Ольга уже набрала номер и теперь кричала в трубку:

– Некрасова, восемь. Квартира… квартира… – она запнулась. Я быстро вылетела на лестницу и взглянула на номер квартиры.

– Сто двадцать четыре! – крикнула я Ольге.

– Квартира сто двадцать четыре. Литвинов Андрей… Андрей… – она снова запнулась.

– Геннадьевич, – подсказала я.

Ольга повторила, не удивившись даже, откуда мне известно отчество ее любимого.

– Что? Что? – переспрашивала она. – Ой, вы знаете, я даже не знаю… Я, честно говоря, недавно… Я кто?

Я вырвала трубку у нее из рук и заорала этой тупице на том конце провода:

– Быстро скорую! Человек умирает, а вы там херней страдаете! Если он умрет, это будет на вашей совести! И не только совести!

Тупица подавилась моей грубостью, да и поделом ей. Она только что-то пробормотала и повесила трубку. Я подошла к Андрею. Ольга уже сидела около него на корточках, пытаясь приподнять его голову и положить себе на колени.

– Осторожно! – испуганно сказала я. – Не тормоши его!

Ольга взяла с дивана маленькую подушку, которую почему-то не распотрошили, и подсунула Андрею под голову. Сама села рядом и стала гладить его по волосам.

Я закусила губу и отошла к окну. Где эта чертова скорая? Так всегда!

Скорая все-таки прибыла. За это время я успела позвонить и в милицию.

В комнату вошла женщина-врач лет тридцати пяти, молодой парень и пожилой мужчина. Все они были в белых халатах. Женщина пощупала пульс, приподняла веки Андрея и тихо сказала:

– В машину. Быстро, Сережа. Кровопотеря большая.

Ольга снова заплакала. Я молчала. Санитары погрузили Андрея на носилки и понесли из комнаты. В это время приехала милиция.

В квартиру вошли двое мужчин в форме. Один из них был уже пожилой, полный, маленького роста, с очень неприятным лицом и злыми глазками. Глазки были малюсенькие, к тому же он их все время прищуривал и вообще был похож на крота. Крот был в звании майора. Второй был совсем молодым, высоким и худеньким, даже щуплым. Большие синие глаза смотрели растерянно. Очевидно, он в первый раз выезжал на место происшествия.

– Кто обнаружил потерпевшего? – спросил пожилой.

– Мы обнаружили, – ответила Ольга. – Вернее, я.

– Так. А вы ему кто?

– Я? – растерялась Ольга.

– Простите, пожалуйста, – вмешалась я, – а вы кто? Может быть, представитесь и покажете документы?

Пожилой хмыкнул. Молодой тут же полез в карман за удостоверением.

– Степанов Федор Васильевич, – сказал пожилой. Молодой молча протянул мне удостоверение. Из него я узнала, что его зовут Роман Викторович Чижов.

– А ваши документы? – обратилась я к майору.

Тот достал красные корочки. Да, Степанов Федор Васильевич. Майор милиции. Все верно.

– Меня зовут Полина Андреевна, – сказала я. – Фамилия Снегирева. А это моя сестра, Ольга Андреевна. Тоже Снегирева. Мы приехали к знакомому. И увидели, что он лежит в луже крови с пробитой головой. Сразу же вызвали вас и скорую. Вот и все. Больше мы ничего не знаем. – О найденном мной листочке с цифрами я решила умолчать.

– Так-так-так, – произнес майор Степанов. – И вы никого не видели?

– Никого, – твердо ответила я. – Дождь на улице, все дома сидят.

– Значит, когда вы приехали, из подъезда никто не выходил?

– Нет.

– Вы здесь ничего не трогали? – спросил он.

– Нет, ничего. – Я вспомнила, что залезала на стул, но если бы сказала об этом, то пришлось бы отвечать на вопрос, для чего мне понадобилось туда лезть, а это не входило в мои планы. Я еще не знала, что мне делать с найденным листочком, но чувствовала, что пока не время о нем рассказывать.

– А как вы попали в квартиру? – спросил Степанов.

– У меня есть ключ, – ответила Ольга, доставая его из сумочки. – Вот он. Его мне Андрей дал, сам. Вот я и решила им воспользоваться. Понимаете, он должен был мне сегодня позвонить, вернее, вчера… И не позвонил. И я решила приехать сама посмотреть, что с ним.

