— Врачи опасные?

— Спецслужбы, конечно. Они установят слежку за Вами, прослушивать будут, шпионов подсылать. Вас могут допросить или даже похитить. Вы можете пропасть.

Я хотел было, спросить, будут ли спецслужбы подбрасывать мне в постель голых девушек, как это было с её бывшим, но меня опередил Чен.

— Господин начальник, — поклонился он. — Пока я не пропал, отвезу документы нашему клиенту, в прииск. И финансисты велели передать, что готовы осуществить вывоз твёрдых бытовых отходов для того графа, только Вам надо сообщить дату и сколько человек им привлекать. Все расходы за счет организации. Всё, я пошёл, пока дела не приняли совсем опасный оборот.

Пока говорил, ни один мускул не дрогнул на его лице. Железная выдержка, стальные нервы, красавец. И он сбежал, бросив меня одного!

— А где больница? — я уцепился за спасительную соломинку.

— Ну, в Воронеже, конечно.

— Вам придётся нанять адвоката оттуда. Дело подсудно воронежскому суду.

— Точно? Это Вы правду говорите или Вас спецслужбы заставляют?

— Точно. Подсудность по месту нахождения истца.

— Вот ведь! А как же мне нанять адвокатов в Воронеже, если я в Кустовом?

Я многозначительно пожал плечами:

— Туда ехать.

— Это опасно. Следят ведь.

— Ну, как следят? Присматривают. Тоже ведь неплохо. Вы потеряетесь, колесо проколите, а они рядом, в обиду Вас не дадут. Опять-таки, видите, какой Вы важный человек, раз спецслужбы на зарплату шпионов деньги тратят. С Вас десять рублей за консультацию, кстати.

* * *

Я постучал в двери с безликой блёклой надписью «Региональное общество исследования общественных явлений и межнациональных отношений».

— Константин! — поприветствовал я агента, тот читал книгу без названия, что-то дочитал и аккуратно положил закладку.

— Аркадий, здравствуйте, чем обязан?

— Хотел спросить за одну даму. Некую Ягрынину Софью Андреевну, из Москвы, занималась туризмом.

— И что с ней?

— Говорит, что за ней по всему миру следят спецслужбы, теперь она месяц прячется в Кустовом. Ну или у неё шизофрения.

Он на пару секунд задумался.

— Шизофрения — замечательная болезнь, Аркадий, открывает столько возможностей для приключений. Вы за этим пришли?

— Нет, у меня разговор по Вьюрковскому, — от этих слов он лишь печально вздохнул, — и, внезапно, по государственным интересам империи в Южном Алы Тау.

— А вот это уже интереснее, хотя и несколько выходит за пределы моей компетенции.

— А мы попытаемся их в компетенцию всунуть.

— Излагайте, — ещё раз вздохнул он и пододвинул к себе блокнот.

— Допустим, империя традиционно рассматривает Степь, как некое мозаичное явление без ярко выраженного государственного центра.

Он кивнул, мои слова укладывались в неозвучиваемую, но проводимую империей политику.

— При этом есть напряжённость с Британией насчет освоения Степи. С одной стороны, война с бриттами никому не нужна, а с другой, география как бы намекает, что Степь — она рядом с нами, а не ими.

— И тем не менее, они далеко раскинули свои, как Вы выражаетесь, интересы, — поправил меня Константин.

— Это так. А теперь есть конкретный каганат, то есть часть этой мозаики, которая, к тому же, граничит с русской Сибирью, готовый принять конституцию на русском и своём национальном языке, планирующий ввести денежное обращение — рубли.

— А чего бы ему так поступать? Есть конституционные процессы?

— Ага, — кивнул я, вспомнив Канцлера, который сейчас это конституцию очень художественно ваяет.

— А банковская система у них есть?

— Это первый вопрос. Я хочу, чтобы ваши попросили один из местных банков принять на работу человечка, молодого… Просто поучиться банковскому делу. А завтра он при нашей с вами поддержке создаст банк в кагатане и будет оперировать рублями ввиду отсутствия иной национальной валюты.

— Британцы могут воспринять это, как скрытое влияние императора. Будет скандал.

