Я попытался ещё раз обратиться к духовной энергии, но всё, что у меня получилось, это окутать ей лишь кончики пальцев. В предстоящей битве я разве что добьюсь того, что враги погибнут от смеха, глядя на этот позор.
Пришлось взяться за пару длинных ножей, которые я носил на поясе на всякий случай. Вот и пришёл их час. Как и мой.
Монголы не стали нас расстреливать издалека. Вместо этого они попытались накинуть на нас сети и верёвки. Решили взять живьём? Ну что ж, пусть попробуют!
Акамир успел выстрелить, но попал не во всадника, а в грудь лошади. Животное беззвучно упало на землю, а всадник, перелетев через его голову, приземлился в метре от нас.
Мне оставалось только сделать шаг, чтобы вонзить ему нож в шею и оборвать его жизнь. Так я и поступил.
Монгол попытался рукой закрыть рану. Но это было бесполезно. Я знал, куда бить. Он не проживёт и минуту. Я в этом железно уверен.
Увидев смерть своего соратника, монголы закричали от ярости.
Я мрачно оскалился, и махнул им рукой, приглашая подойти поближе. Меня неожиданно качнуло от слабости. Я с трудом устоял на ногах, не понимая, что произошло. И даже не успел толком среагировать, когда меня лошадью сбили на землю, чудом не растоптав копытами.
Акамир продержался не дольше. Его ударили по голове, и он рухнул на землю без сознания.
Находясь в полубессознательном состоянии, я чувствовал, как мои ноги стягивают верёвкой. Надо мной радостно смеялись монголы. Несколько раз меня пнули в живот и бока. А потом пришла боль. И я даже был ей слегка благодарен, так как она отвлекала от поселившейся внутри меня пустоты. Словно у меня забрали нечто важное.
Я не ощущал ни намёка на духовную энергию.
Глава 31
Макар.
Жизнь Макара сильно изменилась, с тех пор, как он попал в кадетское училище и обрёл духа. Духа! Раньше о таком он мог только мечтать. И пускай ему досталась мышь, он был счастлив. Да, некоторые ребята, которым повезло больше, смеялись над ним, и поначалу это жутко злило и раздражало. До тех пор, пока в училище не появились два новых парня.
Кто они такие, и почему наставник пригласил их к себе, никто не знал. Наглые, уверенные в себе, они уже владели духами. И, что самое интересное, добыли их сами! А ведь всем известно, насколько это сложно найти и усмирить духа.
Позже, когда вся группа внезапно оказалась на войне, Макар изменил свое мнение относительно Макса и Яна. Эти двое действительно были настоящими воинами. Там где, остальные колебались и не знали, как поступить, они действовали не задумываясь. А ещё им хватило сил и умений убить наставника Тихомира, который чуть не скормил их всех своему духу.
То, что он готов отдать за них жизнь, Макар понял, когда Ян и Макс спасли его, когда ему сильно досталось в бою против ханьцев. Он ведь действительно почти умер. Но они, каким-то чудом, сумели вернуть его к жизни и сделать сильнее. Да, пришлось учиться сдерживать себя и духа, который стал слегка безумным после того, как поглотил других духов, не его вида. Но это закалило характер парня.
Ещё больше он закалился после всех тех передряг, через которые они прошли под командованием Степана. Тоже воин, который заслуживает уважения. Который сражается плечом к плечу со своими бойцами, а не прячется за их спинами.
И вот, они в очередной раз убегают от отряда монголов, после странного сильного всплеска духовной силы, который напрочь смёл все щиты штурмующих. При этом, от Яна перестало тянуть силой и мощью. Пропало давление, которое Макар постоянно испытывал, находясь рядом с ним. Странное совпадение.
Прошло не так много времени, после начала погони, но было ясно, что в этот раз им не уйти от преследователей. А в случае схватки, когда их догонят, не выживет никто. Именно поэтому Макар решил попробовать отвлечь на себя и задержать если не весь отряд врагов, что было нереально, но хотя бы часть.
Стоило принять это решение, как внутри разлилась волна понимания, что он всё делает правильно. Все переживания и тревоги, которые беспокоили парня последние несколько недель, ушли куда-то на задний план. Было только здесь и сейчас.
