– Ради этих лживых прорицаний погибла моя бабушка?! Мои сёстры?! Сколько сивилл умерло из-за этих кошмарных видений, а вы всё повторяли, что это Кассия?! Она лишь часть, и не самая главная!

– Кассиопея станет нашим концом… – залепетала Атропос, не в силах скрыть страх.

– Кассиопея, а не Кассия! Вы лгали! – эхо нового крика Лексы разнеслось по залу, а я не мог собрать мысли воедино. – Всё это ложь! Неважно, родилась Кассия или нет! Умрёт она или нет! Мы всё равно сгорим!

– Неправда! – встряла Клото, бледнея. – Она усугубит…

– Да, усугубит, но не она… принесёт смерть… – Лекса захрипела, на губах появилась розовая слюна.

Цари повскакивали с мест, когда глаза Лексы закатились.

– Нет! – я встряхнул её, заставляя прийти в себя. – Целителя! Приведите целителя! – закричал я присутствующим, пытаясь поддержать заваливающуюся сивиллу.

Послышались крики. Кто-то бросился в коридор. Другие цари также отдали приказы привести помощь. Я опустил Лексу на пол, готовый взять её на руки и самому отнести в больницу, но она пришла в себя и вцепилась мне пальцами в виски.

– Я помогу, это можно стереть. – К нам заторопилась Атропос.

– Они… лгали, Ми…кель, – сквозь зубы зло процедила Лекса, пока розовая слюна смешивалась с кровью из её носа.

Я не успел ничего ответить. Мой собственный крик заглушил мысли, потому что Лекса начала передавать увиденное. Тело перестало слушаться, а сознание секунда за секундой горело вместе с Даорией.

Не знаю, как быстро нас разняли, но, когда я снова обрёл способность двигаться, рядом уже были трое целителей. Они пытались привести Лексу в сознание. Та не реагировала на соли и другие препараты.

Меня пару раз встряхнули, прежде чем я вспомнил, кем являюсь и что происходит. Взглядом я нашёл мойр, не в силах озвучить увиденный ужас. Все прежние пророчества я рассматривал лишь как возможное развитие будущего, нерешённое и нереальное. Будущее, которое можно изменить, если не сегодня, то завтра. Я был готов пойти на любые уговоры, может, даже согласился бы на убийство Кассии, если не оставалось бы шансов на другой исход. Но первопричина не она, а Кассиопея.

Я отмахнулся от всех целителей, приказав позаботиться о Лексе. Собственную кровь из носа я вытер белым рукавом роскошного царского наряда. Не спуская глаз с мойр, я приказал выйти всем, кроме царей и богинь. Похоже, произошедшее произвело немалое впечатление, чтобы мои приказы выполнили незамедлительно. Целители унесли Лексу на носилках, пообещав сделать всё возможное. Меня разрывало от желания плюнуть на всё и пойти с ними, чтобы узнать, насколько Лексе плохо, но я не мог… не мог после всего увиденного.

– Гипнос, он что-то дал сивилле, – заговорила Атропос в повисшей тишине. – Он её обманул… всех нас обманул. Прорицательнице передались мои видения случайно. Необходимо понять, что брат задумал, дав нечто, способное…

– Кассиопея, – хрипло перебил я, не позволяя сбить себя с толку оправданиями. Я не понимал, почему уверен, но чуял, что показанное Лексой – настоящее будущее. Не ложь и не обман Гипноса, не сон и не иллюзии. Настоящее даже не прорицание, а само знание. – Мелай рассказал, что это последнее слово, произнесённое Илирой перед смертью. Его слышали Майрон и Калисто. Сперва решили, что это был предсмертный бред, потому что из её покоев во дворце было видно одно из самых знаменитых созвездий, в центре которого звезда по имени Кассиопея. Прекраснейшая на нашем небе, – я оборвал речь, видя понимание на лицах мойр. Они не сопротивлялись, не пытались отобрать то, что мне показала Лекса, не собирались возражать или отговаривать.

Я с трудом перевёл дыхание, окончательно убедившись, что увиденное правда.

– Почему вы не сказали?

– Ранее мы были неспособны говорить и боялись вмешиваться так открыто, не знали, к чему это может привести, – дрожащим голосом призналась Клото, скорее напоминая молодую испуганную девушку, чем богиню, плетущую нити судьбы. – Мы привели вас в этот мир, мы же и хотели спасти.

