Виктор Владимирович отступает с поля боя.

– Нет, конечно, Владислав, – говорит он, прикрываясь как щитом нейтральным выражением лица. – Я не врач. Я пошутил. Люблю Ильфа и Петрова, ничего не могу с собой поделать. Однако к делу! Продолжим, кто следующий?

«Все-таки выкрутился, – думаю я, остывая. – Но с нашим коучем, с этой светлой головой, придется повозиться. Наверняка, он не простит вынужденного отступления. Такие люди обычно ничего не прощают».

V

Мы возвращаемся к своему столу. Слышу за спиной негодующий шепоток Жанны:

– Владислав, как вы могли так грубо разговаривать с Виктором Владимировичем? Вы ужасно невоспитанный!

– Невоспитанный? – возмущаюсь я. Мы садимся на стулья, и я наклоняюсь к Жанне, чтобы не мешать другим. – Это я невоспитанный? Я что, интересуюсь его здоровьем? Не болит ли у него живот? Не мучают ли газы?

– Фу! – Жанна морщит нос, словно я выругался матом.

Тут чувствую, что кто-то касается моей руки и начинает успокаивающе гладить. Это Юлия присела с другой стороны и, оценив случившееся, решила разыграть из себя мать Терезу. Тоже мне, миссионерка любви! Отодвигаю руку в сторону, не желая смотреть на нее. Я не нуждаюсь в утешении, ведь могу и сам постоять за себя. Все это уже заметили.

«Брось, чувак, забей!» – подает голос с конца стола Артур. Еще один утешитель.

Я не отвечаю, решив заняться чем-то полезным: достаю из портфеля ежедневник, беру одну их шариковых ручек со стола. Но записывать пока нечего.

Тем временем, закончив с представлением команд, шеф начинает демонстрацию слайдов, касающихся общих правил оптимизации любого бизнес-процесса. Он говорит складно, округлыми фразами, использует обороты поднаторевшего на выступлениях оратора.

Слайды чередуются на огромном телевизионном экране в логической последовательности, демонстрируя глубины неизведанных знаний, которыми нам предстоит овладеть. А еще Виктор Владимирович использует большую магнитно-маркерную доску, которую на канцелярском языке называют флипчартом. На ней он с увлечением чертит зеленым фломастером разные стрелки и стирает их губкой, рисует таблицы с этапами оптимизации, дает их классификацию.

Я скучаю, мне хочется посмотреть в телефон, не появилось ли там что-то новое в чатах. Только под строгим взглядом шефа-оптимизатора это сделать сложно. Рядом Жанна с увлечением конспектирует все сказанное Виктором Владимирович в свою особую тетрадь.

– Очень скучно, – решаю ее позлить. – Не находите?

Жанна делает круглые глаза:

– Вы что, это так интересно. Не отвлекайте меня!

Замечаю, что Иван всецело занят задумчивой Софьей и пытается завладеть ее вниманием, отвлекая от демонстратора слайдов. Виктор Владимирович один раз даже бросил резкий взгляд в его сторону. Однако попытки Ивана расшевелить Софью пропадают даром. Она все также погруженная в свои мысли, завороженно смотрит на двигающиеся на экране телевизора слайды. Так обычно дети глядят на забавные картинки или игрушки, от которых не могут оторвать взгляда.

Сидевший у края стола Артур, медленно поглаживая голый череп, что-то пишет в блокноте или рисует. Вряд ли он конспектирует слова коуча. Может он, набрасывает какую-нибудь формулу или компьютерный код? Хотя нет, код лучше сразу прописывать в соответствующей компьютерной программе, а не на бумаге.

За столом, наверное, только мне не сидится, верчусь, как уж на сковородке. Поворачиваюсь к Юлии, делающей вид, что внимательно слушает Виктора Владимировича. На самом деле ей тоже скучно. Я обращаю внимание, что перед ней на столе лежит два смартфона.

– Зачем вам два телефона? – спрашиваю вполголоса.

– Один по работе, а второй личный. Если хотите, могу дать номер, – Юля кокетливо смотрит на меня.

– Давайте!

