В своей короткой и имевшей оглушительный успех лекции я смешал воедино всё — реальную жизнь Саманты Смит, элементы школьного фольклора и сюжеты любимых кинофильмов, не брезгуя и обсценной лексикой, не в безвоздушном пространстве рос, бэкграунд уже был богатый. Это стихотворения классиков, заданные в обязательном порядке выучить — тяжело и скучно запоминать, устное народное творчество, выражавшееся в переделке басен и известных литературных произведений с использованием мата — само собой в памяти запечатлевалось. Вот я и вывалил на благодарную публику свой поток сознания, наслаждаясь вниманием благодарных слушателей.
Даже учительница, привлеченная поднявшимся ажиотажем, переходящим то в бурные аплодисменты, то в счастливый и довольный рев восхищенного класса — не сразу правильно отреагировала, прекращая это безобразие. А некоторое время в полном обалдевании внимала тому, что я несу перед пришедшей в неистовство аудиторией. Вот ей богу, она сама прикрылась журналом, скрывая смех. Девчонки-одноклассницы вообще демонстративно приложили ладони к ушам, показывая, что слушать такое — порядочным школьницам неприемлемо. Пальцы, правда — растопыривали при этом, чтоб ничего не упустить из того бреда, что я нес в порыве вдохновения.
История, по моему малолетству и изрядно смягчившимся во времена перестройки и гласности нравам — особых последствий не имела. Первый раз из пионеров собирались исключать тогда, да на педсовет вызывали, где пришлось изображать искреннее раскаяние. И политинформацию больше никогда не поручали проводить, чему я только радовался. На педсовете тогда директриса припечатала: «Паяц и шут!» — и скандал раздувать не стали. Кто-то из педагогического состава негромко предсказал мою дальнейшую судьбу: «Сопьется под забором этот клоун, с такими замашками, помяните моё слово! Или в колонии зарежут!» Но как показала дальнейшая жизнь, бабка Ванга из этой училки оказалась так себе…
— Вань, а Вань⁈ — Шепчет мне Лена. — Ты чего так расстраиваешься, из-за того что пастухом придется работать? Это же не на всю оставшуюся жизнь, а я тебя и по вечерам натаскаю по алгебре, даже не вздумай увиливать! А не то временная работа может стать постоянной, ты же не собираешься всю оставшуюся жизнь коровам хвосты крутить⁈
— А тебе не будет скучно, я то ведь с утра до позднего вечера буду пропадать? А тут лето проходит мимо… — В данный момент, обнимая её, подумываю о том, что идея с работой не такая уж и замечательная. Может, ну её? Романтику эту лесную…
— Жены декабристов за мужьями в Сибирь ехали, всё бросая! А я чем хуже⁈
— Ты лучше! — Убежденно заявляю я, прижимая к себе ещё крепче. — Пошли уж домой, а то затянулись проводы после кино, мамка твоя волноваться будет…
Поход в церковь, то есть в клуб — удался. Я уже и забыл, как это — переживать эмоции коллективно, причем не на юмор ниже пояса или спецэффекты захватывающие реагировать, а сопереживать настоящим героям. «Русь изначальная» просто потряс, и не только неискушенных кинематографическими изысками хроноаборигенов, но и меня — таких фильмов в двадцать первом веке не снимают. Да и в кинотеатры я в своем времени ходил очень редко, несмотря на широкий экран и весьма качественный звук, как-то претила манера жрать попкорн и запивать колой во время просмотра…
Храм культуры, превращенный в свинарник — вот что напоминали мне кинотеатры, устроенные по западному образцу. Особенно сейчас это как никогда ясно почувствовал, на контрасте. Причем то, что киносеанс проходит в здание бывшего храма — не вызывало такого отторжения, как мысль о том, стоит раздать присутствующим ведерки с попкорном и газировкой и всё, внимающие волшебству на экране зрители превратятся в свиней, бездумно жующих отруби под яркую картинку…
В общем, проникся и фильмом, и атмосферой так, что твердо решил — летом будем ходить с Леной обязательно! Не на все фильмы подряд, конечно, и в этом времени хватает шлака проходного, на которое жалко тратить время. А вот многое из советской классики, пусть даже и уже виденное в детстве — стоит пересмотреть. Пример «Руси изначальной» показал, что в детстве я не всё понимал, многое, если не всё — проходило мимо внимания.
