– Ты нас обоих потопишь сейчас. На спину лезь – кому говорю. – зарычал Хирон.

Грозный окрик прекратил панику – Пелей оседлал лошадиную спину – так потихоньку добрались они до грота, где наконец-то смогли отдохнуть.

– Неплохое местечко. Прохладно, темно.

В уютном маленьком гроте царил полумрак. Ровный каменный пол, изъеденные трещинами стены с выпуклым причудливым рисунком словно базальтовыми портьерами обступали пространство, и где-то высоко вверху мягко шуршала крыльями летучая мышь.

– Где она тут спит? Прямо на камне что ли? – удивленно спрашивает Пелей.

– Ты что? Разве можно девушке спать на голом камне? Простынет ведь. – Хирон осмотрелся, затем проскакал вглубь пещеры – Вон копна сена в уголке. И одеяло имеется. Смотри-ка да здесь светильник стоит, даже зеркало медное, расчески, заколки. А она неплохо тут устроилась.

– Ты посмотри еще – вина у нее случайно нет?– подошел заинтересованный Пелей. – Не помешало бы сейчас…

– Кувшинчик какой-то стоит… Да тут вода. После будешь вино пить. – спохватился Хирон. – Пойдем отсюда. А то неровен час, застанут нас здесь – еще и за воров примут – стыда не оберешься потом. В кустах подождем.

В миртовых кустах оказалось слишком мало места – только Пелей и мог спрятаться. Как ни пристраивался Хирон, как не пытался сжаться, а лошадиные габариты никак не хотели вписываться в небольшое пространство – то хвост выглядывал некстати, то гнедая спина высовывалась из укрытия, ломая ветки. После нескольких неудачных попыток стать невидимым, Хирон сдался.

– Нет, так не пойдет. Придется тебе одному свою невесту дожидаться. – заключил Хирон.

– Может, поплаваешь поблизости? В качестве поддержки? Не бросай меня, Хирон. – стал канючить Пелей. Так не хотелось оставаться одному в этом гиблом месте – как потом, в случае неудачи, выбираться отсюда без Хирона?

– Испугался что ли? Не трусь – ты справишься. Я домой поплыву. Столы накрывать. А то спугну еще Фетиду, если буду круги тут наматывать вокруг грота.

Остается Пелею проститься с другом и занять позицию в кустах – из засады он терпеливо ждет свою невесту. Так проходит полчаса, час…

– А вдруг она не каждый день сюда наведывается? – ворчит Пелей, у которого затекли ноги. – Возьмет, да совсем не явится. И что мне делать?

Но, вопреки опасениям Пелея, спокойная голубая гладь пришла в движение, шумная пенистая волна обдала миртовый куст, дельфин лихо выписал крутую дугу, и на берег вышла обнаженная девушка с каштановыми волосами – та самая, с гобелена, что сейчас висит у Хирона в пещере – Пелей сразу узнал ее. Но разве может шелковая вышивка поспорить с оригиналом – да еще таким – совершенные линии загорелого тела – гибкая талия, упругая развитая грудь, узкое плечико, изящная ручка – что и говорить обо всем остальном. Фетида выглядит чудесно, впечатление завершают солнечные блики, что отражаются от мокрого тела – каждая капелька блестит на солнце, потому и кажется обомлевшему Пелею, будто девушка окутана сиянием. А походка, а жесты, энергичные, порой резкие – Фетида смотрит задорно, смело – по всему видно, что ей нравится такой активный и в то же самое время беспечный образ жизни, нравится чувствовать жизненную силу, играть ею, споря с волной, нравится быть в непрестанном движении, получать удовольствие от этого мира и быть частичкой его – вообщем, юная богиня, одно слово. Пелей едва не ахнул при виде столь уверенного в себе совершенства. Фетида прошла совсем рядом, задев рукой миртовый куст. Ветки приветливо зашелестели в ответ.

– Вот это да. А я, дурак, еще капризничал. – бурчит потихоньку Пелей. Ему велено подождать минут пятнадцать-двадцать, пока Фетида заснет. Так проще – объяснял накануне Хирон. – Пока она спросонья разберется, что к чему – у тебя будет минута- другая, чтобы ухватить ее покрепче.

На ощупь вдоль прохладных базальтовых стен осторожно пробирается Пелей вглубь грота – после яркого солнца глаза едва различают в полумраке копну душистого сена и девушку, что растянулась на ней – Фетида улеглась на бок, нежную щечку подпирает ладошка, волосы рассыпались в беспорядке, одна нога вытянута, другая согнута в колене – разводя полушария попки так, что привыкший наконец к полумраку Пелей различает темный пушок, прикрывающий девственные прелести богини – он едва сдерживается, проглатывая слюну – как же хочется запустить руку туда, меж бесстыдно разъехавшихся ножек, торопливо нащупать среди нежной розовой ткани узкий маленький вход – стоп, но тогда одна рука будет занята – как мне саму Фетиду держать? Одной рукой? Хорошо, если ей понравятся неожиданные смелые ласки будущего мужа. А если нет?

