Он прижал свою сумку к груди и всем видам показывал, что будет защищать свое богатство

– Думала я пальцы от пушки не отличу, сс-стерва!!! Я сейчас заору и сюда мигом сбежится охрана. С ворами тут разговор короткий.

Я расстегнула молнию на куртке и откинула полы демонстрируя наличие оружия.

– А то, что в твоей сумке лежат ворованные украшения, тоже сможешь им объяснить??

Решимость на лице Валентина на мгновение сменилось растерянностью, но потом вернулась.

– Это ещё доказать надо! Они принадлежат моей семье, а значит и мне!

– Чисто теоретически. Юридически же у них есть владелец, – решила я опровергнуть его теорию.

Внезапно дверь кабинки, на которую опирался Сыроев, открылась. Навстречу нам вышел долговязый парень в белой футболке. Он ритмично покачивался в такт музыке, играющей у него в наушниках и листал экран смартфона.

Осознав, что не один, парень остановился и уставился на нас. Секунда. Валентин толкнул парня в мою сторону и выпрыгнул в окно.

Я успела отскочить. Парень пролетел мимо меня и как тряпка повис на умывальнике. Проверять его самочувствие времени не было. Я рванула к окну. Оказавшись на улице огляделась по сторонам. Знакомая фигура мелькнула вдали. Я кинулась следом. Расстояние между нами сокращалось. Он резко свернул во двор и вбежал в открытую парадную. Я залетела следом. Прислушалась с топоту ног и побежала вверх по лестнице. Мы друг за другом выскочили на крышу. Подбежав к краю крыши Валентин остановился и обернулся. Посмотрел на меня с хитрым злорадством и сиганул вниз. Мгновение и я уж стояла в том месте, где только что стоял камикадзе.

Он приземлился в мусорный контейнер и барахтался там пытаясь выбраться. Я огляделась по сторонам. Справа свисала пожарная лестница. «Если спущусь по ней, то перегорожу единственный путь для побега» – оценила я ситуацию. В стиле истинного пожарного я скользнула вниз по лестнице. Ладони запылали от трения по трубам.

Прыжок и я на земле. Справа послышался скрип колес. На меня летел тот самый мусорный контейнер. Я отскочила в сторону. Сыроев стоял посреди двора и рукой придерживал левую ногу. «Ранен!»

– По-моему эстафета окончена. Тебе нужно в больницу, – сказала я делая шаг на встречу.

Я медленно наступала, он пятился. За его спиной оказались железные ворота. Он оглянулся.

– А хрен тебе, сс-сука!

Беглец изловчился и кряхтя от боли, забрался по железным завиткам наверх. Спрыгнул, с другой стороны. Заскулил от боли и выругался.

«Вот же упрямый гадёныш!» Я ускорилась и повторив его путь наверх перекинула ноги по ту сторону железной двери и приготовилась к прыжку.

Сыроев сидел на асфальте возле канализационного люка и растирал больную ногу, сопя от боли.

Я прыгнула и растворилась во мраке.

Глава 2

Меня разбудил монотонный звук падающих капель. В памяти вспыхнули прыжок, удар и темнота. И протяжный скрежет крышки люка по асфальту. «И откуда в гадёныше столько силы?!»

Я открыла глаза. Высоко надо мной сияло пятно солнечного света. «Утро?! Это сколько я здесь провалялась?» Паника охватила меня и тело интуитивно сжалось.

Скудный лучик света, струящийся с потолка, мало что освещал. Стены, которые я смогла увидеть были не бетонными, а каменными: неровными и шершавыми. Звук капающей воды разносился звонким эхом, что говорила о внушительных размерах места. Я лежала на обжигающе холодном полу, но дискомфорта не ощущала. Боли тоже. Даже в пояснице, которая донимала меня в последнее время, было спокойно. Влияние шока?! Но упасть с такой высоты и уцелеть, нереально. Но я видела, слышала и прибывала в сознании.

Лежать здесь казалось странным. Надо было выбираться.

Я закрыла глаза и мысленно приказала своим пальца на руках и ногах сжаться и разжаться. Восприятие говорило, что задание сделано. «Так, хорошо. Главное, чтобы не было самообмана». Может кроме сознания у меня ничего живого не осталось. Но останавливаться не собиралась, как там: спасение утопающих, дело самих утопающих.

Я подняла правую руку и поднесла к лицу. Странно, ни царапины. Пошевелила пальцами – работают! Поёрзала всем телом. Не болит. Только голова показалась непривычно тяжелой.

«Я умерла!» – неожиданно мелькнуло в моей голове. Тогда, где свет в конце тоннеля, апостол Петр, Рай и Ад. Великий суд в конце концов! Где?! Мысли в голове метались и путались. Верить в смерть не хотелось при любом раскладе. Души прозрачные, а я вот осязаемая и реалистичная. И все вокруг слышу, вижу и чувствую. Тут в моей голове мелькнуло предположение, что я в коме и это все результат моего больного воображения. Я всегда стремилась к всепоглощающему одиночеству. «М-да, Леська, мечтать надо аккуратнее».

Не успела я обрадоваться, пришедшему объяснению происходящего, как до меня донеслись звуки музыке.

«Музыка, здесь – в пещере?»

Играли на дудочке, так спокойно и мелодично, словно журчала вода по горным склонам. Мелодия заполнила всю пещеру, звуча все громче и настойчивее.

Пол подо мной завибрировал. Меня зашатало будто на водяной кровати, которую раскачали.

Вибрация усиливалась. Я почувствовала, как руки и ноги по очереди проваливаются и поднимаются. Некогда холодный камень подо мной стал зыбким и податливым. Неприятное ощущение.

Я резко села. Меня качало из стороны в сторону как на волнах. Подо мной был не камень, а странная жижа. На ощупь это напоминала кисель. Плотная и вязкая субстанция.

В глубине этой жидкости забегали разноцветные искорки света, собираясь подо мной в разноцветный ковер. Неведомая сила потянула мою голову вниз. Будто что-то схватила меня за волосы и настойчиво тянуло под воду. Я схватилась за волосы руками, чтобы оказать сопротивление, и оторопела: вместо каре у меня были длинные, мокрые, липкие, утопающие в странной жиже волосы.

– Какого лешего!

Я развернулась лицом к проблеме и начала тащить волосы из светящегося болота. Бесполезные усилия.

Но тут, притяжение исчезло, а по волосам поплыли радужные блики. Свет скопившийся подо мной поднимался по волосам и холодной, вязкой, но нереально приятной субстанцией растекался по моему телу, проникал в каждую клеточку организма. Процесс закончился и колебания прекратились. Поверхность подо мной окаменела, стала холодной и прозрачной как стекло.

Я сидела на ледяной глади и старалась разглядеть свое отражение в открывшейся мне прозрачной синеве. Лицо, тело, одежда – ничего не изменилось. Только волосы. Они стали существенно длиннее и гуще. Я прикоснулась к новоявленной шевелюре: мягкие и абсолютно сухие. Мои.

Но как?! Объяснения этому не было.

Музыка, о которой я забыла в борьбе с непонятной жидкостью, продолжала струиться по каменным сводам пещеры. Я огляделась в поисках ее источника. Впереди, где кончалась ледяная гладь, виднелся свет.