Его ждал бой. Последний бой.
— Я их задержу! — закричал Макар, натягивая поводья. А после, понимая, что это его последний шанс поблагодарить и попрощаться с друзьями, добавил: — Спасибо вам, парни. Я верну вам долг!
После этого, он натянул поводья, заставляя лошадь резко повернуть, и поскакал навстречу монголам, подбадривая себя криками. В них не было страха. В них не было грусти и сожаления. Только радость, от предстоящей битвы, и жажда боя.
Макар слышал писк своего духа, который испытывал схожие чувства. Рядом больше не было ни жуткого медоеда, который смотрит на тебя, как на закуску, ни хитрого кота, одно мурлыканье которого заставляет всё естество сжиматься от страха.
Они были вдвоём. И впервые были по-настоящему свободны. И, что самое главное, сами выбрали где и как умереть.
Как и ожидалось, его сочли слишком несерьёзным противником. В сторону Макара отправилось всего три всадника. Остальные продолжили погоню, одарив отчаянного юношу насмешливыми взглядами.
— Ну уж нет! Так дело не пойдёт, — пробормотал себе под нос Макар. — Жри их! Жри всех, до кого дотянешься. И плевать на последствия!
Мышь Макара, которую он до этого момента всё время старался сдерживать, не позволяя поглощать энергию других духов, одарила его волной благодарности. Коротко пискнув, она на секунду исчезла и оказалась около духа одного из тех монголов, которые сочли его не заслуживающим их внимания.
Дух-лошадь одного из них издал крик, полный боли, когда маленькая с виду мышь, разом поглотила четверть его призрачного тела. А следом прыгнула дальше, на следующего и проделала с ним всё то же самое.
Макар же, резко взмахнул рукой, отправляя в скачущего мимо него врага небольшой топор. Тот попал врагу прямо в голову, где благополучно и застрял, уйдя в череп наполовину.
В парня полетела сеть, но он просто… выпрыгнул из седла и врезался в не ожидавшего такого хода противника. Вонзив монголу нож в шею, Макар провернул его в ране и сбросил умирающего врага на землю.
Стоило всаднику упасть, как лошадь под Макаром встала на дыбы, пытаясь сбросить незваного гостя. Смеющийся парень, залитый кровью, воспользовался этим, полоснув коня по шее. А затем, воспользовавшись секундной заминкой в рядах врагов, спрыгнул с умирающей лошади и подскочил к следующей, так же ударив её ножом в шею.
Его безумное поведение привело к тому, что к троим воинам, оставленных для его убийства, добавилось ещё примерно пятеро. И в этот раз они уже воспринимали его серьёзно.
Первое, что сделал Макар, когда враги начали его окружать, это попытался лишить их главного преимущества — их лошадей. Он метался среди монголов и бил их скакунов по ногам, а если получалось, то по шее.
Удары сыпались на него градом, но его голову, шею и плечи прикрывал слабенький духовный покров. Было больно, но пока не смертельно. При этом Макар понимал, что всё изменится, когда покров пропадёт. А это должно было случиться уже вскоре, так как крохи энергии, которые ему передал его дух, после убийства пары других духов, уже подходили к концу.
Недовольные тем, что он убил или ранил их лошадей, монголы брызгали слюной от злости. Каждый из них старался первым дотянутся до тела Макара, иногда мешая остальным. Тот этим пользовался и бил во все стороны, крутясь на месте и не имея возможности вырваться из окружения.
При всём при этом, Макар смеялся как сумасшедший, радуясь страху, который он видел в глазах своих врагов.
Они. Боялись. ЕГО!
Чужой страх пьянил настолько, что, когда покров спал, и очередной удар попал Макару по руке, отрубив сразу несколько пальцев, из-за чего нож, который он сжимал, упал на землю и он оказался безоружным, парень набросился на ближайшего врага и впился ему зубами в шею.
Испуганные охватившим его безумием, монголы успели нанести ему пару ударов в спину, пробивая доспехи. Не обращая внимания на раны, Макар отбросил тело умирающего монгола в других врагов и развернулся к тем, которые били его в спину.
