По дороге до Владимира выходили на станциях, чтобы перекусить в буфете или в ресторане, и в целом быстро устали от скучной, однообразной поездки. Прогуливались по перрону и заглядывали в окна вагона третьего класса зеленого цвета, в котором явно кипела жизнь. Народу там было гораздо больше, чем во втором классе, и контингент там состоял из мастеровых и разночинцев. Кажется, братья пожалели, что не согласились на поездку в более интересном вагоне.

Николаша, правда, попытался завести разговор с какой-то разбитной бабенкой, торгующей семечками на перроне, но у той оказался рядом ухажер, который очень убедительно возвышался над своей любезной. На выразительный взгляд молодого барина девица ответила благосклонно, но в планах Авдеева значилось довезти своих подопечных без потерь. Поэтому он твердо увел расшалившегося Николая к афишной тумбе, на которой висел свежий номер «Ведомостей» и, кажется, что-то ему тихо выговорил.

Судьба была милостива к молодым повесам. На одной из станций в вагон в сопровождении тучного господина вошла дама – небольшого роста черноглазая брюнетка. И сразу стало как-то веселее, в воздухе носились любовные флюиды, а Авдеев тяжело вздохнул, предчувствуя осложнения. Господину было очень жарко, он постоянно вытирал распаренное лицо большим платком и просил даму помахать на него веером. Дама покорно махала, бросая трогательные взгляды из-под шляпки. Ее грудь при каждом взмахе и каждом вдохе соблазнительно вздымалась, привлекая нескромные взгляды. Где-то рядом носились амурчики со своими луками и стрелами.

К счастью для шалопаев, господин вскоре уснул, и дама с явным облегчением откинулась на спинку дивана. Через некоторое время из рук дамы выпал и приземлился на пол кружевной платочек. Истинные джентльмены ринулись поднимать, отдавливая друг другу ноги в элегантных штиблетах. Авдеев обреченно вздохнул.

Что характерно для вагонов второго класса, он был полон только на треть. Потому никто не мешал найти рядом три местечка. Ведь никто же не станет отрицать, что мешать спящему грузному господину не стоит?

Оказалось, что Ниночка едет с мужем на ту же Нижегородскую ярмарку. Дата и место встречи были назначены.

***

Ох уж эти поезда в девятнадцатом веке! Легко было остаться на перроне, если не уследишь за сигналом колокола. Перед отправлением поезда служащий трижды ударял в колокол, затем следовал свисток поезда. А уж если поезд трогался, то выскочить из него или на ходу запрыгнуть было уже нельзя.

Хорошо хоть появились вагоны-рестораны, но удобных спальных мест так и не было. Поэтому пассажиры покупали билеты с возможностью выйти на любой станции, отдохнуть в гостинице, а потом по тому же билету продолжить путь в другом поезде по нужному направлению. Именно поэтому вагоны были заполнены не полностью. Никто никогда не знал, сколько будет пассажиров конкретно в этом поезде и на этой станции! Правда, иногда случалось, что отдохнувший пассажир был готов ехать дальше, но в прибывшем поезде в нужном классе не оказывались свободные места. Тогда пассажиру приходилось возвращаться в гостиницу и ждать следующего поезда.

У братьев и их дядьки была запланирована остановка во Владимире, а Ниночка с мужем, севшие позже, ехали дальше. Незаметное для окружающих движение ресничек, соблазнительно прикусанная пухлая губка, искрящийся взгляд – кому надо, тот поймет! И только от очаровательной обладательницы белозубой улыбки зависело, кто из милых братьев получит сладкий подарок в Нижнем.

Но не успел поезд тронуться, как образ милой Ниночки тотчас же рассеялся, ведь предстояла прогулка по чудесному городу. Несколько часов провели, гуляя по холмистым улочкам, заходя в величественные храмы и отдыхая в тенистых парках. После с удовольствием растянулись на чистых простынях в гостинице и от души выспались.

Нижний Новгород встретил прекрасной погодой. Разместившись в гостинице, братья сначала наведались к другу генерала Ястребова, передали ему пакет и получили приглашение на бал к купцу Мустафину. На бал идти не хотелось, братьям понравилась жизнь «по-простому», но генеральский друг настаивал, говоря, что собирается иногда очень интересная компания, а сам Мустафин очень влиятельный человек. К тому же, большой оригинал, и дочка у него огонечек. Пришлось пообещать приехать.

