– Сейчас вернемся домой, пожуем, и я сразу напишу это сочинение для Серафимы. Не хочу тратить на него время вечером, – пояснила она.
– Думаешь, справишься за вечер? – громко спросила Лёля, глядя на Катерину через отражение в зеркале.
– Мне не нужна нянька, чтобы тетрадочку держала, – ответила ей в спину Катька.
Лёля круто повернулась, готовая ответить, но противницы уже не было рядом: Эмма затащила Катьку в гардеробную, чтобы не дать подруге взвиться бешеным пламенем.
– Хватит уже! – возмущалась она. – Ты хочешь подраться прямо в школьной прихожей?
– Да не хочу я с ней драться! Очень надо! Носи ей потом передачки в больницу! – отбрыкивалась Катька. – И вообще, я хочу над пьесой поработать, а не терять тут время с этой…
– И правильно, – подхватила ее Эмма под руку. – И пошли домой.
С трудом открыв тяжелую дубовую дверь, подружки дружно задохнулись от бросившего им ветром в лицо гостей колючего снега.
– Ох ты! – сказала Эмма.
– Ну ничего себе! – согласилась с ней Катька.
Оказалось, что во дворе школы было еще относительно тихо. Стоило девчонкам выйти за ворота в переулок, как они попали в по-настоящему зимний буран. Хотя идти было всего ничего – школа находилась через три здания от детского дома, – обе успели продрогнуть, не сделав и десяти шагов. Холодный ветер закручивал многочисленные колючие снежинки, заставляя ежиться, когда ледяная крупа била в лицо. Таща замерзшими руками свои ранцы, подруги пробирались сквозь пургу, не глядя по сторонам. Катька пыталась еще комментировать происходящее, но Эмма лишь отмахнулась.
– Давай потом. Пошли скорее! – у нее совершенно заледенели руки, особенно та, которой она закрывала лицо от ледяной мороси. И девочке совершенно не понравилось, когда кто-то преградил им дорогу, заставив остановиться под разыгравшейся непогодой.
– Привет!
Катька остановилась и сощурилась, пытаясь понять, кто был перед ними. Эмме стоять на месте совершенно не хотелось, и она потянула подругу за руку, стремясь продолжить путь до дома.
– Привет, – ответила Катька, не обращая внимания на попытки подруги избежать остановки. – Ты кто?
Запорошенная снегом фигура приблизила к девчонкам лицо, чуть приоткрыв поднятый воротник.
– Дымов. Уже забыла? – он снова спрятал лицо в воротник тулупчика.
– А. Помню, – Катька церемонно склонила голову.
– И кто это? – нетерпеливо поинтересовалась Эмма, подышав на ладошку, она приложила ее к покрасневшему носу.
– Дымов, – пояснила Катька, слегка повернув к ней голову. – Ну помнишь, с которым мы убегали…
– Помню. С которым ты дралась. Пошли уже!
Эмме совершенно не улыбалось начинать сейчас выяснять отношения с этим верзилой. Тем более, что Катерине после невысказанной ссоры с Лёлей не нужно много поводов для того, чтобы вспыхнуть. Драться сейчас? Увольте!
Однако Дымов не сдвинулся с места, и Катерина тоже не изъявляла желания продолжить путь в детский дом.
– Вы куда идете? – спросил мальчик.
– Домой, – ответила Катька и наконец, к радости Эммы, похоже, собралась шагнуть дальше по переулку.
– Домой? В детский дом? – переспросил верзила. – А сейчас вы откуда?
– С уроков. Мы в школу ходим вообще-то, – информировала Катька и снова остановилась, внимательно посмотрев на Дымова. – А ты разве не учишься? Ты тоже должен быть в школе!
– Нет, – ответил верзила, пожав плечами. – Я не хожу в школу.
– А почему? – Эмма так удивилась, что замедлила шаг, и теперь уже Катьке пришлось дернуть ее за руку.
– А зачем? – не глядя на Эмму, Дымов начал растирать ладони.
– Как зачем? Каждому человеку нужны знания, – все с тем же искренним изумлением ответила Эмма.
Беспризорник снова пожал плечами, всем своим видом выражая презрение к идее обучения в школе. Тогда Эмма тоже дернула плечиком и притопнула на месте, обращаясь к подруге: – И правда, пойдем уже. Холодно стоять.
Она устремилась дальше навстречу колючему снегу. Но Катька отцепилась от подруги и решительно взяла Дымова за руку, собираясь что-то сказать, но тут же отдернула ладонь.
