– Не знала, что ты такой двуличный. Предлагаешь мне за деньги душу продать?

– За деньги вряд ли. – Полетаев с трудом сдерживал улыбку. – Но за мятный пряник да слово доброе… Ладно, не злись. Ты самый милый и бескорыстный человек на земле, но на этот раз твое бескорыстие граничит с безумием.

– Но почему?!

– Если все это правда, то за такие деньги тебя кто-нибудь да убьет.

– Но…

– Тебе не хватает титула баронессы? Если желаешь, могу к тебе так обращаться.

– При чем здесь титул? Я хочу дать бабушке отойти в мир иной успокоенной.

– У-у-у… Ясно. То есть, судьба сумасшедших миллионерш волнует тебя больше, чем то, чем завтра ты будешь питаться.

Даша густо покраснела. Зловредный подполковник, как всегда, был в курсе ее дел.

– Я питаюсь пророщенным овсом не потому, что он дешевле, а…

– А потому, что его можно просто украсть у лошади, – невозмутимо докончил тот. – Да, я знаю.

Сердце наполняла беспомощная ненависть. Полетаев вздохнул.

– Ладно, можешь не сверкать на меня очами. Разумеется я тебе помогу, – он раскрыл блокнот и сделал пару отметок. – Будем исходить из того, что твои гипотетические родственники, если они, конечно, существовали, успели наследить в архивах. – Он поднял глаза. – Но упаси тебя Господь сказать об этом хоть кому-нибудь.

Глава 6

1

– …Но упаси тебя Господь сказать об этом хоть кому-нибудь. – Даша многозначительно помолчала. – Это тайна.

Утренний разговор с Полетаевым отчетливо дал понять: милости от природы ждать не стоит, природа коварна и непредсказуема. Конечно, сотрудник службы госбезопасности располагает огромными возможностями, но вот решит ли он ими воспользоваться большой вопрос. И тогда, пораскинув мозгами, которых к счастью было в избытке (просто лежали они кое-как), рыжеволосая сыщица пришла к выводу, что для достижения успеха по любому необходимо искать дополнительных союзников. Кроме тайных архивов секретной службы существовало еще одно место, хранящее информацию о военнослужащем – архив министерства обороны. Даша вспомнила, что в этот архив распределился один из ее сокурсников, Миша Тишков, и была большая вероятность, что он там до сих пор работает. Но даже, если он и уволился, то наверняка подскажет к кому обратиться. По счастью, всего за пять звонков, сделанных общим знакомым, ей удалось отыскать Тишку прямо на рабочем месте. В архив он ее, естественно, не пригласил, но согласился встретиться в кафе неподалеку.

Бывший сокурсник раздобрел, обзавелся бородой, но бдительности не растерял.

– Ты, прям, как Остап Бендер, сплошные тайны… Одного только понять не могу – мне-то твои тайны зачем? У меня и так допуск на допуске, в заграницу только во сне летаю. Скоро, наверное, и в Белоруссию ездить запретят.

Даша пыталась успокоить Тишкова как могла:

– Да моя тайна к государственным никакого отношения не имеет. Я тебе сейчас все подробно расскажу…

Слушая ее взволнованную речь, старый приятель вздыхал, подпирал голову рукой и явно искал повод свинтить при первой возможности.

– Но почему искать нужно непременно тайно? Он что, этот Вельбах, был шпионом?

Даша сделал выразительные глаза.

– Какой шпион? Скажешь тоже!.. Просто я не хочу, чтобы кто-то знал, что я им интересуюсь.

– Почему?

– Это личное.

– Странно… А тебе он кто?

– Знакомый знакомых.

– И чего они хотят?

– Хотят отыскать его родственников.

– То есть не его самого, а его родственников?

– Да.

– Чудно как-то. Но ведь информации на родственников в личном деле может и не оказаться.

– Что значит «может не оказаться»? – возразила Даша. – В каждое личное дело военнослужащего вносили данные о родителях, учебных заведениях, браках, детях. О чем там еще писать? Повторяю, мне нужна только персональная информация – никаких номеров частей, фамилий командиров и прочих военных тайн.

– А что, чехам наши военные тайны не нужны? – попробовал пошутить Тишков.

