В доме у травницы, как и всегда, пахли (для Трюггви воняли) различные травы. Не хватало только светящихся искр и зелёного огня в печи для того, чтобы изба кричала: «Здесь живёт ведьма!»

Трюггви знал, что Эйва, несмотря на свою строгость и холодность, за всю свою жизнь не сделала ничего плохого. Она всегда хотела казаться сильной. Потому и слёз её никто не видел. А сейчас она лежала совсем безобидно и вызывала лишь жалость – ей бы это не понравилось.

Помимо Эйвы, в избе спал Бьёрн. Сначала Трюггви больше никого не заметил, но потом из-за угла комнаты выглянула Маррин. Несчастнее глаз парень никогда не видел. Зрачки словно почернели, а под глазами проявились морщины, кои ещё вчера не портили лицо женщины. Седина тонкими ручейками прорезала некогда чёрные волосы, а по щекам расползались следы от усохших слёз.

Трюггви не нашёл, что сказать ей в утешение, поэтому сделал то, что умел лучше всего – обнял. Маррин не смогла положить руки на плечи Трюггви, ведь в ней не осталось сил. Она тихо плакала Трюггви в плечо, пока тот старался утешить её одним своим теплом.

Он давно понял, что нет лекарства от печали лучше, чем объятия. Никакие слова не помогают также сильно, как теплота и поддержка.

– Их больше нет, Трюггви… Бьёрн не может говорить, а его глаза не узнают меня. Они у него всё время в ужасе. Мне кажется, он боится меня и вообще всего вокруг. А Кален… – Маррин снова разревелась. Трюггви нежно погладил её по спине, и тогда она продолжила. – А Кален пропал насовсем! Никто не видел его с самого утра!

– Мы обязательно найдём его. – Попытался успокоить женщину Трюггви. Ему было невыносимо смотреть на её боль.

– Не найдёте. Он никогда бы не ушёл по собственной воле. Я верю в это. Его кто-то уволок за собой. Надеюсь, этот выхлостень признается, когда его замучает совесть! И тогда я ему всё выскажу! Всё, что накопилось!

– Да-да, непременно расскажите. – Трюггви покивал, а сам испугался за женщину. Горе переросло в ненависть. – Вам стоит отоспаться. Сходите ко мне домой, лягте, а там и сон придёт.

Трюггви вспомнил, что дом Маррин пострадал больше других, ведь первый демон вторгся именно в него, притворившись Бьёрном.

– А я послежу за Бьёрном и позову вас в случае чего. – Закончил он.

– Правда? – эти глаза… Трюггви выворачивало изнутри от их несчастного вида. Он не мог смотреть на эту надежду, плавающую в реке отчаяния, подобно листу чинара.

– Да, не беспокойтесь.

Трюггви проводил Маррин. Она поморщилась, когда свет ударил в глаза. Парень подозвал Сэдрика и объяснил ему суть вещей.

– Вас понял. – Он отозвался с каким-то уважением, природу которого Трюггви не понял.

Сэдрик взял Маррин под локоть и повёл в нужном направлении.

Наконец Трюггви остался один в избе. Ну, условно один. На постелях всё также лежали Эйва и Бьёрн. Оба спали.

Парень подошёл к шкафу, в котором хранились свитки. Из них торчали разные вещи: красная лента, череп перепёлки, сухая веточка, лапка лягушки, камешек, нанизанный на тонкую нить… Перечислять можно было вечно – гора свитков высилась до самого потолка.

Трюггви решил, что, пока Риа спит, он изучит как можно больше информации, чтобы помочь ей в исцелении Эйвы. А заодно, после отцовского рассказа, он хотел отыскать свиток, в котором говорилось о магии рун.

Недолго думая, он взял свиток, лежащий поверх остальных. В нём рассказывалось о циклах роста трав: когда расцветают, когда их стоит собирать, когда имеют большую силу…

– Не то. – Он отложил пергамент на узкую подоконницу единственного окна в комнате и потянулся за новым. Так он отложил свыше семи свитков, то были сказки и ненужные вещи.

В одном пергаменте его встретил текст о животных с рисунками! Он сильно хотел взяться за него, но преодолел это желание.

«Не сейчас. Надо заняться делом!»