– Понравятся, еще как понравятся – попробуй, Пелей – шепчет ему на ухо бес.

В самом деле, вновь сглатывает слюну Пелей – может, это и есть лучший способ завоевать ее – жаль, что на этот счет Хирон не оставил инструкций. Искушение столь велико, что Пелей подступает ближе и склоняется, пытаясь рассмотреть слегка разошедшиеся губки – должен же я видеть, что там у моей невесты, все ли в порядке? – находит себе оправдание жених. Он все стоит в замешательстве, не решаясь дотронуться до Фетиды.

– Что медлишь? – продолжает искушать его бес – Тебе осталось лишь протянуть руку. Не буди ее, начни ласково, нежно – проведи осторожно пальчиком для начала – если постараешься, она даже не проснется, решит, что это всего лишь приятный, сладкий сон – лишь шире раздвинет ножки да оттопырит попку – а попка у ней – что надо.

Пелей смотрит на свои дрожащие пальцы. Нет, нельзя быть в этом уверенным. А что, если проснется? Проснется и увидит меня впервые – понятное дело, испугается, спала себе спокойно, и вдруг какой-то незнакомец норовит пристроиться между ног…

– Вот тут-то ты ее и схватишь. – советует бес. – Грубо обойтись с девушкой никогда не поздно.

Схвачу. Ну конечно, тогда и схвачу – рассуждает Пелей. Навалюсь сверху, прижму посильнее – никуда она не денется. А если все же вырвется? Вот это будет полный провал. Пелей представил себе на миг, какой шум поднимет Фетида – девственницы обычно бурно реагируют на такого рода домогательства – еще насильником меня ославит – и возненавидит вдобавок – разумная мысль с некоторым опозданием, но приходит в голову Пелея. Ладно – решает Пелей. В конце концов, это никуда от меня не денется. Будем действовать, как приказано. К тому же она в самый неподходящий момент превратиться во что-нибудь мерзопакостное – меня предупреждали об этом.

– Зря ты… – эхом отзывается огорченный бес.

Но Пелей уже не слушает его. Он больше не старается двигаться бесшумно – напротив, резко подскакивает к спящей Фетиде, одним рывком хватает ее за что придется, лихо сдергивает с постели, и грубо прижимает к себе. Перепуганная Фетида тщетно пытается вырваться из рук Пелея, девушка интуитивно выгнула спину, уперлась руками в могучие мужские плечи – Фетида борется стиснув зубы, норовя коленкой ударить в пах – но крепко держит ее Пелей – никак не увернуться, не вырваться Фетиде – она неистово сжимает кулачки – бьет что есть силы – все тщетно. Нужно сказать, что отчаянная борьба протекает в полном молчании – Фетида не из тех, кто станет звать на помощь. В ее арсенале достаточно всевозможных уловок, чтобы справиться самой. Не сумев отбиться, она обрушивается мощным фонтаном, окатывая Пелея с ног до головы ледяной водой – просачивается меж пальцев, стекает вниз – вновь хватает ее Пелей, стискивает воду, не дает пролиться на каменный пол грота. Яркий столб огня вспыхивает в полумраке – огненная девушка пляшет перед ним, языки пламени охватывают Пелея, жгут кожу, опаляют волосы, брови, ресницы – держит Пелей пламя в руках – только крепче становится хватка – не уйти тебе – еще шибче заводится Пелей. Грозный лев сменяет огонь – безжалостный хищник разрывает кожу Пелея жуткими острыми когтями, оставляя глубокие раны, прямо перед лицом героя лязгает клыками пасть – уворачивается Пелей, но продолжает держать из последних сил страшного зверя, миг – и огромная змея обвивает кольцами грудь героя, душит его, все сильнее сдавливая смертоносные кольца – но держит Пелей удава, сам хватает его за голову и норовит ударить об пол, совсем забывает он в пылу борьбы, что бить свою невесту нельзя. Раз – и нет уже удава – скользкая противная каракатица жжет Пелея, выпуская чернила едва не в глаза герою. Вынужден Пелей держать мерзкую тварь, до которой и дотронуться-то противно – он с трудом справляется с этой задачей – вот, мокрый, обожженный, истерзанный, искусанный, полузадушенный, измазанный клейкой жидкостью – так и не выпустил Пелей Фетиду. Устала от борьбы морская богиня – приняла прежний свой облик Фетида – только сильнее сжимает ее Пелей.