Остановившись на площадке перед зданием, где находился офис Голдинга, Джина заплатила за парковку и, проверив сигнализацию, решительно зашагала к входу. Миновала крутящиеся двери и направилась к лифту. Она просто сгорала от нетерпения взглянуть в ненавистное ей с некоторых пор лицо психотерапевта и засвидетельствовать крах его научной и врачебной карьеры.

Обхватив голову руками, Джейк с отсутствующим видом сидел за столом в кабинете доктора Голдинга и думал, что никогда еще, пожалуй, на него не накатывала такая апатия. Теперь ему все было безразлично. После короткого разговора с Карсоном Фуллером, мгновенно разоблачившим его, Джейк был уверен, что сыщик наденет на него наручники и сдаст полиции, но тот, к его удивлению, ничего подобного не сделал. Лишь внимательно выслушал его откровенный рассказ, задал несколько вопросов и поговорил с Этельдой, с готовностью подтвердившей слова Джейка.

– Да, пора заканчивать частную практику, – сокрушенно покачал головой Карсон Фуллер. – Похоже, я начинаю терять чутье…

– Чутье вы не потеряли, – попытался утешить его Джейк. – Никто бы на вашем месте не догадался, что…

Но сыщик выглядел расстроенным и подавленным. Он молча выпил кофе, потом скомкал бумажный стаканчик, выбросил в мусорную корзину и, вздохнув, сказал:

– Ладно, пойду посижу в приемной и почитаю газету.

– Вы останетесь? – спросил Джейк.

– Естественно!

Сыщик вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, а Джейк с безучастным видом остался сидеть за столом.

"Для чего я здесь сижу? – в который уже раз спрашивал он себя, обводя тоскливым взглядом стены кабинета. – Для чего?"

Ответ был очевиден: он сидел в чужом кабинете, втайне надеясь, что в одиннадцать часов распахнется дверь и появится Мэгги. Господи, как глупо! Ведь она позвонила и оставила сообщение на автоответчике, что не придет, а он все равно, как последний идиот, торчит здесь, надеясь на чудо. Вдруг у нее изменились обстоятельства, и она не смогла предупредить, что все-таки появится? Или…

Нет, хватит тешить себя иллюзиями, пора взглянуть правде в глаза: Мэгги Айви увез Бобби Семпл, и сейчас они приближаются к Джорджии. Может быть, они уже в Иллинойсе или сделали короткую остановку в Чикаго.

Интересно, поведет Бобби Семпл показывать Мэгги и Тиму достопримечательности Чикаго – небоскребы Сирз-Тауэр и Ригли-Филд? Догадается ли пригласить Тима на спортивные состязания? Сомнительно. А вот он, Джейк Купер, доведись ему вместе с Мэгги и Тимом побывать в Чикаго, непременно предложил бы им совершить увлекательную экскурсию по городу и осмотреть достопримечательности. Они с Мэгги поднялись бы на последний этаж небоскреба Сирз-Тауэр, с замиранием сердца глянули бы вниз, а потом Джейк сказал бы: "Смотрите, Мэгги, это самое высокое здание. Мы – на вершине мира".

Но этого, к его огромному сожалению, никогда не произойдет, и винить в случившемся следует только самого себя. Как он мог так поступить с Мэгги Айви? Обманывать ее в течение трех недель, изображая психотерапевта, выслушивать ее бесхитростные истории, задавать вопросы, вести долгие беседы, приезжать к ней в гости, возить ее на прогулки? Что он о себе возомнил? Почему лгал Мэгги так долго? Боялся, что она, узнав правду, отвергнет его? Боялся, конечно…

В день знакомства Джейк не признался ей в обмане лишь потому, что Мэгги сразу начала плакать и ее слезы тронули его до глубины души. Боже, как ему было жаль несчастную, забитую жизнью женщину! Однако даже жалостью к этому маленькому хрупкому созданию нельзя оправдать его дальнейших действий.

Джейк горестно вздохнул, поднялся из-за стола и подошел к окну. Весь город был окутан густым туманом, и почти ничего не было видно. Со стороны залива доносились предупредительные гудки судов. Джейк отвел взгляд от окна, посмотрел на часы и покачал головой. Пятнадцать минут двенадцатого… Из приемной доносились мужские и женские голоса: Этельда просила водопроводчиков, прибывших устанавливать джакузи в кабинете Голдинга, подождать еще немного. Объясняла, что кабинет пока занят, там, возможно, состоится важная встреча…

Но Джейк уже твердо знал, что никакой встречи не состоится. Мэгги Айви не придет.

Этельда сидела за столом в крутящемся кресле, к которому она за три недели очень привыкла, и просматривала документацию по реконструкции офиса психотерапевта. В приемной топтались два водопроводчика и время от времени интересовались:

– Ну что? Когда будем начинать?

– Подождите еще немного, – с улыбкой говорила Этельда.

– Сколько ждать-то? – нетерпеливо спрашивал тот, который помоложе.

– Успокойся, – вместо Этельды отвечал другой водопроводчик, постарше. – Счетчик включен, денежки капают. Сиди, отдыхай.

Этельда подняла голову от лежащих на столе бумаг, посмотрела на часы, а потом, переведя взгляд на водопроводчиков, произнесла:

– Подождем еще пять минут. Если человек, с которым назначена встреча, через пять минут не появится, вы начнете устанавливать джакузи. – И, помолчав, со вздохом добавила: – Нет, конечно, она не придет…

– А кофе у вас тут выпить можно? – спросил молодой водопроводчик, не горевший желанием работать.

Этельда махнула рукой в сторону стойки позади стола, и водопроводчик в тяжелых кожаных ботинках шагнул туда, оставляя на белом пушистом ковре грязные следы. Этельда покачала головой, но ничего не сказала. Сейчас ее больше всего беспокоил Джейк. Этельда искренне переживала за него и ломала голову над тем, чем ему помочь и как утешить. Бедный парень! Последний раз она видела Джейка в таком подавленном состоянии несколько лет назад, когда умер Эрв. Но тогда Этельда сама была убита горем и мало обращала внимания на эмоции своего напарника. А теперь… Господи, хоть бы эта женщина, Мэгги Айви, пришла! Но интуиция подсказывала Этельде, что Джейк напрасно ее ждет. Мэгги не придет. Она уехала.

Этельда вздыхала и время от времени косилась на Карсона Фуллера. Он сидел в кресле и делал вид, что читает журнал, но сам постоянно бросал взгляды на Этельду, очевидно полагая, что она их не замечает. Наконец их взгляды встретились, и Этельда изобразила на лице приветливую улыбку. Она уже хотела скомандовать водопроводчикам, чтобы те проходили в кабинет и приступали к работе, но в этот момент распахнулась дверь приемной, и на пороге возникла молодая женщина.