– Значит, вы предполагали, что с ним может произойти несчастье, а почему?

– Да я… – совсем растерялась Ольга, – в общем-то я не думала, что все будет так ужасно. Я думала, может, он заболел просто или… Я не предполагала, что его захотят убить!

– Так вы ему кто? – снова спросил Степанов.

– Я его знакомая.

– Близкая?

Я вспыхнула от возмущения. Ольга покраснела, совсем смутившись.

– Знаете что, уважаемый, – вступилась я. – Это не относится к делу.

Майор почмокал губами, потом повернулся к своему помощнику, затем опять развернулся в нашу сторону и изрек:

– Что ж, я думаю, мне все ясно. Вы приехали сюда в отсутствие гражданина Литвинова. С целью ограбления. Но он неожиданно вернулся домой. Вы ударили его по голове и…

– Что за бред вы несете? – возмущенно спросила я. – На каком основании вы предъявляете нам подобное обвинение?

– На том, что кроме вас, в этой квартире никого не было.

– А зачем бы мы стали вызывать скорую и милицию?

– Испугались. Растерялись. Вы же не профессионалы, сразу видно. Первый раз, поди, а?

Он даже подмигнул нам. Я чуть не кинулась на него с кулаками.

– Да ты соображаешь, что говоришь? За клевету ответишь, это я тебе обещаю! – я еле сдерживалась, чтобы не обложить этого Степанова по всем пунктам.

– Позвольте, а почему вы, собственно… – забормотала Ольга, пытаясь держаться с достоинством. Нашла с кем церемонии разводить.

– Сейчас вы проедете с нами, – заявил Степанов, не дослушав то, что пыталась выяснить Ольга.

– Это еще почему? – спросила я.

– Потому что вы задержаны по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений.

– Подождите, – заволновалась Ольга. – Но ведь вы можете потом спросить у Андрея, кто его ударил? Он подтвердит, что это не мы.

– Но пока он не в состоянии ничего подтвердить, – с противной ухмылкой ответил Степанов. – А если он умрет, то я вам, мадмуазели, вообще не завидую!

Боже мой, какое это ужасное место – отделение милиции! Само здание, в которое нас привезли, было очень мрачным. К тому же везли нас в машине с решетками на окнах – ужас! Как каких-то преступников. Как только Поля умудрялась сохранять спокойствие – непонятно. Я видела, что внутри у нее все кипит, и она с удовольствием разнесла бы на части и эту машину, и эту ужасную камеру, в которую нас поместили.

Ночь мы провели в этой камере. Все это напоминало мне дурной сон. Хотелось уснуть, проснуться и увидеть, что все это – просто ночной кошмар. Я закрыла глаза и приложила все усилия к тому, чтобы провалиться в сон. Наконец, мне это удалось.

Наутро я проснулась и сладко потянулась спросонья. Потом открыла глаза и обалдела: кошмар не исчез. Нет, он продолжался, так как грязная камера никуда не делась. Она осталась незыблемой и пугала меня своей жуткой реальностью. Рядом, подперев рукой голову, сидела Полина. Она, наверное, раньше проснулась, а может, вообще не спала, кто ее знает – с нее станется!

Вскоре пришел какой-то человек в милицейской форме и повел нас на допрос. Сперва меня. Допрашивал все тот же майор Степанов. Я рассказала все честно. Но Степанова это не удовлетворило. Он хотел, чтобы я призналась в том, что сама ударила Андрея по голове. Я не собиралась в этом признаваться, так как не совершала ничего подобного.

– Почему вы оказались на месте преступления? – нудно твердил Степанов.

Я уже тысячу раз объясняла ему, что беспокоилась за своего любимого и поехала узнать, как у него дела. Степанов не мог этого понять.

– Послушайте! – взмолилась я после часа мучений. – Ну рассудите здраво: если его ударили мы, то чем? Где орудие преступления?

– А вот это вы мне должны сказать сами.

– Так как я могу вам сказать, если я этого не знаю? – я даже пристукнула кулаком по крышке стола. – Не знаю я, где орудие преступления, потому что не била его, поймите вы наконец! И потом, почему на нас нет следов крови? И зачем вообще было залезать к нему? Что у него можно взять? Это же просто глупо!