Но я не умею играть. Не знаю ходов. Как двигается та или иная фигура. У меня начинается паника. И я делаю то одну то другую ошибку. Третий провальный шаг – и меня выкидывает большим потоком ветра прочь из поезда в небытие. Я просыпаюсь. Те еще поезда. Настоящий живой металлический механизм разрушения.
Глава 2. Институт
Учиться в школе мне было всегда не особенно интересно. Домашнее задание, как великое наказание, грузом ложилось на плечи. Поэтому я старалась оттягивать этот момент внеурочного закрепления материала. Родителям же было обещано, что я все исправлю и закрою все плохие оценки. Но все никак не удавалось.
Мне нравилось проводить время с друзьями, не напрягаясь. Еще я, как и было озвучено раньше, посещала различные кружки. Там было весело, не так, как в общеобразовательной системе. Домой ничего не задавали. Да и с дисциплиной было попроще. Я ходила на эстрадные танцы и брала уроки игры на гитаре. Но дальше это никуда так и не продвинулось. Наверное, из-за моего легкомысленного отношения к достижению цели. Некоторые девочки полностью выкладывались на тренировках, старались не упустить ни одного движения. Я просто хотела отдохнуть, перевести дыхание. Мне не нужна была личная победа.
Но в пятнадцать лет я все же стала прилежной ученицей. Не совсем такой, какой мечтали меня видеть мои родители. Но волноваться о моей плохой до невозможности успеваемости им больше не приходилось. Если снова вернуться к мировой литературе, то, думаю, вполне будет уместно провести параллель с популярным произведением Этель Лилиан Войнич под названием «Овод». Конечно, моя жизнь абсолютно отличалась от жизни главного героя романа. В ней не было роковых тайн, и мой тайный отец не стал в один момент священником, которому я бесконечно доверяла. Но все мои представления перевернулись именно в тот миг, когда в поезде Краснодар – Санкт-Петербург я увидела монстра, казавшегося до определенного момента вполне обычным человеком. И здесь, мне кажется, будет уместно предложить вам цитату этой удивительно талантливой и проницательной английской писательницы: «Камень, лежащий на дороге, может иметь самые лучшие намерения, но все-таки его надо убрать…»
Моей прежней жизни настал конец. Словно в том поезде мое физическое я осталось прежним, но внутри я уже не была собой. Я стала взрослой, на вид оставаясь обычным подростком.
Друзья ко мне заходили, я даже ходила с ними гулять, но радости свободы у меня отныне не было. У меня появилась цель, и с этого момента появилась необходимость открыть в себе еще одно качество, о котором я слышала много раз, – ответственность за себя, свои действия. Все мои поступки теперь имели последствия. А я не могла предать сложившийся в моей голове план. Весь девятый класс я просидела над учебниками. Теперь в мой распорядок дня вошли и посещения дополнительных занятий. Но это уже были не хореография или перебирание аккордов, а алгебра, физика, русский язык, обществознание. Мне удалось поступить в юридический колледж, а после второго курса даже перевестись на первый курс института. Все предметы давались мне отнюдь не без труда, крайне тяжело начинать заново получать знания в таком возрасте. Однако воля и стремление стать лучшим следователем придавали мне сил. И вот мне предстоит написать курсовую работу по одному из открытых дел, вошедших в историю за последние пять лет. Тема моей работы: «Мотивы и раскрытие уголовного преступления». Да, я выбрала именно его. Указанное в деле как «Убийца в поезде». Как же мне могли позволить взять дело, в котором я сама присутствовала? Но, как я уже говорила, меня там не было, или нет…
Глава 3. День отправления
«Внимание, отправляется поезд дальнего направления номер восемь, Санкт-Петербург – Краснодар. Время отправления 16:20 с третьего пути. Нумерация вагона начинается с хвоста поезда».
