Я тоже представляюсь, замечая, что и она искоса бросает взгляд на мою правую руку, где, как и у нее отсутствует брачное кольцо. Возможно, в ее глазах я начинаю выглядеть перспективным. А может, ошибаюсь. Одинокие женщины, которым за сорок, или уже поставили на себе крест в матримониальном плане, или погружены в карьеру. В первом случае они заняты благоустройством дома и детьми, если те остались от брака. А если в приоритете карьера, то поисками второй половинки они вообще не заморачиваются.

Жанна, как и остальные, достает телефон, погружается в пучину экрана, показывая, что продолжения разговора не будет. Краем глаза замечаю на ее смартфоне большое лицо симпатичной девушки, очень похожей на мою соседку. Вероятно, это ее дочь. Значит Жанна принадлежит к дамам из первой группы, дамам, занятым семьей.

Мне остается вернуться к своему лучшему другу – так я иногда называю смартфон, – но в последний момент кидаю взгляд на уже знакомую компанию айтишников и успеваю заметить, что Юлия недовольно хмурит брови, глядя в нашу сторону.

Этого еще не хватало! Неужели она недовольна моим знакомством с Жанной? Вроде мы еще не на той стадии отношений, чтобы искать повод для ревности.

Смотрю на соседку то и дело поправляющую черную прядь волос, постоянно сползающую на щеку, на ее сосредоточенное лицо. Кажется, она полностью погружена в переписку с дочерью. Я вдруг представляю, как медленно протягиваю руку, кладу ладонь на ее полное колено. Она вздрагивает, поднимает на меня глаза. А дальше… Дальше развилка событий.

Она может отодвинуться с брезгливой гримасой на лице, как будто подверглась приставаниям жестокого абьюзера, манипулятора, нарушившего ее личные границы. А может, наоборот, сделает вид, что ей охренительно приятно и предложит встретиться после занятий.

Однако возможен и третий вариант. Пока мы будем ворковать, строя дальнейшие планы, к нам приблизиться Юлия и закатит жуткий скандал на пустом месте, ведь южанки бывают такими вспыльчивыми.

Вот он, рыбий скелет Исикавы, наяву, а не в учебнике: наши импульсивные поступки наверняка приведут к серьезным проблемам. А мы знаем, что проблемы редко обходятся без последствий и не факт, что их можно будет легко минимизировать.

Я усмехаюсь, довольный тем, как ловко приспособил под теорию возможную жизненную ситуацию, как втиснул ее в прокрустово ложе процесса оптимизации. Оказывается, чтобы решить проблему, не доводя до крайностей надо от кого-то избавиться: или от Юлии, или от Жанны.

Так в древнегреческом мифе разбойник Прокруст использовал ложе, которое являлось универсальным шаблоном. Если путник был длиннее ложа, то разбойник отсекал его ноги, если меньше – то ноги вытягивали с помощью цепей до самого края кровати. И проблема оптимизации благополучно решалась. Решалась, конечно, в больной голове садиста-Прокруста, чего не скажешь о жертве.

Это походило на извращенную игру ума, которой был увлечен конченый отморозок из древней Греции, однако мне недосуг углубляться в абстрактные размышления, ведь на самом деле я не собираюсь избавляться от едва знакомых мне женщин. Просто теперь с оптимизацией все понятно и можно свалить из конференц-зала, пойти попить кофе, а потом почитать новости в телефоне в спокойной обстановке.

Мой вывод, конечно, поверхностный и поспешный, но мы часто поддаемся на самоуговоры, когда лень или скука нас одолевает. Следует только предупредить ассистентку Настю, которая ведет учет, дескать, мне надо срочно выйти, чтобы по работе позвонить в департамент. Милая, скромная девушка, надеюсь не выдаст меня, отметив в числе присутствующих, и сохранит в тайне от всех, что я решил незаметно слиться.

III

Поднимаюсь со стула, иду к небольшому подиуму на краю зала, где находится место ассистентки. Даже издали видно, что стол ее завален всяким канцелярским инвентарем, среди которого скрепки, цветные фломастеры, ручки, небольшие листы бумаги и стикеры.