– Ой, какие у тебя руки холодные! – воскликнула она. – Ты же совсем замерз!
– Я тебя ждал долго, – сказал тот, засовывая сжатые кулаки в карманы брюк.
– Меня? – искренне изумилась Катька. – Зачем?
– Хотел тебя увидеть.
– Меня? Зачем? – продолжала она недоумевать.
– Смешная ты, – грубовато заметил Дымов. – Я думал, ты из своего детского дома куда пойдешь. А ты воон как – из школы!
– Я каждый день хожу в школу, запомни.
Катька покровительственно взяла Дымова за заледеневшую ладонь и сжала в своем кулачке.
– Пойдем к нам, погреешься, – деловито предложила она.
– К вам? Куда?
– В детский дом. Там тетя Глаша тебе чаю горячего нальет.
– Не пойду я к вам, – нахмурился Дымов.
– Я ж не навсегда тебя зову! – фыркнула Катька. – Но стоять тут с тобой я не намерена. Эмма вот совсем замерзла.
Та пискнула в знак согласия.
– Ну и пусть идет себе, – отмахнулся Дымов.
– Ну вот еще! Никуда я не пойду без Катьки! – возмутилась девочка.
– Катерины Матвевны, – улыбнулся мальчик.
– Именно! Мы вместе. Значит, ты – тот самый Дымов? –проговорила строго Эмма.
– Ты меня знаешь? – повернулся он к ней.
– Катька рассказывала, – кивнула девочка. – И да, спасибо, что помог ей убежать от облавы.
– Не в моих правилах подставлять других. Пусть, даже и врагов, – сказал беспризорник.
– Врагов? – подняла брови Катька.
– Ты забыла, что мы с вами заклятые враги?
– А, это… Да нет, помню. Но на самом деле уже нет, – отмахнулась Катерина.
– Как это? Разве мы не должны встретиться в эту субботу?
– Уже не должны, – отрезала Катька. – У нас другие дела. Поважнее, чем драки с… с вами.
Она начала подпрыгивать на одном месте от холода, но к недовольству Эммы продолжила светскую беседу:
– А почему ты вообще на улице живешь? Почему тебя не забрали в приемник и не определили в детский дом, как нас?
– Забирали. И не раз, – усмехнулся Дымов. – Но я сбегал.
– Сбегал? Но почему? – девочки даже забыли о холоде, остановившись и дружно уставившись на собеседника с одинаковым выражением безграничного удивления.
Польщенный их вниманием, мальчик попытался придать себе вид бывалого морского волка.
– Я не могу жить в неволе, понимаешь? – обращался он главным образом к Катьке. – Вот как ты можешь подчиняться дурацким правилам? Ходить на уроки? Обедать по расписанию? Разве это жизнь? Жизнь – это свобода. Делай, что хочешь. Иди, куда хочешь. И никто тебе не указ!
Эмма смотрела на него во все глаза, выдыхая облачка пара.
– А где твоя семья? Родители? У тебя есть братья? Сестры?
– Уже нет. Может, раньше и были. Но сейчас я сам по себе.
– Я тоже была сама по себе, – задумчиво произнесла Катька. – Вот только это мне не нравилось совсем. Мне здесь хорошо. У меня друзья есть. А у тебя есть друзья?
– А зачем они мне? – пожал плечами Дымов.
– Ну как же? Надо, чтобы у тебя был друг. Чтобы было с кем поговорить, поделиться мыслями.
– Мне не нужно, – отмахнулся мальчик.
Несколько мгновений Катька смотрела ему в глаза, нахмурившись – явно пыталась что-то возразить, найти какое-то несоответствие его слов и мировоззрения.
– Ну а меня тогда зачем ждал? – наконец спросила она. – Или ты хочешь меня побить? Так мы с Эммой вдвоем тебе можем так навалять – мало не покажется! Смотри!
– Нет, я не хочу с тобой драться, – снова засмеялся Дымов, отводя сжатый Катькин кулак. – Ты забавная. Мне хотелось еще раз тебя увидеть. И позвать погулять.
– Погулять? Сейчас? – изумилась та.
– Сейчас – только позвать. А погулять мы сможем, когда потеплеет немного.
– Ладно, – легко согласилась Катька, отмахнувшись от дернувшей ее за рукав подруги.
– Что? – удивился Дымов неожиданно быстрому согласию девочки.
– Ладно, я согласна, говорю. Ты пригласил меня погулять, я согласилась. Покажешь мне Москву? Я тут совсем недавно, еще мало ее знаю, – тут же нашла применение прогулке Катерина.