Эти радиовещания всегда приводили меня в исступление. С одной стороны, такой грохот вызывает чувство паники и опасности, а с другой – нужно обязательно вслушиваться в каждое слово. А это очень не просто, звук голоса диспетчера всегда какой-то обрывистый, нечеткий. Может, она специально так делает? Только вдумайтесь: насколько работа диспетчера важная, но в то же время какая-то обыденная, что ли. И диспетчеру остается лишь маленькая возможность развлечься: то ближе подносить микрофон, то отдаляться от него. Иногда, в поездках с мамой, я думала: может, навестить диспетчерскую? Вот она удивится, эта тетенька с громкоговорителем.
Время затишья длится ровно столько, сколько и обращение к отправляющимся. А затем: на старт, внимание, марш! И куда люди всегда так торопятся? Будто, если ты войдешь в вагон последним, тебе достанется не то место, или не выдадут полотенца, или, когда ты будешь просить чай, все будут смеяться над тобой: «Ха, он что, серьезно рассчитывает что-то получить?» Последний…
Мы с родителями на перроне, они меня расцеловывают и бережно передают на попечение знакомой проводнице тете Свете, даже без проверки документов. И вот я захожу в вагон первой, словно привилегированная особа… Как вдруг я чувствую толчок и боль в ноге, а за спиной надрывный голос:
– Поехали, поехали!
Я оборачиваюсь и едва успеваю сгруппироваться, чтобы не свалиться от наступающей волны людей с чемоданами, сумками, детьми на руках, корзинами с животными. В общем, эта лава движется на меня. Я понимаю, что в этой атаке мне не устоять, решаю прошмыгнуть к тете Свете в купе. Немного отдышавшись, приоткрываю дверцу, но шум вагона не смолкает. Я не в силах пробиться сквозь толпу, поэтому решаю прилечь. И, удивительным образом, дрема окутывает меня, хотя я редко хорошо сплю в поездах. Меня всегда настораживает этот стук колес. Да, именно стук, как в песне Виктора Цоя, легендарного Виктора Цоя. «И опять поезда, и опять этот стук колес…» Послушайте, если не знакомы с этой композицией.
Глава 4. Дорога
Тетя Света разрешила мне проводить время в ее купе. Поэтому мне было легко и комфортно.
Я читала книжку смотрела в окно, наблюдая, как движутся деревья. Пейзажи менялись от снежных красочных до серых скучных. Мне нравились вторые. Есть, на мой взгляд, в этом нечто таинственное, загадочное. Можно легко заблудиться в размышлениях о том, что находится за серой пеленой. Меня особенно удивляли поселения, которые находились совсем рядом с железнодорожными путями, возможно, в пятнадцати километрах. Несколько небольших домиков, в которых жили люди. Особенное место. Они будто на ладони, при этом в своем маленьком защищенном мире, где нет больших магазинов, заводов, метро. Есть только люди, которые находятся словно на пересечении двух миров. С одной стороны современный мир, с поездами с вайфаем, а с другой их, с дымоходом на крыше. Я бы хотела там жить, или просто погостить некоторое время. Но меня ждал уютный двухэтажный дом моих бабушки и дедушки. С отдельной комнатой, просторной ванной, бассейном и даже сауной. Райское удовольствие.
Поскольку я садилась в поезд вечером, время пролетело быстро. Устроилась, разложила вещи, заправила подушку и одеяло в постельное белье. Потом сходила к маминой подруге, мы поужинали, и я отправилась на свое место. Смотрела ролики в «ТикТоке», играла. Потом смотрела сериал и ждала наступления долгожданного сна. Но его все не было… Люди ходили туда-сюда, на остановках курильщики спешили выйти на платформу. И хотя я была не одна в прямом смысле этого слова, но мне уже не хватало родителей, с ними можно было просто поговорить или поиграть в настольную игру. Папе очень нравилась «Монополия». Конечно, в поезде не так удобно, как дома за столом на кухне. Тем не менее я почему-то представляла именно это занятие. И мне было отчасти грустно, что моих близких нет рядом, а потом я пыталась представить, как круто я отдохну с двоюродной сестрой, и становилось капельку легче. С этими мыслями я и погрузилась в сон.
