тоже я.

— Противоречит нормам о клановом подчинении! Ты обязан исполнить приказ патриарха! — моментально взвился брат Юрий.

— Превалирует норма о коммерческой тайне, — небрежно парировал я, даже не поворачивая головы.

— Мы заинтересованы, — куда более спокойно и дипломатично сказал отец, — Но вот сам субподряд… без базовой договорённости нам будет трудно составить проект договора субподряда. У тебя вообще есть право на привлечение субподрядчика? Нам нужен основной договор, хотя бы в копиях.

— Будет вам копия, но только копия в части. Там многие данные, мягко говоря, секретны. Вы тоже очень многого не знаете. И лучше вам продолжать оставаться в неведении.

— Да не может быть, чтобы ты знал что-то такое, чего не знаем мы, — раздражённо буркнул брат.

— Может, — устало ответил я. — представьте хотя бы устно план мероприятий. Поиск имущества, аресты её активов, акций, блокирование налоговых требований и так далее.

— А ты эти наши идеи по этим мероприятиям украдешь? — пророчески вздохнул дядя, истово верящий в честное человечество, в общем, и в меня, как образец добродетели, в частности.

— Можете даже мне не показывать, я хочу, чтобы вы для себя представляли, что будете делать. Процесс, если он будет, видится мне громоздким, многоуровневым и очень трудозатратным.

— Ещё бы, иначе бы ты к нам не пришёл, — подвёл итог отец. — Мы сделаем договор субподряда, понадобятся доверенности от фирмы Цекермана, точнее уже Солодожарова.

— Я поговорю с заказчиком, он выдаст нотариальные доверенности, прямые, чтобы развязать вам руки. С вас проект-текст этих доверенностей. Предупреждаю сразу, сейчас судебный процесс находится в так называемой «точке невозврата», если экспертизу пройдёт, дальше будет вынесение, вступление в законную силу и так далее.

— А если нет?

— Тогда этот разговор останется просто вежливой семейной беседой.

— Простите, что вмешиваюсь, — задумчиво поправил очки пухлый председатель коллегии. — Вы говорите о серьёзных суммах. Помните так же и о пропорциональных взносах на нужды коллегии.

— Пойдём, я тебя провожу, сын, — вместо ответа отец поднялся и стал меня провожать.

Когда захудалая «первая» коллегия, которая была таковой только в своём названии, на радостях приняла членом клан Филиновых, она не просчитывала, что впоследствии баланс сил в ней станет иным.

…

— Батя…

— Что за слово такое… — по виду, патриарх едва сдержался, чтобы не сплюнуть, -деревенское?

— В последнее время часто в сельской местности бываю, — уклончиво ответил я. — Так вот, а сколько насчитывала коллегия участников с правом голоса до вашего прихода?

— Один ушёл на пенсию, уехал в Тулу, печень лечить. Осталось трое, не считая нашего клана.

— У тебя есть статус, у дяди. По одному голосу. А мои братцы когда статус получат?

— Тут всё довольно муторно, но уже скоро. Плюс твои сёстры тоже его получат.

— Итого, Филиновы в составе коллегии составят шесть членов против троих старичков, так?

— Так, — хитро улыбнулся отец, — ну хотя бы считать ты научился.

— И вы могли бы сменить председателя коллегии простым большинством плюс один. Собственно, для этого хватило бы четырёх голосов. Поставить «на председателя» тебя, вместо того заносчивого недоучку.

— Это было бы верхом вероломства, — смущённо заметил отец.