Непонятно, как он, Валера, ни одной дырки не получил, и как их на месте не положили. Хоть это как раз понятно. Из-за Тюхи план пришлось поменять: вместо слезогонки и дымовухи, которую они обычно использовали, в «броню»5 закатили пару свето-шумовых гранат. А там вся бригада в «хоботах»6: сюрприз для них – налётчиков. Чудом от погони ушли, даже машину сменить не успели, так и улепётывали на основной. Спасибо Слону, водиле от Бога – хоть и раненый, но оторваться смог. Но это хорошо, что не сменили, будет, на чём уходить из города.

Валера вновь подошёл к окну. Надо валить. Слон хоть и увёл их от мусоров, но через час, может два, на эту лёжку выйдут, значит надо заметать следы. И сваливать. Машину он сжигать не станет – на пожар вся округа сбежится – обольёт внутри всё растворителем. Одежду, ту, что сейчас на нём: «горку» цвета чёрный питон, маску и шапку, он сожжёт. Надо только тело Кита в дом перетащить, переодеться и валить. Валить, завязать с налётами и со всей этой криминальной жизнью.

Завязывать он и так собирался, а тут такой шанс – все подельники мертвы, через них на него не выйти, кроме Тюхи, но его к этому делу не притянуть – третий день в больничке со сломанной ногой. Того, что они сегодня взяли и его доли от прошлых налётов хватит надолго, на эти деньги можно начать новую жизнь, и не только в России. О том, кто их подставил, он после подумает, как страсти улягутся. Отлежится годик-другой и вернётся.

Паспорт левый у него был, как и план по превращению оного в настоящий. Пускай не слишком продуманный, но кто не рискует, тот не пьёт портвейн «три семёрки», как говаривал дед.

5

Забыл я тогда о Тюхе, а, как оказалось, зря, очень зря. Надо было прояснить с ним всё до конца, глядишь, этого геморроя на мою голову и не было бы.

– Здорово.

Дёрнувшись от неожиданности – очень уж тихо подошёл к столику Петля, я пожал протянутую руку старого боевого товарища и кивнул на свободный стул.

– Падай.

Пётр присел, аккуратно поддёрнул идеально отглаженные брюки и, отодвинув от себя заказанную ему чашку кофе, коротко бросил:

– Излагай.

Ну, я и изложил суть дела, без особых, правда, подробностей.

Петля это заметил, но не стал углубляться в детали, просто спросил.

– С тобой съездить?

– Нет. Это мои грехи, я сам их оплачу. Тут в другом вопрос.

Я замолчал. Пётр ждал, не торопил.

– Домик мой, за заимкой, помнишь?

Петля кивнул.

– Вот. – Я выложил на столик ключи от машины, паспорт, мобильник, снял и положил рядом смарт часы. – Машину отгони туда и проследи, чтобы телефон всегда включён был и поиск по нему шёл. Да любая активность подойдёт – как будто я там нахожусь.

– А тёлочка твоя не заявится тебя проведать?

– Ну, во-первых, не тёлочка, а… – я вздохнул, – почти невеста, во-вторых, не заявится, знает: если я лично проект взял, то беспокоить меня не надо.

– Лады. Есть у меня спец, оформим. А вот часики твои… – Пётр повертел в руках мои дорогущие, дико функциональные и суперумные часы, подкинул и, подмигнув мне, быстро хрястнул ими об угол стола. – Сломались. Незадача, брат. Отвезу в сервис. А то, сам понимаешь – биопараметры и прочее. Помнишь, как прапор наш, Алексей Иваныч Кац, говаривал?

Я усмехнулся:

– Всегда должен быть запасной план, а лучше…

– Два, ибо гладко было на бумаге, а на деле – там овраги. – Закончил за меня Петля. – Это всё?

– Нет. Присматривай тут за Ингой и кидай ей время от времени SMSки с моего телефона.

– Добро. Теперь всё?

– Нет. Сможешь в течение получаса вот это достать? – Я кинул на стол сложенный вчетверо листок. – У меня самолёт через полтора часа.

Пётр развернул листок. Хмыкнул иронично.

– В бродячий цирк, что ли записаться хочешь, или в выездной драмтеатр?

