Его слова вызвали у Делуции прилив эмоций, когда вспомнила, что чувствовала в те первые часы после своего прибытия. Как она надеялась, как сильно жаждала признания. Как решительно была настроена быть одновременно принцессой и девушкой, игнорировать проклятие своей короны.

Сейчас ей казалось, что это было так давно, но не потребовалось никаких усилий, чтобы вспомнить, как сильно она этого хотела. Новой жизни. Нормальной жизни.

И именно поэтому, когда принцесса покинула Джарвиса и направилась обратно в свое общежитие, она сделала это с колотящимся сердцем и пересохшим горлом, задаваясь вопросом, может быть, это была та возможность, в которой она всегда нуждалась. Вместо того чтобы втискиваться в уже сложившиеся дружеские круги, теперь у нее был кто-то новый, с кем можно начать все сначала. Кто-то, кто не знал Делуцию; кто-то, кто был еще дальше от социальной лестницы, чем она.

Они могли бы начать все сначала вместе. Соседка по комнате, о которой Делуция всегда мечтала, теперь была здесь. Они могли бы быть… они могли бы стать друзьями. Надежда, давно похороненная, поднялась на поверхность, как солнечный свет, прогоняющий многолетние дожди.

К тому времени, когда Делуция вышла из комнаты в общежитии, она дрожала от предвкушения. Она чувствовала, что от этого знакомства зависит так много. Она вспомнила свои собственные ранние воспоминания и глубоко внутри себя знала, что хочет помочь другой девочке, дать ей понять, что нервничать не из-за чего, что она будет рядом с ней в ее первый день и каждый последующий день. Должно быть, это было непросто — открывать школу в середине года. Делуция, по крайней мере, не пропустила ни одного занятия из-за своего опоздания. Но эта девушка — Александра Дженнингс — наверняка испытывает беспокойство, не имея ни малейшего представления о том, что ждет ее впереди.

Делуция была полна решимости быть рядом с ней на каждом шагу. Быть другом, о котором она всегда мечтала. Той, на которую она потратила годы, убеждая себя, что ей никто не нужен.

Не желая больше откладывать, Делуция сделала глубокий, прерывистый вдох и толкнула дверь, нервно улыбаясь, пока обдумывала, как лучше поприветствовать свою новую соседку по комнате.

Но в этом не было необходимости, потому что, когда она вошла в свою комнату, там было пусто.

Александра Дженнингс исчезла.

Нахмурив брови, Делуция задумалась, где могла быть другая девушка, прежде чем поняла, что она, должно быть, отважилась выйти и последовала за толпой студентов на завтрак.

Увидев ее лицо тем утром — пусть и мельком — Делуция решила, что ее лучший способ действий — выследить девушку. Без сомнения, она была бы ошеломлена, войдя в ресторанный дворик, точно так же, как Делуция в свой первый день. Александра, вероятно, сидела за тем же маленьким столиком, который занимала сама Делуция, одинокая и неуверенная в своем следующем шаге.

Не желая, чтобы бедной девочке пришлось пережить это ни на мгновение дольше, чем необходимо, Делуция ускорила шаг, добравшись до фудкорта в рекордно короткие сроки. Пройдя через дверь, ее взгляд прошелся по комнате в поисках девушки, сидящей отдельно.

Только это было не то, что обнаружила Делуция.

Потому что ее соседка по комнате… она была не одна. Вместо этого она сидела с Джорданом и Биаром, все трое смеялись, выглядя так, словно знали друг друга много лет.

Тело Делуции сжалось, ее кровь остывала, затем нагревалась, а затем снова остывала. Она не могла поверить в то, что видела. Легкость, с которой они смеялись, разговаривали, даже воровали еду из тарелок друг друга… Делуция не понимала.

Девушка — Александра — как она это сделала? Как она оказалась рядом с двумя самыми популярными мальчиками в их классе? Как она стала для них тем, что выглядело как мгновенная лучшая подруга?

Слезы защипали глаза Делуции, когда зависть — ослепляющая горячая зависть — затопила ее вены. Каждая их общая улыбка, каждый смех… это было как удар кинжала в ее сердце.

Это должна была быть она.

Почему это была не она?

Что с ней было не так?