– Ты за кого меня принимаешь?!

– За человека, который живет в другой стране и интересуется архивами Минобороны, – Тишков даже не улыбнулся.

– Ты мне не веришь? – Даша даже обиделась.

Ее много за кого принимали, но за врага Родины – никогда.

– Как я могу кому-то верить, когда над моим столом висит плакат: «Болтун – находка для шпиона», – вздохнул бдительный архивист.

– У вас там с середины тридцатых годов стены не красили?

– Красили. Плакат перевешиваем поверх седьмого слоя.

– Да хватит голову морочить! – возмутилась Даша. – Лень попу оторвать от насиженного места? Так и скажи.

– Да, времени у меня не очень много – в мае защищаюсь.

– До мая еще вагон и маленькая тележка.

– Так мне ведь работать надо!

– Тоже мне, работа – пыль с папок смахивать. Давай приеду, помогу…

– Нет уж, уволь. – Старый приятель оживился. – Я отлично помню, какой ты была хозяйственной. Помнишь, как я с Нинкой отмечал у тебя дома Новый год?

– Нет, – откровенно призналась Даша.

– А я помню. Утром спрашиваю: «Где мои трусы?» А ты так спокойно, на весь дом: «Если желтые, то на елке висят», Я такого позора натерпелся!

Обвинение было несправедливым.

– А зачем ты их вообще снимал?

– Угадай с трех раз. Я же все-таки с девушкой пришел.

– Ну так вот пусть она бы их и охраняла, – парировала Даша. – Кстати, как она?

– Второго ждем, – гордо ответил Тишков. – Говорят, мальчик.

– Поздравляю, – в душе шевельнулась зависть.

– Спасибо, конечно, но как бы то ни было, к хранилищу я тебя близко не подпущу. Может, ты, конечно, и не шпион, но человек ненадежный.

– Думаешь, я за десять лет не изменилась? – Дашу откровенно удивляла его косность.

Хотя, наверное, именно такие люди и работают в архивах.

– Я не думаю, я уверен. Может, ты и стала толще, морщинистей, но разумнее вряд ли. – Тишков вздохнул. – Ладно, уговорила. Попробую. Но предупреждаю, если дело мне покажется подозрительным, даже не проси.

Шокированная тем, что ее обозвали старой и толстой, Даша тем не менее решила не обострять. В конце концов, доля истины в этом была.

– Рада за надежность рубежей нашего исторического прошлого.

– На том стоим, – глубокомысленно заметил Тишков и махнул рукой, подзывая официанта.

2

Вернувшись в квартиру подполковника, Даша первым делом осмотрела все помещения, включая туалет и гардеробную. Никого. Она заварила чай и набрала телефон родителей, ей не терпелось поговорить с отцом. Вдруг он вспомнит что-то существенное?

– Мамочка, это я, привет. Как ваши дела? Как папа?

– Не морочь мне голову, – с ходу заявила мать. – Ты где?

– В Москве, – честно призналась Даша, о чем сразу же пожалела.

– Я так и думала! На месте ей не сидится. Ну почему у всех дочери как дочери, а у меня…

– У тебя умная, красивая, а главное, самостоятельная дочь, – перебила Даша. – Ты должна мною только гордиться. В связи с этим вопрос: где папа?

– Вне всякой связи: его нет. Они так и не вернулись.

– Случилось что-то? – Сердце тревожно замерло.

Отец уже два дня как должен был вернуться из экспедиции.

Голос матери звучал устало, неуверенно:

– Трудно сказать… В том районе, где они работали, подозревают начало эпидемии. Ты же знаешь, обычное дело, – казалось, она пытается успокоить прежде всего саму себя.

Тревога нарастала.

– А что там обнаружили? Что-то новое? Оно хотя бы лечится?

– Пока картина не ясна. В любом случае не по телефону обсуждать..

– Поняла. Но у вас ведь все прививки сделаны?

– Разумеется. Но сама понимаешь, всякое может случиться…

– Мам, ты только не расстраивайся. – Даша пыталась говорить бодро. – Пока карантин не объявили…

– Объявили.

– О, Боже!.. – Этого еще не хватало. – Какой ужас. Ты только не расстраивайся…