– Не совсем, но сам знаешь – всегда должен быть запасной план…

– Достану. – Петля вынул телефон и начал быстро набирать сообщение. Закончив писать SMS, посмотрел на часы. – Жди тут, через тридцать минут подвезут твой заказ.

Он встал, рассовал моё добро по карманам и протянул руку.

– Жарко станет, маякни, подтянусь.

Я кивнул, пожав протянутую ладонь, зная, что звонить не буду. Пётр своё отвоевал, хватит.

6

Рыжую я увидел сразу как вошёл в терминал. Изменилась она, конечно, изрядно, но не так сильно, чтобы не признать. Вместо золотисто-медных лохм, торчащих во все стороны – гладкое каре на тон темнее, обрамляющее усталое лицо словно старинный шлем, и идеально подобранный макияж – вместо броского боевого раскраса. Да одета – не как панкушка-оторва, а как средней руки бизнес-леди – одновременно строго и элегантно.

А вот меня она не увидела, точнее, увидела, но не узнала. Хоть, проходя мимо, я задел её плечом. Скользнула по мне равнодушным взглядом покрасневших глаз, скривилась презрительно на моё – небрежно брошенное – «пардон», и вновь жадно уставилась на вход со взлётной полосы. Меня это не удивило. Пристально смотревший на меня из мутного зеркала в не слишком чистом номере дешёвой гостиницы затрапезный мужик в немодном прикиде, с неопрятной клокастой бородой и роговых очках-хамелеонах, быть мной никак не мог. Однако был, но через десять минут быть им перестанет.

Я сбросил свой нелепый наряд прямо на застланную клетчатым покрывалом койку. Парик, бороду и очки, вместе с паспортом, тщательно упаковал в пакет, поставив мысленную памятку уничтожить их как можно быстрее. Эта личность свой акт доиграла, пора за кулисы – на смену ей спешит другая.

Переодевшись, я зашёл в сеть. В поисковике набрал настоящее имя Тюхи – Александр Николаевич Тюхтяев. И почти сразу нашёл его в одной из социальных сетей. Ну надо же, мне несказанно повезло, профиль оказался открытым. Увеличил последнее фото. Сверился с париками и бородами из своего актёрского набора, привезённого смешливой девчонкой по просьбе Петли.

Выбрал наиболее похожую, короткую, каштаново-рыжеватую бороду, слегка отличающуюся по цвету от оригинала, и парик стиля «Боб». Этот был прямо точь-в-точь как стрижка у Тюхи на фотографии.

Умывшись и тщательно протерев лицо, я принялся гримироваться.

С пристраиванием бороды и волос я возился чуть ли не час, то одно сидело криво, то другое косо. Совсем подзабыл искусство грима, давно не практиковал за ненадобностью, но справился и пристроил таки весь этот маскарад так, чтобы он не вызывал подозрения в ненатуральности. Завершая образ, вставил тёмно-карие линзы и нацепил на нос овальные очки в тонкой металлической оправе. Очёчки – не сказать, чтобы прямо точь-в-точь, но для моего дела – сойдут.

Критически оглядев себя в зеркале, я остался доволен. Ну вот, на сцене областного драмтеатра новый герой. Совершенно не похожий ни на Валерия Разгонова по кличке Разгон, ни на Станислава Иванова, кличек не имеющего. Ни на – как там бишь звали прибывшего в город неопрятного бородатого мужика в немодном прикиде? – а, впрочем не важно, можно считать – он отбыл в мир иной. Зато очень похожий, если не присматриваться, на другого персонажа из раскручивающейся в реальном времени пьесы. Который также сойдёт со сцены, как только отыграет отведённую ему роль. Заметать следы, так заметать, чтобы ни одна ищейка след взять не смогла.

Одно плохо, документов для нового персонажа у меня не было. Можно было бы напрячь Петлю, но, боюсь, даже ему, при всех его обширных связях и определённом могуществе, за столь короткое время сделать достоверную липу не удалось бы. Ничего, как-нибудь решим данную проблему. Например, семейка моя их сварганит в лучшем виде, как компенсацию за беспокойство и решение их проблем. Их или моих? Вот в чём вопрос.

Я набрал ресепшен.

– Алло, из номера 27 звоню. Я спать ложусь, прошу не беспокоить. Уборка и всё такое не требуется. И завтра тоже. Что понадобится, сам наберу. О’кей?