– Что кричишь, как резаная? – прозвучал его спокойный голос. – Будь я маньяком, тебя тут давно бы не было, не так ли?

«От него тааааак вкусно пахнет», – думала в это время Эли.

– И замерла как вкопанная. Никогда парней что ли не видела?

Ответа на его вопрос так и не последовало. Парень уже собирался уходить, когда в комнату постучала мама.

– Что за крики зде…. – не успела она договорить, как её глаза тоже распахнулись от удивления. – А я прошу прощения, что тут происходит?

Парень развернулся, собираясь что-то сказать, но Эли его опередила.

– Я думала, к нам маньяк забрался, – сказала Вэйн, слегка оттолкнув парня вправо и сделав шаг вперед, чтобы переступить бортик. Её низ зацепился за гвоздь, и она полетела на пол с порванными шортами. Следующее, что она сказала маме, сидя на полу и разглядывая свои коленки:

– Мам, он точно маньяк, от него так много проблееееем, – произнесла Эллис, закатывая глаза.

– Дочь, не говори глупости. Вставай и иди на кухню, у нас гости. Хочу тебя с ними познакомить.

После этих слов мама скрылась. Парень тоже начал выходить, но Эллис громко и уверенно спросила:

– Ты помочь мне не хочешь случайно?

Парень вернулся, подошёл к Вэйн, слегка наклонился, подал ей руку и прошептал:

– А толкаться меньше надо, чтобы не падать на пол.

После этих слов парень отпустил её руку, и Эллис снова приземлилась на попу.

По лестнице раздались громкие шаги. Это спускалась Эли, кипя от злости. Присутствие нового парня вызывало у неё раздражение.

«Вместо того чтобы помочь мне, он просто отпустил мою руку!? Он ведь гость, а не постоянный житель этого дома,» – думала Вейн, пока её не привели в замешательство слова матери. Всё, о чём она размышляла, вдруг стало явью.

– Эли, знакомься, это родители нашего нового соседа, который будет жить здесь, в нашем домике.

Глаза Вейн снова расширились от удивления.

– А меня ты не могла спросить? – процедила девочка сквозь зубы. – Я, между прочим, тоже живу здесь и имею право голоса. Не так ли, мама?

– Нет, Вейн. Всё уже решено. Парень будет жить здесь год. Потом – выпускной, взрослая жизнь и всё такое. Будет ходить в твою школу, в твой класс. Я уже обо всём договорилась с директором.

– А кто тогда эти люди? – спросила Эллис, открывая холодильник.

– Это родители Аспена, – ответила мама. – Они много путешествовали по России, хотя родом из другой страны. Наш солнечный городок они посещали часто, но теперь решили вернуться за границу. А Аспен захотел остаться здесь. Он будет жить с нами. Я знакома с его родителями давно, и они мне доверяют. Мы приняли решение, что год он проведёт у нас.

– Погоди, мам, как его зовут? – спросила девочка, доставая бутылку молока. – Аспен? – закрыв дверь холодильника, она наполнила стакан молоком и с саркастической улыбкой задала следующий вопрос: – Что за имя такое?

Пока Эллис говорила, парень подкрался к ней сзади. Подойдя ближе, он наклонился и прошептал:

– Ничего умнее не придумала, кроме как смеяться над чужим именем?

Вейн резко повернулась, чтобы ответить дерзкому юноше, но её стакан так громко стукнулся обо что-то, что она зажмурилась. Оказалось, это была голова парня, теперь покрытая молоком и, вероятно, с огромной шишкой. Вейн открыла глаза и, уловив суть произошедшего, едва сдержала улыбку. Она не сводила взгляда с Аспена, в глазах которого вспыхивала сдержанная ярость.

Эли развернулась, словно робот, и аккуратно поставила стакан на стол. Сделав пару шагов вперёд, она вновь обернулась и произнесла:

– Чувак, это моментальная карма. Я с отбитой попой, ты с молочной головой.

Она решила уйти, но в последний момент обернулась и показала ему язык, что окончательно взбесило Аспена.

Так началась их война.

Вейн и Аспен Даркнегер, пережив неприятный инцидент, разошлись по своим комнатам. Одна заперлась, чтобы найти в интернете новую кровать, другой отправился за одеждой и в ванную. Родители тем временем приходили в себя после конфликта.