Двигаю к ней ежедневник, и она на одной из страниц пишет своим аккуратным почерком номер телефона. В это время Виктор Владимирович делает паузу, с недовольством глядя в нашу сторону. Я думаю, что не стоит его злить лишний раз, ибо наверняка такие типы мстительны. Поэтому принимаю невинный вид и даже что-то пишу в ежедневнике, будто бы записываю одну из его умных мыслей об оптимизации.

Это идиллическое болото, это вязкое течение учебного времени, невольно меня настораживают. Я вдруг представляю, как ночная тьма, плотная, беззвучная, в которой не видно ни одного огонька, окутывает все мое существо. Сама по себе ночь нестрашна, вот только утро. С ним сложнее. Утром всякое может случиться, потому что ночь не спит и под утро может приготовить неприятные сюрпризы. Мне уже, кажется, что именно здесь, в конференц-зале, может произойти нечто такое, что разрушит вдребезги начавший складываться учебный мирок.

Я развлекаюсь, погрузившись в себя, и вдруг вижу человека, сидящего напортив за столом. Он седовлас – седая шевелюра, седая бородка, чем-то неуловимо похож на актера, рекламирующего оператора сотовой связи Теле-2. Лицо его не сильно морщинистое. Ясные, умные глаза внимательно смотрят на меня. Человек одет в джинсовую куртку, на запястье левой руки швейцарские дорогие часы Rolex. В правой руке он держит бокал с золотистым виски, ароматный запах которого доносится до меня. На указательном пальце массивный золой перстень.

Он делает глоток виски, подмигивает, мол, присоединяйся. Я, конечно, рад бы, но не та обстановка, да и виски у меня нет. Я его совсем не боюсь, у меня нет испуга от того, что вижу странную галлюцинацию. От нечего делать напрямую задаю каверзный вопрос:

– Вы Бог?

У мужчины приятный баритон, он что-то бормочет и смысл его ответа поначалу кажется мне непонятым и все же затем я вливаюсь в поток его речи как ручей в глубокую реку.

– Я? Нет! Разве похож? – отвечает незнакомец, удивленно хмыкнув.

– Не знаю. Не знаю, как выглядит Бог на самом деле.

– Да я и сам не знаю.

Мой виртуальный собеседник, наверное, насмехается надо мной. Уж ему ли, образу из воздуха, внезапно возникшему в пространстве, не знать, как выглядит высшее существо.

А может это материализовавшийся искусственный интеллект? Вдруг кто-то рядом, в одном из офисов здания, ставит опыты с использованием этой недавно появившейся фишки. Вдруг сейчас новоявленные творцы в кавычках стоят толпой и ржут, угорая от зрелища того, как их создание морочит мне голову.

– И все же, какой он? Если не знаете, как выглядит Бог, тогда скажите какой он, веселый или злой, умный или придурок? – не отстаю я, тайно рассчитывая своим вопросом озадачить людей, стоящих за этим странным чуваком, похожим на голограмму. Если, конечно, такие имеются.

Что же до моего вопроса? Сам не понимаю для чего мне это надо. Я крещеный, но редко соблюдаю обряды, как и большинство прихожан моего возраста…

В это время Юля, помешав получить нужный ответ, прерывает наше иллюзорное общение. Она толкает меня в бок: «Пойдемте!»

Впечатленный состоявшимся разговором, я на всякий случай оглядываюсь по сторонам – может это один из участников нашего обучения, нарядился в джинсу и подсел ко мне, чтобы завести непонятный разговор. Но нет, никого похожего на моего собеседника не обнаруживаю. Как по мне, выглядит все прикольно и непонятно.

Мы поднимаемся со своих мест, поскольку Виктор Владимирович закончил общую ознакомительную часть и призвал нас выйти в центр.

«Сейчас разомнемся, – предупреждает шеф. – Сделаем упражнение, подвигаемся. Встаньте все в одну линию!»

Подчиняясь указаниям, выстраиваемся в шеренгу. Рядом, с одной стороны, у меня привычно встала Юлия, с другой – Жанна. Шеф становится в нескольких метрах напротив нас, лаконично инструктирует: «Ваша задача достичь места, где стою я, за одну минуту. Главное условие, не отрывать друг от друга рук и ног. Если кто-то разомкнет строй, то все возвращаются на исходную позицию. Все понятно?»