— Это будет инициатива местного правителя и одного его министра.

— Как зовут министра? — едко ухмыльнувшись, поинтересовался агент.

— Аркадий Ефимович его зовут. Будущего министра, как мне кажется.

— Да, такое влияние в интересах нашей службы, особенно, если мы можем провести это, как свою спецоперацию.

— А Вы оформляйте меня, как завербованного Вами, я подпишусь под этим.

— А что хочет наш агент и будущий министр за то, что включает каганат в орбиту имперских интересов?

— Когда умрёт Вьюрковский…

— Если умрёт. Опять Вы за своё?

— Если умрёт. Так вот. И я окажусь его наследником…

— Если окажетесь.

— Ну да. Я прошу поддержки службы в том, чтобы я получил его владения и статус владетеля.

— Ещё один владетель, это, в целом хорошо. Но Вы затеяли рискованную игру, Аркадий. Вы можете в такой игре погибнуть.

Я кивнул, но не стал говорить, что если не выиграю такую игру, то мне один хрен мой Предок-Покровитель с птичьим лицом пообещал сделать «вжух» и в этом случае я погибну уже окончательно.

Глава 10

Семейный подряд

После скомканных телефонных переговоров, состоялась и личная встреча с рекомендованными на Чёрном рынке подрядчиками. Николай Викторович (Иван Иванов!) описал их, как совершенно нетипичных и удивительным образом некриминальных людей. Которые, тем не менее, провернули полторы дюжины странных хищений, при этом ни разу даже не попадая в поле зрения полиции.

…

Рекомендуемые службой учёта Чёрного рынка люди ждали меня в промзоне возле грузовика с голубой кабиной.

Учитывая, что я туда тоже приехал на грузовике, со стороны это можно было принять за встречу грузоперевозчиков, тем более что официально я им и был.

Притормозил, вышел и поздоровался со всеми. Всего их было четверо, отец лет под пятьдесят и трое сыновей, один сильно старше и двое младших, примерно мои ровесники (если считать, что мне двадцать два).

Три брата были похожи и не похожи друг на друга одновременно. Все высокие, жилистые и худые. Старший черноволосый, волосы чёрные прямые как у индейца, у среднего просто чёрные и слегка вились, у младшего они были длинными, но коричневыми как у отца. Старший и младший курили, а средний нет. И одет каждый был очень по-своему, вероятно, исходя из своего собственного характера.

— Дядя Ваня, — подал руку мне отец семейства, немолодой крепкий мужчина с внимательным цепким взглядом серых глаз.

— Артём, — представился я.

— Ну зачем же, Аркадий Ефимович, мы Вас видели в местной газете «Кустовой тудей», публикация «Молодая звезда московской адвокатуры озаряет кустовской небосвод».

— Не знал, что стал знаменитостью, — от помпезных оборотов местной журналистики у меня стали ныть зубы. — А вы, стало быть, семья?

— Вы очень прозорливы, — вроде бы и серьёзно ответил Дядя Ваня, но в глазах его искоркой мелькнула ирония. — Коль скоро мы что-то знаем про Вас, можете спросить и о нас.

— Вы местное семейство?

— Нет, белгородцы. Пострадали от недавних действий англосаксов. Может что-то слышали? Переехали мы оттуда.

— А отчего в Вольный город, а не куда поспокойнее?

— Потому что некоторые наши бывшие односельчане имели глупую решимость поймать младшего и избить, что впоследствии и осуществили всемером, — ответил старший брат.

— А полиция?

— А полиция сказала, что имела место самооборона, мол он сам напал на семерых конченных ублюдков, — пробурчал средний.

Интересно, что когда говорил один из них, остальные ухитрялись его не перебивать.

— А вы этого так не оставили? — догадался я.

— А мы и не говорили, что миролюбивое семейство. Взяли топоры и четверо из тех семерых кормят сейчас червей. Дайте время и все остальные тоже пойдут на корм. Особенно Яковлев. А потом пришлось спешно покинуть село.

— А так-то мы фермеры. Простые крестьяне, — нарочито окая, миролюбиво подвёл итог Дядя Ваня.