– Мы так волновались! Ты где был?! – мама обняла меня со всей своей материнской любовью.

Только не плакать…Только не плакать…Только не плакать…

– Играл во дворе, – солгал я.

– Во дворе?! Ты, походу, перепутал, где наш двор заканчивается! Ох, как же ты нас напугал! – мама стянула с себя жилетку и надела на меня. – Замерз, вот! Губы, вон, синие уже!

В её голосе я совсем не чувствовал злости. Только глубокую обиду. Вид у неё был взъерошенный, глаза большие и ужасно уставшие, волосы неровно уложенные в быстрых, небрежных попытках расчесаться. Ничего странного.

Лёгкий укольчик совести взбодрил меня. Я осознал, что моя ночная прогулка могла очень плохо закончиться. Я был рад, что мама встретила меня одна, без папы. Только сейчас я почувствовал, насколько подвёл его. Я ведь обещал не рассказывать маме об этом. Не делиться с ней своими бредовыми фантазиями. Выходит, что моё слово ничего не стоит, а в машине никого тогда не было.

Она взяла меня за руку и повела домой. Что-то липкое и студёное коснулось моей кожи. Я не решался отпустить руку, несмотря на всё своё мальчишеское любопытство.

– А где папа? – набравшись смелости, спросил я.

– Папа? – нервно уточнила мама, оглядываясь по сторонам. – Он… он дома остался. Не очень хорошо себя чувствует. Ему отдохнуть нужно.

Я сдержал прорывающийся смех. Гамма эмоций бомбардировала мою детскую нервную систему. Я не знал, как вообще теперь реагировать на всё это, что я должен вообще чувствовать? На секунду показалось, что я готов лопнуть от переизбытка ощущений. Но всё же меня обрадовало то, что отец был дома. Он никуда не ушёл, значит они с мамой не сильно поругались, и скоро всё будет, как и было! Об этом я думал, пока мы топали до нашего дома, и эти мысли меня согревали.

До квартиры добрались очень быстро. Мне пришлось подстраиваться под широкие взрослые шаги матери. Получалось не совсем хорошо, но я старался не отставать, чтобы лишний раз не нервировать её. Она шла молча, изредка поглядывая по сторонам. Я не смотрел в её сторону, чувствуя себя вдвойне провинившимся. Хотя мама никаким образом не показывала свою обиду или злость на меня. Мне почему-то становилось от этого ещё гадливее.

Подъезд встретил нас полнейшей темнотой. На ощупь мы осторожно подошли к своей квартире. Холодный пот снова порывался омыть моё лицо. Страх проснулся где-то в глубине моей душонки и медленно-медленно, цепляясь своими мерзкими щупальцами, поднимался всё выше и выше. Дыхание перехватило. Я понял, что не хочу возвращаться домой. Как я буду смотреть папе в глаза? Что я ему скажу? Они ведь уже всё выяснили и поняли, что это я всех взбаламутил. Папа уже знает, что я нарушил своё обещание и всё рассказал маме.

Лицо скривилось в жалостливой гримасе. В этот момент я был благодарен тем людям, которые скрутили подъездную лампочку на нашем этаже, и теперь мама не может разглядеть моего смущения.

– Да где эти ключи? – спросила она в пустоту.

Мама по третьему кругу проверила все свои карманы, но судя по повторяющемуся цоканью, безрезультатно.

Я достал связку металлических ключей, которые прихватил с собой во время бегства, и, намеренно громко, потряс ими. Открыть квартиру самом мать почему-то мне не позволила. И быстрым, но уверенным движением перехватила их. Я был не против и даже испытал какое-то облегчение от этого. Но открывать дверь она не торопилась.

– Ты уже взрослый мальчик и кое-что можешь понять сам. В школу, вон, скоро пойдешь! – я не мог разглядеть её лица, но чувствовал, что оно крайне напряжено, а шепот только усиливал гнетущее ощущение того, что произошло что-то плохое. – Э, как ты уже понял, мы с папой немного поругались….

Перед глазами снова всплыла картина кровоточащего отца.

– Не волнуйся, ты ни в чем здесь не виноват! – то ли случайно, то ли намерено она растягивала каждый слог, словно напевала. – Такое иногда бывает, родители могут поругаться. Но… тебе нужно всегда помнить о том, что мама с папой тебя любят и никогда и никому не дадут в обиду! Понял?

