На сцене все разбились на маленькие группки. Бэк-вокалисты Сэм, Мерилл и Энди окружили барабанщика Саймона и громко хохотали над какими-то его шутками; у духовых: Джо на саксофоне, гобоиста Адама и трио флейт Сони, Саши и Глена, была своя тусовка. Новые же скрипачки сидели в стороне, напряжённо изучая ноты, и выглядели даже более неуверенными, чем в самом начале репетиции, когда только познакомились с остальным коллективом. Когда Эзра поднялся по ступеням и вышел к микрофону, голоса стихли, и всё внимание музыкантов обратилось к нему.

– Мы всё уладили, можем продолжать, – объявил он без лишних подробностей и, сняв со стула инструмент, перекинул ремень электрогитары через плечо, – Давайте ещё раз прогоним «Тропу в темноте». Мне страшно понравилось это новое звучание со струнными, но есть ощущение, что мы ещё не очень укладываемся по темпу. Саймон, сейчас я бы хотел услышать вас со скрипками отдельно.

Саймон в ответ лишь показал большой палец и Эзра, обернувшись, махнул бэк-вокалистам.

– Духовые пока отдыхают, – продолжил он, обернувшись к микрофону, – и вас мы включим в следующем прогоне. Пока сакс и гобой с флейтами не вызывают у меня никаких вопросов, но мало ли, может, нам придётся что-то изменить. В общем, все слушаем и пытаемся подумать, как можно улучшить звучание в этой новой аранжировке.

Скрипачки приосанились, уложили инструменты на плечи и приготовили смычки. Барабанщик традиционно отбил ритм палочкой о палочку. Раз, два, раз-два-три-четыре. Тут же включились бэк-вокалисты и, протягивая гипнотическое «М-м-м, м-м-м», принялись отстукивать ритм хлопками созвучно ударной партии. Саймон едва уловимо отбивал бочку с напольным томом и хай-хэтом.

Эзра приблизился к микрофону и, прикрыв глаза, зашёл с высокой ноты, тут же роняя голос в тенор.

Гитара, до того отодвинутая слегка за спину, сама легла ему в руки и, перестроившись на более низкую октаву, Эзра продолжил отпевать всё тот же мотив, но в другой тональности.

Пальцы пробежали по грифу гитары, он ударил по струнам и мелодия начала нарастать. Наконец, вступили скрипки. Сначала тихо, но чем ближе был припев, тем заметнее они усиливали своё звучание.

Припев: несколько намеренно неправильных аккордов перешли в стройный си бемоль мажор.

И тут на проигрыше он услышал фальшивую ноту. Сначала одну, потом целое трезвучие. Мимо. Со стороны скрипок. Эзра выставил руки в стороны и резко сжал ладони в кулак, подавая музыкантам знак «стоп». Мелодия моментально съехала в неверные ноты и затихла.

Он обернулся на скрипачек и обнаружил немой ужас в выражениях их лиц. Что-то тут нечисто, ведь до этого здесь не было никаких проблем. Сирша первой подала голос, уложив инструмент на колени:

– Простите, мистер О’Доннелл, – голос её дрожал, – Это я сбилась сама и потянула остальных за собой.

– Сирша, всё в порядке! Это бывает, – он обратил внимание на её руки: тонкие длинные пальцы с силой вцепились в инструмент и заметно подрагивали, – Мы… Мы можем поговорить за сценой? Вчетвером? Сирша, Гвен и Холли. Остальные пока, пожалуйста, прогоните первые два куплета с участием духовых. Саймон, всё под твоим контролем, – он кивнул барабанщику и вновь перевёл взгляд на «первые скрипки» Грейс Галлахер.

Словно три бледные тени они поднялись со своих мест и гуськом направились за сцену. Дела-а. Эзра, подавив в себе желание нервно рассмеяться, замкнул эту процессию. Они прошли в нишу за кулисой и остановились неподалёку от какой-то старой театральной ширмы.

