— Мы мугаты, эркак, не ромалэ, — недовольно буркнул в ответ самый младший из них. — Где Касьян?
— В могиле, — повернулся к нему всем корпусом, но удерживал в поле зрения всех, при этом держал в кармане Шило. — Показать, проводить, положить рядом?
— Э, ты не борзей, — вступился другой шустрик, который, как я видел, тоже не был старшим в этой банде. — Рус?
— Молдован, — я решил придерживаться придуманной мне Тайлером легенды, особенно учитывая, что паспорт на имя Алмаз мне Канцер уже забацал.
И я повернулся к старшему, который всё это время со скучающим видом молчал.
— Чего надо, старик?
— Вежливости, для начала.
— Это в институт благородных девиц сходи.
— Ты смелый… словно за тобой кто-то стоит.
— Стоит. Я Вьюрковского знаю. И знаю, что он цыган не любит, — тут я лукавил, отношения старого графа к цыганам мне не известно, ходили слухи только касательно степняков.
— Владыки тут нет. А ты есть, — невозмутимо развёл руками старик. — Твой родственник, который Касьян, нам денег должен. Восемьсот рублей.
— Хера у вас запросы. Да кто бы старому алкашу занял? Уж не такие ли нищие бродяги, как вы.
Самоназванные мугаты ощутимо напряглись, а самый младший вообще оскорблённо зашипел, как змея.
— Ты нарываешься, молдован, — печально покачал головой старик.
— А ты…
— Не дерзи старшему, — шагнул ко мне жилистый здоровячок слева. Вообще, цыгане — народ опасный, сомнений нет, странно, что это были не ромалэ, с которыми я сталкивался в прошлой жизни и немного представлял их менталитет.
Его движение ко мне стало той тонкой границей, после которой пружина напряжения последних дней во мне распрямилась в действия, к которым в обычной адвокатской своей жизни я не склонен.
Я дёрнул из кармана заранее подготовленный кольт и резко вмазал рукоятью по лбу шагнувшего, после чего распрямил руку, направив пистолет в лицо старику.
На долю секунды удержав ствол, боковым зрением увидел, что Тайлер выскочил из-за ворот с ружьём наперевес.
Мугаты стояли полукругом, ненавязчиво (как им казалось) окружая меня, но Тайлер вышел и стал справа, так что в его сектор обстрела попадало сразу трое кочующих рэкитиров.
Воспользовавшись их оцепенением, я опустил свой пистолет чуть вниз и выстрелил под ноги старику.
Крупнокалиберный кольт, пуля которого весила что-то около пятнадцати граммов (я взвешивал из любопытства), оглушительно бахнул, как ручная пушка, заставив вздрогнуть всех, включая коней и женщин табора, которые прятались в кибитках, пока «мужчины разговаривают».
После выстрела я моментально поймал в прицел лоб старика, точно совместив целик и мушку.
— Старик, твой Касьян мне не родной, мне плевать на тебя, на него и на долг. Но ты припёрся в мой дом и вёл себя не вежливо. Так что ты должен мне сто рублей!
Изрядно превышающие нас двоих числом, мугаты от такого трактования правил вежливости и разворота финансовых требований шокировано опешили.
— Я не согласен…
— Мне плевать. Мы просто положим вас всех, а граф даст награду по десять рублей за голову. Итого восемьдесят.
Старик что-то зашипел, в этот момент один из них, вооружённый ружьём, было двинулся, но остановился, глядя на старшего. Кажется, все понимали, что одно неловкое движение и на одного старого баро в этом мире станет меньше.
— Уронил на землю, motherfucker, — решительно заорал Тайлер и стрелок действительно бросил ружьё.
— А теперь сели на свои кибитки и свалили! — он жахнул в небо так оглушительно, что лошади прижали уши и заржали. В придание веса своим словам он отвесил королевский поджопник молодому цыгану, отчего тот упал. — И, если понравилось, можете приезжайте ещё. Каждое посещение — штраф! Ружьё конфискуется в пользу фонда голодающих Африки.