Не в силах больше выносить это зрелище, Делуция развернулась и выбежала из фудкорта, не заботясь о том, кто может наблюдать.

Но пока она бежала, бежала и бежала, то осознала печальную правду… никто не наблюдал. Потому что никто не заботился о ней настолько, чтобы смотреть.

Они никогда не стали бы смотреть и никогда не будут.

К черту Александру Дженнингс, решила Делуция. К черту Джордана Спаркера и Барнольда Роннигана. К черту всех.

По ее мнению, они могли быть друг у друга.

Ее соседка по комнате — вот кем Александра когда-либо будет. Вместе они были бы двумя людьми, живущими в одном общежитии, и не более того.

И когда Делуция взяла себя в руки, то решила, что на этот раз она останется при своем решении, решив еще больше уйти в себя, чтобы, наконец, принять проклятие своей короны и жертву, которую это потребовало от нее.

… Но решилась она или нет, но по прошествии следующих недель Делуция пристально следила за Александрой Дженнингс, в своих снах и вне их, все время возмущаясь тем, как другая девушка легко скользила по жизни в академии… и как она вселила в Делуцию такую надежду, только чтобы погасить ее сразу снова.

— 12-

Делуция не могла оторвать взгляда от браслета в своих руках.

Дрожь… ее пальцы дрожали, когда они касались блестящего металла, который светился внутренним светом, крошечные лошадиные амулеты казались почти живыми, когда они гарцевали на разных стадиях движения.

Все ее тело дрожало от волнения, когда она взяла записку, которая сопровождала подарочную упаковку, лежавшую на ее кровати после ее возвращения с ужина.

Счастливого Кальдорас, Джарвис!

Не могли бы вы сделать мне одолжение и передать это Д.К. от меня?

Я увидела это и просто… Ну, я подумала, что ей это может понравиться.

До скорой встречи!

— Алекс

Алекс. Браслет… он был от Алекс.

Но… Но почему?

Прошло почти два месяца с тех пор, как появилась другая девочка, и за это время Делуция едва ли сказала ей хоть слово за пределами классных заданий. Она была противоположностью приветливости по отношению к Алекс, временами даже откровенно враждебной. Так что подарок… в нем не было никакого смысла.

… И все же, это была самая приятная вещь, которую Делуция когда-либо получала, особенно непредвиденная — и незаслуженная — как это было.

Возможно, она просто была взволнована, так как впервые в жизни ее разлучили с родителями на каникулы, когда они отправились в дипломатическое турне по Трюллину. Хотя она могла бы легко активировать сферическую дверь, чтобы встретиться с ними, по крайней мере, на Кальдорас, они попросили ее этого не делать, поскольку их плотный график означал, что они в настоящее время находятся в Харовелле. Им не нужно было объяснять, почему они хотели, чтобы она держалась подальше от того места… она и так понимала, что они просто пытались защитить ее. Они никак не могли знать, что стычка с Макстоном вряд ли измотает ее.

Поскольку в академии осталось всего несколько студентов, Делуция провела несчастный день в одиночестве, находя утешение в перечитывании своей любимой книги о Затерянном городе Мея почти в десятый раз. Хотя это был тот вид владения, который вызвал бы удивление, кроме Алекс, которая застала Делуцию за чтением в фудкорте вечером перед началом каникул, никто никогда не замечал и не задавал никаких вопросов. Даже вопросы, которые задавала сама Алекс, были странными… или, более странными, чем обычно, поскольку Делуция узнала, что другая девушка была не совсем такой нормальной, какой пыталась казаться.

… О чем свидетельствовал браслет, который держала Делуция, поскольку ни один нормальный человек не послал бы такой прекрасный подарок тому, кто не испытывал к нему ничего, кроме антагонизма.

Независимо от того, сколько времени прошло, Делуция все еще не знала, что думать о своей соседке по комнате. Однако единственное, что она знала, так это то, что с момента приезда Алекс ее сны были разбиты. Коридор дверей… теперь, по крайней мере, раз в неделю она видела одно и то же видение. Но прошлой ночью, впервые за все время, сон изменился. И хотя все еще оставалось неясным, ей, наконец, удалось различить больше подробностей, какими бы нервирующими они ни были.