– Что произошло? – участливо поинтересовался Эзра, поочередно всмотревшись в лица скрипачек.

– Мисс Галлахер… – несмело пояснила Холли, – Вы не сказали, к чему вы пришли, и в каком настроении она ушла.

– А это важно? – в собственном голосе прозвучало сомнение, Эзра изогнул бровь и внимательно изучил лица всех трёх девушек.

Ужас и смятение были написаны на них словно грим, нанесённый перманентным маркером.

– Завтра у нас с ней репетиция, и нам бы хотелось знать, – вмешалась Гвен.

– Она была очень зла, и мы ни к чему не пришли, – Эзра сказал всё как есть, но тут же пожалел об этом, заметив рябь, пробежавшую по лицам скрипачек, – Я не пойму, она что, бьёт вас палками?

– Ей не нужны палки, – Холли уронила лицо в раскрытые ладони и растёрла щёки, – Нам конец.

– Вы не причём, – поспешил он исправить ситуацию, – Мисс Галлахер зла на Фрэнсиса. Думаю, она понимает, что вы просто исполняли его поручение. К тому же есть вероятность, что мы сможем воплотить её задумку с концертом для детей уже завтра.

– А это не может сделать ситуацию хуже? – Гвен нахмурилась и опасливо оглянулась на остальных.

– Я без понятия, – признался Эзра, – но что я точно знаю: нам важно вернуться к репетиции и постараться отыграть минимальную программу. Девушки, умоляю вас, постарайтесь абстрагироваться от переживаний, связанных с мисс Галлахер. Обещаю, что поговорю с ней завтра же и постараюсь всё уладить.

Дождавшись понятливых кивков, он протяжно выдохнул, и первым направился обратно в сторону сцены.

– Будет хуже, – донесся до его уха осторожный шёпот Сирши.

– Милая, я заеду за тобой сразу после школы, – проговорила Грейс в трубку и выкрутила руль влево, выезжая с Норф Сёркьюлар роуд, – Сейчас подберу Энн, и буду на репетиции до двух. Оттуда сразу к тебе.

– Мам, я сегодня задержусь подольше, – устало прозвучал голос Мейви из динамиков на приборной панели, – Миссис Макларен опять настаивает на дополнительных часах по статистике. Уже тошнит от этой её въедливости.

– Понимаю, – она отключила поворотник, и сразу же встала на перекрестке, где светофор упрямо горел красным, – Хочешь, я схожу в школу и мы с ней поговорим? Объясню, что ты и так занимаешься, не поднимая головы

– О нет, – Мейв наверняка сейчас наморщила веснушчатый нос, – Тут как с медведем в лесу: лучше притвориться мертвой и не высовываться.

Невольно улыбнувшись тому, как легко дочка подобрала точный эпитет, Грейс уставилась на светофор в ожидании. Прямо перед ней дорогу перешла семейная пара с коляской и группка школьников, спешащих на занятия.

– Окей, – она постучала пальцами по рулю, – Но, пожалуйста, пообещай не хамить никому из учителей в ближайшие две недели. Я готова приехать и поговорить с любым из них, но выслушивать жалобы от директора Ронан – это точно выше моих сил.

– Принято-понято, – на грани равнодушия и раздражения протянула дочь, – Как твои репетиции, кстати?

– Тебе правда интересно? – с подозрением спросила Грейс и легко надавила на педаль газа, когда долгожданный зелёный свет наконец зажёгся, и все пешеходы исчезли с дорожного полотна.

– Конечно, – раздалось недоуменное, – Что новенького?

– Лучше поговорим об этом за ужином, – Грейс поджала губы и, проехав за красным Тигуаном по узкой улочке с кафе и крошечными магазинами, выехала на мост и пересекла реку Шаннон.

Повернула к парку Артурс Куэй и направилась по прямой мимо музея Хант в сторону Дублин-роуд. Энн уже наверняка вышла от парикмахера и должна ожидать её неподалёку от парка О’Брайнз, до которого ехать было приблизительно пять минут.