Я присел, как если бы собирался стрелять с колена, через прицел провожая табор, который погрузился, развернулся по полю и уехал. Несколько женщин табора в процессе этого манёвра показывали мне развеселые оскорбительные жесты, а одна из девушек, от избытка чувств задрала юбку и продемонстрировала мне свою смуглую подтянутую задницу без нижнего белья. Не знаю, как это должно было меня смутить или оскорбить, но я лишь поощрительно улыбнулся, а она от такой моей улыбки только рассвирепела и что-то по-змеиному бормотала на своём мугатском диалекте.
Тайлер тем временем деловито проверял ружье, которое заграбастал как трофей, ещё и ругался по поводу того, что оно дурно чищено.
Что-то мне подсказывает, что он его пропьёт в самом ближайшем будущем.
…
Мы успели поесть, когда в нашу сторону стала подбираться ещё одна кибитка. В этот раз Тайлер сел на лавочке у забора сразу с ружьем в руке, а я прикинул в уме, является ли это второй попыткой переговоров о реструктуризации якобы существовавшего долга старого Касьяна или та девушка без комплексов решила познакомится со мной поближе?
Оказалось, что ни то, ни другое.
Это были вообще не цыгане, а китайцы. Вожжи держал Танлу-Же, чьё лицо закрывала широкополая шляпе, одетый в традиционные для ярмарок яркие цыганские одежды, а с ним три бойца триад, тоже «ряженых». Они все были отменно замаскированы и узнать их можно было только с близкого расстояния, да и то, можно было и спутать.
Тайлер узнал их и многозначительно крякнул, встал с лавки, перевесил ружьё за спину и пошёл в дом.
— Не знал, что у вас в общине принято так путешествовать, — приветствовал я делегацию.
— Ну, нам же надо было проведать нашего дорогого Аркад Ия! — усмехнулся старый китаец и притормозил коня, который принялся невозмутимо щипать травку. — Вы что же, решили заделаться сельскими жителями?
— Меня теперь все за цыгана примут, раньше хотя бы молдаванином считали.
— Ну, может, мы родня по дедушке? Аркад Ий, а что Вас так к земле потянуло, в сельскую местность?
— Это такое…
Я понимал, что мой резкий дрейф в сторону села с древним гунно-шаруканьским названием со стороны выглядел странным и подозрительным. Китайская община очень серьёзно рассчитывала на меня в своём бизнесе, не менее серьёзно платила, я получал 10% от продажи каждой большой партии легализуемых контрабандных макров.
— … в общем, это приказ Предка-Покровителя.
Для триад упоминание моего предка всегда было серьёзным аргументом.
— У него нет к нам вопросов, претензий, каких-то требований относительно нас? — сразу же осторожно сориентировался в ситуации Танлу-Же.
— Нет, у него ко мне вопросы.
— И какие же? Если не секрет, конечно.
— Ну, у него конфликт с Предком-Покровителем Вьюрковского, а он выливается в междусобойчик с моим участием. Юридическим, само собой.
Танлу-Же улыбнулся, многозначительно опустив голове и ковырнул носком сапога пистолетную гильзу в траве. Это он так толсто намекает, что разборки в селе не юридические.
— Да это цыгане, не вы, другие цыгане. Кстати, а в Поднебесной есть цыгане?
— Есть, конечно, они везде есть, даже в Ирландии, доплыли как-то.
— Здорово им.
— Отчего же? — чуть дрогнули в недоумении брови Танлу-Же.
— Ну, скитаешься по земле, груза ответственности никакого, стало грустно — песенку спел или с медведем сплясал. Я вот даже петь не умею.
— А Вы научитесь.
— Не могу, я уже другому учусь, пытаюсь на самолёте научиться летать, но только без самого самолёта. Кстати, общине не известно, чтобы тут кто-то летал? Имел летательную технику?
— У торговцев Кружских есть биплан. Вроде бы. Только они этот факт держат в секрете, возят редкие макры.
— А я тут недавно был в одном недавно учреждённом заведении Кротовского, бирже. Такой задел на международную торговлю. Может те купцы в нём участвуют, туда таскают макры?
— Биржа — платформа для договорённостей, сами поставки проходят без предъявления макров, она даже не является гарантом сделок. И вместе с тем, нам биржа была бы очень интересна.
— Была бы?
— Ну да, Аркад Ий. Была бы. Нас, как водится, туда не пустили. Сказали, никому не нужны ваши цыганские морды, украдёте все макры и коней заодно.