Я уже раньше видел ее. Когда только появился, Настя тут же подошла ко мне, торопливо сунула квадратную карточку похожую на бейдж с зажимом, а еще фломастер.

«Напишите свое имя», – попросила она.

Однако я тогда поленился, и позднее мне пришлось представляться Юлии, у которой было красным фломастером аккуратно выведено на бейдже собственное имя. Я еще подумал, что такой энергичной, раскованной девушке абсолютно не подходит почерк школьной отличницы.

Все эти мелкие подробности моего пребывания в конференц-зале, быстро пролетают в голове, пока я иду к столу девушки-спасительницы. Однако не успеваю приблизиться к ней, как замечаю, что меня уже опередил бритоголовый чувак из утреннего кафе. Кажется, Юлия называла его Артуром.

Артур склонился к Насте, что-то тихо говорит ей, и та смущенно улыбается. Наверное, он сыплет ей незамысловатые комплименты, как это делает большинство мужчин в поиске.

Вот засада! При Артуре нельзя говорить о моих внезапно возникших планах. Парень сразу меня сдаст, ведь никому не охота сидеть и париться, когда в твой мозг вливают всякую хрень про оптимизацию, а в качестве закуски предлагают диаграмму Исикавы. Терять время на болтовню, если другие торчат в кафе? Да он обзавидуется! Зависть – это великий двигатель прогресса, как сказали бы древние философы, если бы знали, что такое прогресс.

Я описываю вынужденную дугу вблизи стола ассистентки, делая вид, что мне просто хочется размять ноги перед утомительным сидением, которое нас ожидает. Артур скользит по мне равнодушным взглядом, но узнав утреннего соседа из кафе, также равнодушно кивает головой.

После этого я возвращаюсь к своему месту, где оставил портфель с ежедневником, взятым скорее для солидности, и где находится растворившаяся в телефоне Жанна. Однако едва сажусь, как она отрывается от своего занятия, спрашивает, машинально поправляя прядь волос:

– А вы из какого департамента?

– Стратегического анализа и коммуникаций, – отвечаю, с трудом припомнив название департамента, который за два года сменил уже пять названий.

– Круто! – восхищается Жанна. – А я из кросс-функциональной команды искусственного интеллекта. Это департамент интеллектуальной трансформации.

– Тоже круто! – в свою очередь восхищаюсь я, совсем не понимая, чем она занимается на самом деле. И все же не удерживаюсь от насмешки: – Мы точно с вами работаем в банке?

Она терпеливо поясняет, будто я какой-то студент-новичок по ошибке, забредший в аудиторию старшекурсников:

– Чтобы двигаться вперед надо владеть новыми технологиями. Даже в банковском деле. Это очень важно!

– Ага! – вежливо соглашаюсь я с прозвучавшей из ее уст банальностью.

– Знаете, кто у нас будет вести обучение? – в ее голосе звучит уважение и, кажется, что говорит она с придыханием. – Это мой начальник Виктор Владимирович. Он такой человек, такой … потрясающий, такой начитанный. Мы зовем его шефом.

– Шеф? Значит строгий. Добрых начальников шефами не зовут.

– Нет, он очень ответственный. Он все время работает. Все время! Засиживается допоздна и говорит, что лучший отдых от работы, это взяться за другую работу, сменить поле деятельности.

– У него что, семьи нет?

– В том то и дело, что есть, жена и две девочки.

Она с ожиданием смотрит на меня, как будто хочет, чтобы ее восхищение неведомым шефом передалось и мне. Даже ее щеки зарделись от удовольствия, пока она расписывала его достоинства. Только я никак не проявляю своего интереса, смотрю на нее, будто хочу услышать дополнительные аргументы в пользу Виктора Владимировича.

– Ах да, – добавляет Жанна, восприняв именно так мое молчаливое ожидание: – Ему совершенно бесполезно врать. У него великолепная память, он как компьютер. Прям не голова, а…

Она останавливается, подыскивая нужные слова. Тут я прихожу на помощь:

– Ходячая энциклопедия?

Жанне кажется такое сравнение сомнительным.

– Ну нет! Просто светлая голова.