Позже, когда весь лед сойдет, река разольется окончательно и схлынет основной мусор, принесённый половодьем — начнут ставить косынки и телевизоры. Соответственно, как понятно из названия — треугольные и прямоугольные куски рыболовной сетки, по низу утяжеленные отрезком металлического прутка, а сверху с поплавками. Принцип как и у сетей, только по весне сеть ставить накладно, порвет, перекрутит буйным течением и забьет мусором, а вот такими небольшими ловушками — в самый раз. А сети сейчас вяжут сами, это не с китайского рынка одноразовые, которые выбросить не жалко.
Народный промысел, который и реципиенту хорошо знаком и мне, эх, порыбачим! В груди разгорается азарт, и ничего, что рука в бинтах, хоть рыбу собирать буду! Дед наверное, в обед саковище из-под крыши достанет и к мотоциклу привяжет, а сак с намотанной на него сеткой — пристроит в люльку «урала». Ещё и пятница сегодня, ближе к вечеру ожидается массовый исход рыбаков на речку, а это считай — половина села. Неделю, а то и две — по селу будут плыть ароматы копченой рыбы, а под навесами висеть связки вяленых чебаков, плотвы и голавлей…
Сдал Сашу в садик и пригорюнился — предстояло важное дело, которое не стоило откладывать. И идти не в сторону дома, а на самый конец села, ближе к животноводческому комплексу, зернохранилищу и гаражу первого отделения. Вот такое у нас село здоровое, центральная усадьба состоит из двух отделений — из первого и пятого. Третье я уже упоминал, это Александровка на берегу реки, ещё есть второе и четвертое. Тоже деревни, несравнимые с селом, до одной километров десять, до другой пятнадцать. Оттуда к нам учеников возят, живут в Петропаловке в интернате всю неделю, с понедельника по пятницу, у них там только школы с начальными классами, а у нас — десятилетка.
Ладно, хорош устраивать экскурсы в краеведение и топтаться на площади возле сельсовета и магазина с детским садиком, сколько не топчись — а к дядьке на ферму идти придется. Ферма, это так самый конец деревни называется, где он обитает. Так-то этот район к Центру относится, но из-за близости к коровнику и конному двору все зовут эти несколько крайних улиц фермой. А дядька получается — старший мамкин брат, мой дядя Паша, которым я вчера пугал шофера председателя.
Надо его обязательно в курс поставить, а вот идти не хочется — общались не очень тепло. Тут реципиент накосячил, как встретил два года назад летом недавно освободившегося дядю Пашу — тут же насел на него с расспросами. Со всем пылом юности и нахватавшись верхушек в дворовой компании, огорошил дядьку своим любопытством к уголовному миру. А тот, как я сейчас понимаю — больше десяти лет отмотал, но вернулся без единого партака на теле, по фене не ботал и по внешнему виду и манерам не скажешь, что столько отсидел. Ещё обстоятельства того, как он вообще попал в лагерь — реципиенту не известны.
Если исходить из того, что прадед с прабабкой ему весь срок посылки слали, а вся родня с ним общается и уважает — не старушек топором из-за пенсий рубил. Стоит выяснить, для общего развития. С тем же Андреем, младшим братом отца и милиционером — дядя Паша спокойно разговаривал и даже совместно выпивал на семейных сборищах, а мелкоуголовный элемент в селе — дядю Пашу откровенно уважал и побаивался. Ну а причина того, что реципиент с родным дядькой в несколько натянутых отношениях — дядькин ответ на проявленный интерес племянника к жизни воровского мира. Реципиента тогда как холодным душем окатило, когда дядька, улыбнувшись — ответил вопросом на вопрос:
— А ты что, Вань, по романтике параши соскучился, так интересуешься?
Вот я сейчас понимаю, что дядька этот — личность незаурядная, а реципиент тогда здорово обиделся. Думал пофорсить потом перед корешами знакомством и родством с такой фигурой, а вышло вон оно как — у дядьки ни одной татуировки, и никакого желания посвящать племянника в тайны уголовного мира…
Казалось бы, мне то какое дело до этого, разобрался и самое время налаживать отношения с чистого листа, но было одно обстоятельство, которое и меня весьма смущало. Дядька, как освободился — вот уже два лета подряжался работать пастухом в селе, с весны до осени гоняя стадо. Зимой потихоньку браконьерил и рыбачил, вязал сети, подряжался с ремонтом техники и сантехники — руки у него были золотые, по отзывам заказчиков (это он нам с ремонтом квартиры помог, вернее — всё там чуть не в одну каску сделал, включая врезку крана в отопительную систему). А мне уже и Арлен, и Александр Гаврилович намекали, что стоит присмотреться и не искать работу, а идти к дяде Паше подпаском.