Территория ярмарки поражала, оглушала и приводила в восторг. Шум, гам, толчея захватывали человека в свои объятья и вели по бескрайним рядам. Чего тут только не было! Ярмарка, которую современники называли «карман России» за могучий круговорот денег и товаров, торговала всем: сельскохозяйственными орудиями, валенками, чаем, драгоценными камнями, сахаром, кашемиром, вином, конями, коврами, лекарствами, лесом, рудой! Здесь крутились огромные деньги, сопоставимые с бюджетом всей России.

Индийские драгоценности, китайские ткани, дамасские пистолеты и кинжалы, персидские седла и попоны, орехи, мед, икра, шелк, мука – товар на любой вкус можно было видеть в приземистых каменных лавках. Покупатели текли сплошным потоком мимо открытых настежь лавок и огромных прилавков, на которых лежали неисчислимые богатства. Иногда драгоценные товары лежали прямо под ногами продавца, увлеченно о чем-то толкующего. Зеваки рассматривали расписной фарфор, заглядывали в сверкающие зеркала с изумительными окладами, приценивались к мехам, посуде, мебели, кастрюлям, коням или изделиям из кости.

В своих рядах степенные купцы и промышленники вели неспешный торг металлом, лесом, зерном, рыбой, мясом в промышленных объемах. Здесь набивался «карман России».

Даже днем горели лампы, освещавшие самые укромные места, чтобы все можно было увидеть и купить. А продавцы торговали всяк сообразно своему темпераменту.

Бухарцы, персияне, хивинцы весь процесс организовывали на разостланном большом ковре. Сам торговец обычно сидел, скрестив на нем ноги, на нем же демонстрировал свои товары, на нем же вкушал и угощал своих собратьев, компаньонов и клиентов.

Русские купцы обычно были угодливы и старались предугадать каждое желание проходящих мимо посетителей ярмарки. Человек еще ничего не понял, а продавец уже точно знал, что ему нужно и подсовывал подходящий товар, ловко, как фокусник, вытаскивая его из неведомых глубин.

И всюду нищие, калеки, уроды – это постоянные обитатели любого события, на котором собиралось много народа. Они, так же как и проститутки, знали, что покупатель расслабится в этой атмосфере изобилия и денег и обязательно пожалеет убогого, или немного согрешит.

Потолкались втроем по торговым рядам, потом парням, которые только по возрасту и назывались парнями, захотелось развлечений. Пошли на «веселую Самокатную», как ее называли в народе. Целая улица была заставлена каруселями, или самокатами, по-простонародному. Покатались от души, до состояния головокружения, еще и спектакль по обыкновению представили: два лощенных красавца придерживали визжащих от ужаса и восторга девиц, у которых «охолонуло сердце от этих ужастей и закружилась голова».

Джентльменское поддерживание под ручку сопровождалось тайным поглаживанием и щекотанием, от чего барышни приходили в полный восторг. Авдеев только диву давался, надеясь, что не попадется какой-нибудь бдительный кавалер, ревностно опекающий свою красаву любезную. Но нет, обошлось перемигиванием и громким писком.

Потом пообедали в снедальном шатре щами и расстегаями и отправились развлекаться дальше. Посмотрели спектакль в кукольном балагане Петрушки и подивились на фокусников и танцовщиков. Хотели еще посмотреть представление с медведями, но нужно было уже ехать собираться на бал. Очень не хотелось уходить, но обещание присутствовать было дано.

Никаких особых заданий генерал не ставил по Нижегородской ярмарке, просто надлежало посмотреть на это событие, поэтому взяли коляску и, очень довольные, отправились в гостиницу мыться, переодеваться, готовиться.

***

На бал братья поехали вдвоем. Авдеев категорически отказался сопровождать, сказав, что за целый день устал ожидать реакции от какого-нибудь ревнивца, да и университетов не кончал, танцулькам не учен и ему там быть не по чину. Добавил, что надеется на благоразумие подопечных, которые на каруселях получили массу удовольствия от общения с девицами, и на сегодня им должно хватить.