– Да.

– Вот, мы поругались… – мама сделала небольшую паузу, будто не зная, что дальше сказать. – И папе сейчас, как и мне, плохо. Ему, ну… ему немного хуже, чем нам с тобой сейчас. И…кхм, лучше тебе его сегодня уже не беспокоить, хорошо?

– Хорошо.

Если бы я мог, я б папу вообще бы никогда больше не беспокоил. Сказать такое маме, тем более в такой обстановке, я не решился.

– Вот и славно!

Ещё мгновение и тьму подъезда изжил тусклый свет из внутренностей нашего жилища. Я невольно зажмурился и шагнул вперед, не успев толком обдумать мамину просьбу.

Согревающее тепло дома обволакивало своим уютом. Усталость сегодняшнего дня накатилась со всей своей силой. Я хотел только лечь спать, даже голод не был серьезной помехой. Швырнув тапочки на полку прихожего гарнитура, я поспешил в свою комнату.

– Мы пришли! – крикнула мама, а я вздрогнул от громкого звука.

Ответа не последовало. И я, помня просьбу мамы, продолжил красться в свою комнату. Попасть в неё я не успел.

– Уснул, наверное, папка. Не дождался нас. Игорёша, это что такое?! Ты ничего не забыл? Что нужно первым делом сделать, придя с улицы?

Неслышно выдохнув свою злость, я покорно отправился в ванную комнату.

И замер от увиденного.

Включенный свет явил мне голого папу, лежащего с согнутыми ногами в, полузаполненной слегка розовой водой, ванне. Правая рука безвольно свисала с бортика под неестественным углом, левая же была погружена в воду и находилась в районе солнечного сплетения. Лицо было в удручающем состоянии: под левым глазом синел фингал; нижняя губа треснула, о чем свидетельствовала запекшаяся кровь, и с обоих ноздрей свисали две багровые затычки, разбухшие от крови и воды. В левом дальнем от входа углу догорала маленькая ароматическая свеча. От чего воздух в помещении представлял собой странную, одновременно отталкивающую и пьянящую, смесь запахов. Остальное тело было плохо видно из-за мутной воды. Глаза были закрыты. Казалось, что он спит.

Я не понимал, что произошло и как мне реагировать. Даже не мог понять: звать маму или нет.

Но она сама появилась за моей спиной. Увиденное не сильно её шокировало, а судя по дальнейшей реакции, просто ввело в легкое замешательство. Она настойчивым движением повернула мою голову в сторону, чтобы я больше не мог видеть эту картину, затем протиснулась между мной и стиральной машинкой, попутно вытесняя меня в коридор.

– Иди в свою комнату.

Увиденное ввело меня в транс. Я не мог пошевелиться. Не мог сделать и маленького шажка. Легкая тошнота подступала к горлу. Мне захотелось плакать. Я слишком устал за этот день. Но было что-то в этом и прекрасное. Какой-то абсолютный разряд энергии и удовлетворения.

Я с такой силой тряхнул головой, что услышал, как у меня хрустнули позвонки. Кровь немного разогналась по телу, и это привело меня в чувство. Я осторожно сделал первый шаг назад, аккуратно идя спиной к комнате и не сводя глаз с ванны, стараясь захватить каждый кусочек этой, притягивающей моё сознание, картины.

Услышал, как мать задула свечу, а затем спустила воду с ванны. После чего зашел в свою комнату, плотно закрыв межкомнатную дверь.

Глава 3

18.05.2016

Яркий свет ослепил меня даже через опущенные веки. На соседней койке послышалось шуршание накрахмаленного постельного белья, с коридора доносились вялые звуки просыпающейся утренней жизни, а в палате медбрат, закинув одно колено на подоконник, пытался открыть окно.

– Вставайте! Ну, и вонь тут у вас! Окно вообще не открываете, да? – отчитывал нас сотрудник учреждения.

Я поглубже закутался в одеяло и перевернулся на другой бок, чтобы противный лампочный свет не бил мне так сильно в лицо. Надеялся выкрасть ещё пару минуток блаженного небытия. Однако мой хитрый план был раскушен опытным медбратом.

– Харэ валяться! Слышь, я кому говорю!

Тычок рукой в бок только раздул огонь моего ужасного настроения, а сорванное одеяло окончательно заставило меня проснуться. День, по всем приметам, начинался плохим.