Поиски продолжались. Когда Трюггви просматривал очередной свиток, в постели зашевелился Бьёрн. Он продрал глаза и начал говорить на своём языке. Его мычания немного отвлекали от чтения, поэтому, как бы Трюггви не хотел, он отложил свиток и направился в кухню.

Наполнив маленькую лодочку прохладной водой, парень отнёс её мужчине. Бьёрн в несколько глотков осушил посудину, сильно намочив рубаху и шерстяную накидку. Ему это, похоже, не сильно мешало, ибо он прикрыл глаза и вернулся в мир снов.

Трюггви, отнеся лодочку на место, вернулся за дело. На подоконнице уже скопилось больше десятка свитков.

* * *

В темноте леса скрываться от посторонних глаз было легко. Он ещё никогда не отлетал от каньона на такое большое расстояние. Но сегодня его впервые освободили от обязанностей, и провести целый день там, внизу, ему не хотелось.

Родители стали бы расспрашивать о службе, а враги детства непременно напомнили бы о себе. И хоть они старались обходить Новобранца стороной, дракон знал, что за спиной шепчутся именно о нём.

Здесь никто из обидчиков не нашёл бы его, чему он не мог нарадоваться. Есть в этом невидимом мире место и для него!

На самом деле, он не хотел оставлять своих собратьев на поле боя, но, признаться, сильно устал. Ещё бы, сражаться с демонами больше трёх ночей без перерывов!

Чтобы не думать о том, что без него драконы-воины не справятся, Новобранец маневрировал под самыми кронами деревьев, сливаясь с ними благодаря болотному цвету чешуи. Иногда его слух привлекали разные шумы, но их источниками всегда оказывались мелкие звери.

Устав от вечных манёвров (а ветви чинаров раскидывались и постоянно переплетались), Новобранец прилёг на толстую ветвь, подложив под голову лапы. Издалека его можно было принять за мох.

Незаметно для себя, он задремал. Разбудил его новый шум. Непохожий на тот, что издают звери. Где-то поблизости шагал человек. Трава под его маленькими ногами приятно хрустела. Слышалось что-то ещё.

«Как от такого маленького создания может исходить столько шума?» – не понимал Новобранец.

Человек точно не замечал дракона в ветвях. Он вообще не поднимал глаз. Новобранец прислушался. Он почувствовал приятную вибрацию в воздухе – магию.

«А это уже интересно!»

Новобранец решил, что бояться ему нечего. Под ним ступал малюсенький человек, который, в случае чего, окажется бессильным против святого огня.

Дракон резко расправил крылья и спикировал к земле. Тогда шаги человека затихли.

«О, заметил!» – подумал Новобранец.

– Д-д-дракон! – человек упал на землю.

Приветствую тебя, зрячий человек. – Новобранец по голосу понял, что перед ним на траве лежит совсем ещё ребёнок.

– Ты говоришь со мной!

Ага, есть такое. Ты мне лучше расскажи, откуда у тебя вот это. – И Новобранец безошибочно указал острым когтём в точку, где лежал дар пути.

– М-мне светлячки дали. – Признался ребёнок. Он встал с земли и начал отряхиваться. – Ты не хочешь меня убить?

Зачем мне это? – удивился дракон.

– Моего отца убили драконы.

Ох… Сочувствую. – Новобранец не понимал, как такое могло произойти. Но он верил в то, что дети не умеют врать. Издеваются же они вполне искренно. – Какие такие светлячки тебе дар дракона передали?

– Оранжевые, они вели нас с сестрой, когда мы искали нашего друга в лесу. – Парень потерял всякий страх. Он помахал рукой перед драконом, дабы убедиться, что тот незрячий.

Ого! Это же, как в той самой легенде! Мне мама рассказывала в детстве!

– Я о светлячках много легенд слышал, у Эйвы их много.

О светлячках? Не, я про легенду о блуждающих дарах. Рассказать? – Новобранцу парнишка сразу понравился: не набрасывался с кулаками и не задирал, но и не боялся.

– Если тебе… вам не сложно. – Ответил парень.

Тогда слушай.

«После Старшего Брата родилось много драконов. Но долгое время никто из них не появлялся на свет с дарами. А потом случилось настоящее чудо! Сразу четыре драконёнка, способных к магии, пришли в этот мир!