5 А хозяин в том доме страшен, Хоть его нигде и не видно. Его голос обезображен Хрипотой и как бы обидой На весь свет, что к нему неласков. Как в какой- то недоброй сказке — Заколдованный в детстве, забытый И оставленный у закрытой Двери Ожидать одиноким зверем. …И в скитаниях по лесам Стал немножко волшебник сам. Зверь – он чувствует, где болит. «Вот и встретились, – говорит, — Не стесняйся, купец, рассказывай. Любо слушать голос человеческий. Я лишь облика лишен, но не разума. И скучаю по правильной речи». Тут купец разинул рот, А тот: «Короче! Говори-ка лучше сразу про цветочек». Стал рассказывать про дочек, про Настеньку И про гусли-самогуды, и про зеркальце, Про цветочек, который, к несчастью, Согласился привести из стран неведомых, Про дорогу, про лютых разбойников, Про друзей своих товарищей, покойников. И еще говорил, и каялся, Проклинал свою тяжкую долю, И рыдал, и молился, и маялся, Думал: смерть пришла, А пуще неволя. …А в ответ ему – лишь ветер да речка. Только эхо прокатилось по опушке. И еще какой-то рев нечеловечий. Аж мурашки пробирают до макушки. …И как будто земля под ногами Покачнулась и, застонав, Расползается под сапогами И цепляется за рукав, И сгибает к себе, наклоняя, Для того, чтоб навеки обнять… Но в последний момент отпускает И дает отряхнуться и встать. «У меня – есть то, что ты ищешь. У тебя – есть то, что мне надо. Тут все так, сколько дашь, столько взыщешь, И свобода – обоим награда». И тогда он повел его в чащу, Показал все как есть, и как будет, И сказал: «Кто ищет – обрящет. Ну а там – уж как Бог рассудит». Так сказав, взял земельки, горшочек, Колупнул из-под ног цветочек, Когтем ткнул, посадил в горшок, Поглядел на него очень нежно… А потом протянул небрежно. Неказистый лесной цветок. «Это он. Не смотри, что вяленький, Тот заветный Цветочек Аленький. Я хранил его для девицы, Что захочет в меня влюбиться. Отправляйся домой, скажешь: «Здрасьте, собирайся в дорогу, Настя. Пусть судьба твоя там решится: Суждено ли тебе влюбиться?» И молил купец, уговаривал, Предлагал свою жизнь никчемную, Плакал, землю ел, кричал, разговаривал… Только зверя не проймешь с душою черною. И поехал домой восвоясь, Огорченный и очень боясь. 6 В этом месте – вы помните – ЧУДО! Перстенек на палец… отсюда Переносит вас сразу туда… …Только сами скажите куда. 7 Папа дома. Пришел. Невредимый. Только сумрачный, нелюдимый. И богатства принес, и подарки. Дочки – рады – играют в шмотки. Гусли сами поют песни… На столе печет кулич самобранка. Папа сел. Вздохнул. Выпил водки. Только водка не берет. Хоть ты тресни! А кто глянется в чудо-зеркальце — Только ахнет да перекрестится. А на стуле у подоконника Сидит Настя с лицом покойника. Перед нею горшок с цветком. И она не знает о ком, Но мечтает, боится и ждет. И уйдет к нему… И уйдет. 8 То ли дерево стонет от ветра, То ли птица кричит в лесу, Только катится, катится эхо, А потом, зацепившись за сук, Вдруг Повиснет над головою, И совьется на шее петлей. Потому что тебя – нет со мною. Потому что с ним – нет ее. Быть страшилищем в чаще не страшно. Лес Все примет своей наготой. Пропадешь – не заметит пропажи, Но зато Подарит покой. Страшно жить одиноким, бездонным В этом сумрачном диком лесу, Что когда-то был твоим домом, Наступать ногой на росу Там, где раньше – колонны и своды, Мрамор стен, зеркала, балы И иллюзия полной свободы, И невидимость кабалы. Где друзья напивались допьяну, …Все теперь поросло бурьяном. Зарастает из года в год, Но он там все равно живет. Да. Он там живет все равно. Потому, что верит в одно — Только чудо может спасти. Значит, чудо надо найти. И идти за ним, и идти. И он знает, верит и ждет, И идет, и идет, и идет… А когда встречает цветы, Говорит им шутя: «Это Ты Оставляешь свой след на лугу», А цветы в ответ: «Нет, я лгу!» И тогда он мычит и ревет, Но цветы все равно не рвет, И все время идет, идет… Потому что стоять он не может. Потому что он лезет из кожи, Оставляя на сучьях клоки Своей шкуры, Скалит клыки, Когтем рвет кору на деревьях, Но надеется, любит и верит. |