– Дилара, я прошу прощения за поведение нашего сына, – с ноткой мимолетного сожаления произнес отец Аспена Даркнегера.

– Да, Дилара, я присоединяюсь к извинениям мужа. Если подобное повторится, звоните, жалуйтесь. Мы быстро решим эту проблему, – согласилась с мужем и ласково коснулась его руки мать Аспена.

– Это дело наших детей. Мы можем только наблюдать, как они учатся. Со временем все образумится, и они сами будут смеяться над этим, – тепло и искренне ответила мама Вейн. – Что касается ваших извинений, они не нужны. Виновата и моя дочь тоже.

Весь оставшийся день мамы Эллис и родители Даркнегера беседовали, смеялись и шутили. А вот что происходило между подростками:

– Слушай, Аспен. Кровать сломана, настроение испорчено, спать негде – и все это из-за тебя. Поэтому ты спишь на диване, а я – в твоей кровати. Не пугай меня, иначе всю оставшуюся жизнь будешь спать на полу – я теперь умею ломать кровати, – с серьезным видом заявила Эллис Вейн, едва сдерживая смех.

– А новую кровать купить тебе не судьба? – закатил глаза Аспен.

– Аси, я искала, но не нашла подходящую кровать. Если хочешь, можешь купить мне ее. Я не против. Но она тебе прям так сразу на голову не свалится. И кому-то, а точнее тебе, придётся спать на диване.

– Вот противная.

– Кто? Я? – Вейн резко перестала смеяться в душе. Ее мимика была непредсказуема: сначала сарказм, потом ехидство, следом гнев. Все эти эмоции у нее меняются в мгновение ока.

– Ты-ты. И твоя аббревиатура моего имени. Меня зовут Аспен, не Аси, – последнее слово он произнес с писклявым голосом, изображая милую девочку, что вызвало звонкий смех у Эллис.

Смех Эллис был настолько обворожительным, что на мгновение загипнотизировал Даркнегера. Она тем воспользовалась и, пока он приходил в себя, уже уютно устроилась на его кровати, мило улыбаясь.

– Настолько противного смеха я еще не слышал, – буркнул Аспен.

– Правда? Настолько, что ты застыл с милейшей улыбкой? Правильно поняла, Аси? – голос Эллис прозвучал с оттенком флирта.

– Я не Аси! – выпалил Аспен. Затем вышел из комнаты и спустился в гостиную, которая находилась рядом с кухней. Там уже не было ни его родителей, ни мамы Эллис. Все давно разошлись по комнатам и заснули. Аспен подготовил диван, лег и быстро задремал.

3 октября. Вторник. Утро.

– Аспен, будь хорошим мальчиком. Мы тебя любим. Звони нам каждый день и рассказывай о своих успехах, – едва сдерживая слезы, произнесла его мама. Затем сложила вещи в багажник такси, села в машину и была готова отправиться в аэропорт.

– Да, сынок, не забывай нас, стариков. Помни, что мы всегда на твоей стороне и любим тебя, – добавил Джо, слегка похлопав сына по плечу.

Через минуту такси тронулось, и они уехали.

– Будь хорошим мальчиком, звони нам каждый день. Утю-тю-тю-тю… – передразнивая, сказала Вейн.

– Какая же ты предсказуемая, Эли.

С этими словами Даркнегер пошел в свою комнату, чтобы взять тетрадь и ручку для школы.

Через 10 минут он и Эли уже сидели в автобусе, направляясь в школу.

– Серьезно? Одна тонкая тетрадь и ручка? У тебя для повседневной жизни вещей в сто раз больше, чем для школы, – с возмущением сказала Вейн, надеясь на его ответ. Затем она слегка отвернулась и пробормотала себе под нос: – С тобой, Аспен, мы больше не знакомы. Иначе ты испортишь всю мою репутацию.

В то время как она это произносила, Даркнегер всё прекрасно слышал, и на его лице появилась улыбка.

Она вновь повернулась к нему, сомневаясь, услышал ли он её или нет. Аспен, как сидел, уткнувшись в экран телефона, якобы переключая музыку, так и сидел до самой остановки. Однако она не заметила его едва уловимой улыбки, и всю дорогу что-то тихо бормотала про него. Даркнегер всё так же делал вид, что увлечён музыкой, хотя на самом деле слышал каждое её слово.