– Что ты видел? – вмешался Илиос.

Я повернулся к царям, выражения их лиц подсказали, что они не понимают.

– Похоже, что Илира успела дать своим детям имена перед смертью. И она действительно назвала Кассию в честь небесного тела. Только погибнет Даория не из-за моей сестры, а из-за взрыва звезды. Та находится к нам довольно близко, и если не сам взрыв, то выброс радиации уничтожит здесь жизнь. Мы не можем этому помешать, – с отстранённым смирением объяснил я. – Действия моей сестры тоже каким-то образом сыграют роль, но Даория сгорит и без её вмешательства.

Атропос вытянула руки, и в них появились десятки золотых нитей, они сверкали и лучились в её ладонях. Были разной длины с одной стороны, но с другой все обрывались одинаково, в одном месте. Серые, будто опалённые концы.

– Это ваши нити и нити ваших близких, – объяснила Клото. – А есть ещё миллионы таких же. Нити всех жителей Даории обрываются почти одновременно, одинаково сожжённые. Вы все погибнете, а мы хотим вас спасти.

Цари лишились дара речи при виде своих жизней в руках богини, я же смотрел отстранённо, пытаясь собрать в голове воедино всё, что узнал.

– Поэтому вы так настаивали на переселении. Дело не в желании вернуться домой и вновь стать единым народом. Просто нам некуда идти. Поэтому нужен Единый царь, – с нервным смешком озвучил я догадку. – У нас был шанс попросить убежище мирно, но вы не захотели переселяться как беженцы, а пожелали вернуться, сохранив максимум созданного в Даории влияния и структуры власти. Мы напали на наследницу Дома Раздора и убили племянника архонта… впредь у нас нет шансов даже на жалость с их стороны.

Наступила тишина. Я потёр лицо ладонями. Все эмоции заледенели, казалось, я разучился чувствовать вовсе.

– Что насчёт мира людей? – подал голос Пелий.

– У них есть против нас оружие, и наши миры слишком разные. К тому же их металлы опасны для нашего здоровья. Мир людей сгодится лишь в качестве отчаянного плана, – признал Илиос.

– Нас миллионы, на переселение таких масштабов понадобятся годы, – заговорил Баал. – Не говоря уже о том, что здесь у нас города и инфраструктура. На новом месте всё придётся возводить с нуля. Мы не можем эвакуировать людей, отнимая у них дома. Куда мы их переселим? Под открытое небо?

– Сколько у нас на самом деле времени? – напрямую спросил я у мойр.

– Десять лет, – ответила Клото.

Я протяжно выдохнул, пытаясь прийти в себя и начать думать. При учёте объёмов работы этого мало, но пока достаточно, чтобы что-то решить.

– Нам требуется поддержка архонтов. Они по-прежнему наш лучший вариант, – подытожил я. – Но архонты необходимы нам как союзники, а я не уверен, что это реально.

Цари выглядели не менее шокированными положением дел, в гнетущий тишине Илиос и вовсе тяжело сел на ближайший трон, невидяще уставившись перед собой.

– Микель, знаю, что ты занят, но мне необходимо поговорить с тобой, – торопливо заверила Октавия вместо приветствия.

Я не заметил её, окружённый тремя помощниками, которые наперебой пытались мне что-то рассказать, однако всё услышанное вылетало из головы через мгновение. Я изо всех сил пытался понять и сконцентрироваться на задачах, но произошедшие потрясения и масштабы проблем были за пределами моего понимания. Мне необходимо собраться, но никогда ещё голова не была настолько пустой.

– Чуть позже мы обязательно поговорим, – бездумно ответил я, продолжая шагать по коридору.

Прошло всего несколько дней со смерти Мелая, а о треклятой звезде, которая уничтожит нас всех, узнал лишь позавчера. Мне доложили, что Октавия проплакала два дня, горюя о погибшем муже, но я не стал её тревожить, дав время пережить утрату.

– Нет, нужно поговорить сейчас, – настояла она, отпихнув одного из помощников. – Это важно!

Я попросил мужчин идти вперёд, пообещав, что присоединюсь к совету через пару минут. Скорость шага я снизил, но не мог тратить время на длительный разговор.