Ну и что, что появляться в деревне буду после восьми только и школьников на последний киносеанс не пускают. У заведующего клубом и билетерши тоже есть скотина, сейчас вообще нет такой привычки у народа — покупать продукты животноводства в магазине. Все держат животных, и коров, и овец, и свиней. Даже социальное положение не является в деревне препятствием для того, чтоб манкировать приусадебным участком и содержанием домашних животных, все учителя в селе — и огород копают, и навоз за скотом убирают. А вот директор новый — не по душе пришелся местным жителям ещё и потому, что демонстративно начал жить здесь, словно городской, приехавший летом на дачу. Нет, продать молока, десяток яиц или мяса ему никто не отказывался, но выводы народ сделал сразу верные, что впоследствии и подтвердилось. Так что договорюсь, и не только за себя, вместе с Леной будем ходить в кино, как взрослые, на последний киносеанс!
А что до того, что мы изрядно задержались на темных улицах села, после закончившегося фильма — моя вина. Природа не терпит пустоты и лучше я научу свою подружку плохому, чем она будет интересоваться этим у своих одноклассниц или, упаси боже — у других парней. Так что целоваться я её научил быстро, и надо сказать — ученицей она оказалась способной, очень тяжело было удержать себя в руках, не перейдя к большему. Этого нам пока не надо, успеется, слона надо есть по кусочкам. Да и планы у меня на девчонку долгоиграющие, на всю оставшуюся жизнь!
Первую половину недели, после воскресенья — летал как на крыльях. По уже привычному маршруту — утром вначале Сашу в садик, затем на перевязку в больницу и крюк в сторону фермы, к дяде Паше. И у него сидел уже до вечера, а чего — кофе свежесвареный, фонотека богатейшая и рука забинтованная, не дающая дядьке морального права припахать меня по хозяйству. Так что сидел на диване, наслаждался музыкой и восполнял пробелы, многое из того, что было у дяди Паши на пленке или пластинках — даже не слышал. А тот, уяснив, что заниматься порчей его коллекции я не намерен и действительно проникся музыкой, и к его фонотеке подхожу с должным почтением, соблюдая осторожность в обращении с записями — понемногу перестал относиться ко мне с настороженностью и начал доверять даже пластинки слушать.
Лена пропала после того памятного вечера, даже книгу не приходила вернуть, пришлось вечером в среду нанести визит вежливости. Встретил её во дворе, она поначалу принялась дичиться (немудрено, она тут домашними делами занимается, по хозяйству, не в самом презентабельном виде, а тут я нарисовался), но я её быстро убедил, что мне на её рабочую одежду плевать. Так и сказал, что старая куртка и платочек лишь ещё больше подчеркивают её красоту и обаяние. Закрепить усвоенные воскресным вечером навыки нам помешала только её мама, с любопытством поглядывающая из окошка — не частым гостем я был тут, оказывается.
Договорились вновь посетить сельский клуб, на этот раз в субботу, единственный сеанс перед танцами будет. «И в воскресенье ещё можно сходить!» — Предложил я, в ответ получив многообещающую улыбку, лукавый взгляд и уклончивое, но многообещающее: «Пооосмотрим…» В общем, по результатам невинного с виду общения — такой выброс гормонов получил, что до конца недели будет таращить и подбрасывать…
А вечером мама удивила:
— Завтра после обеда приди к нам, с тобой друзья Андрея хотят поговорить, говорят, что вы хорошо знакомы. В два часа позвонят, так что приходи, я обещала, что тебе обязательно передам! Что за дела у у тебя со взрослыми парнями, Ваня, я чего-то не знаю?
— Да всё хорошо, мам, сама же говоришь, что друзья дядькины. Мы с ними на рыбалке познакомились, нормальные, взрослые мужики! Приду, раз просят.
Догадки, о чем именно хотят они со мной поговорить — были, поэтому стал вспоминать и записывать на бумагу то, что помнил из песен, которые ещё не звучали в этом времени. Получалось не очень, белых пятен было много, зачастую только припев вспоминал, да несколько строчек, но прогресс был, что не вспомню — совместными усилиями придумаем!