Ахахаха, вот всё бросил и побежал, коровам хвосты крутить! Это, может быть — четырнадцатилетний пацан бы повелся на всю эту романтику, с коровами, баранами и свежим воздухом у реки. Мне нормальная работа нужна, и то больше как возможность показать себя родственникам серьёзным человеком, сейчас то меня, в силу возраста — попросту не воспринимают. Это только в романах про попаданцев все внимают откровениям из уст пиздюка, ввязываясь во все его авантюры, которые он предлагает.
А моя реальность такова, что те же оба деда — такую взбучку устроят, вздумай я чего учудить, что выходит за рамки общепринятого. Так что предстоит ещё в начале поправить свою изрядно подмоченную заваленной учебой репутацию, минимум лето проработать, доказывая, что я не сопливый пацан, который только и может, что сидеть на родительской шее. И лишь потом двигаться дальше.
Блин, я тут ещё с этим письмом Андрею, про чернобыльскую АЭС вылез. Тогда мне это казалось замечательной идеей, а вот сейчас начали посещать сомнения, что-то мне ни в дурдом не хочется, ни прослыть блаженным и юродивым. Надеюсь — вообще получится это замять, дернуло же меня, начитался про попаданцев, ладно хоть в дурдоме не начал вещать, что я из будущего…
Вот, работа мне нужна, в общем и целом, для легитимизации и подтверждения статуса договороспособного и вменяемого человека. Деньги здесь второстепенны, мне их и тратить по сути пока не на что, кормят, поят, а мама ещё и одевает, сама шьёт такие вещи, которых в магазине не достать. А вот это всё: в шесть утра уже на улице в любую погоду, собирать скотину по деревне вести её в поле, пешком несколько километров плестись до речки, по пути бегая и подгоняя отстающих животных, потом торчать у реки весь день, вечером обратно эту скотобазу неразумную гнать, домой приходя после восьми часов — никакого желания!
Плавал уже, знаю — в том году меня дядька намазал, у него подпасок загулял, я и повелся помочь и отдохнуть на свежем воздухе, срубить пять рублей и порыбачить, пока скотина днем пасется. Проклял всё, ещё в первый день, когда была хорошая погода. А следующий день я только на чистом упрямстве вытянул, даже не знаю, что было хуже: жара и оводы вчера, или промозглая слякоть и непрекращающийся дождь сегодня. В общем — за два дня избавился от всех иллюзий, и теперь фильмы и книги про ковбоев заиграли другими красками, никакой романтикой там и не пахнет. А пахнет дымом, коровьим говном, слепящим солнцем в жару, сыростью в непогоду — и насекомые, вездесущие, кровососущие, которые на запах стада слетаются как мухи на известную субстанцию…
Дедам я, естественно — не такими словами, но свою позицию обозначил ясно и твердо. Ещё и на жалость надавил, мол мне надо к школе готовиться, те же учебники читать и примеры решать (ммм, мне же Лена обещала помочь, а в этом случае работа пастухом мне совсем не вперлась, ещё и ржач среди сверстников обеспечен). Те вроде с моими доводами согласились, но есть подозрение, что не до конца их убедил. Очень уж явственно читалось у них у обоих желание меня в пастухи пристроить — и им не надо суетиться, помогая мне с поиском работы, и я гарантированно проникнусь нелегкими условиями существования…
Вот я сейчас и подстрахуюсь, помимо того, что расскажу дяде Паше о вчерашней стычке с директором и его водилой (зря, конечно, дядьку в блудняк втравил, прикрывшись его именем) — ещё мягко и ненавязчиво доведу до него мысль, что не нужен я ему в качестве подпаска! От слова совсем и категорически! И тут на моей стороне: весь мой жизненный опыт, куча макулатуры прочитанной, типа: «Как манипулировать людьми и добиваться своего» и просто возраст. Дядьке то сейчас всего под сорок, а мне в момент переноса сорок пять было, так что шансов у родственников меня в пастухи отправить, да ещё против моего желания — никаких!
