— Инь? — обратился я к духу.

«Чего тебе, Ян? — слегка недовольно ответил он. — Хотел поговорить о чём-то важном?»

— Да… да! Тогда, на складе, у меня было видение… сон.

«Так сон или видение?»

— Не знаю, но если это был сон, то слишком реалистичный. Я видел или, вернее будет сказать, чувствовал, как на меня несётся что-то тёмное, что-то злое и могущественное. Точно такое же чувство я испытал совсем недавно, перед тем, как упасть с лошади в овраг.

«А если точнее? — в голосе медоеда проснулось любопытство. — Что именно вызвало у тебя это ощущение?»

— Монголы, — ответил я, и только ответив, понял, что это не совсем верно. — Когда они мчались за нами, перед ними словно шла какая-то волна тёмной энергии. То ли они её гнали перед собой, то ли были частью её. Я не знаю.

«Тёмная энергия, говоришь? На тебя накатывал страх? Беспомощность? Обречённость? Тебе хотелось опустить руки и сдаться?»

— Да! Всё именно так, как ты и описываешь! Что это было? Ты знаешь? Ты уже встречался с чем-то подобным? — я засыпал Иня вопросами, боясь, что он решит промолчать.

«Кто-то из них разбудил хар далавчит морь — чёрного крылатого коня».

— В каком смысле разбудил? И что это значит? Кто это?

«Не совсем разбудил, скорее пробудил или, если ещё точнее, то какой-то дух достиг высокого уровня развития, вероятнее всего, даже став разумным духом».

— Как ты? Ты же говорил, что таких единицы?

«Не совсем единицы, — слегка смутился Инь. — Скорее десятки, может быть даже сотни. Никто никогда не считал».

— И кто такой этот тёмный крылатый конь?

«Считается, что это конь одного из братьев, которых вы называете предками».

Я посмотрел наверх, в ночное небо, и увидел там три ночных светила.

«Жёлтый — свет, красный — огонь и серый — тьма. Кто бы это ни сделал — он обладает огромной силой».

— Звучит опасно, — я передёрнул плечами, вспомнив те ощущения. — Могу предположить, что, получив такую силу, этот некто решит завоевать как можно больше земель и покорить, как можно больше народов? Так?

«Возможно, — неопределённо ответил Инь. — Но проблема даже не в этом. Если появился один, то вскоре могут появиться и остальные братья. А значит, грядут тяжёлые времена».

— Думаешь, они двинутся сюда?

«Они? Нееет, — зафыркал медоед. — Здесь нам повезло. Они не переносят друг друга. Сперва, возможно, они начнут копить силы, отправятся захватывать земли и ресурсы, но в итоге их потянет обратно друг к другу, и они сойдутся в битве, в которой не может быть победителя. Вопрос в том, сколько это продлится и сможем ли мы это пережить».

— Сможем, — уверенно заявил я. — Сегодняшний день же пережили? А ведь мы были одни в самом сердце врага!

«Мне нравится твой настрой, человек! — довольно произнёс Инь. — И да, нам просто надо…»

— Становиться сильней! — вместо него закончил я, ощущая какую-то внутреннюю решимость и целостность. — А ещё я видел тебя. И ты был огромным! И мы о чём-то говорили с тобой.

«Ты уверен, что это был именно я? — напряжённо спросил Инь. — Может быть какой-то другой медоед?»

— Возможно… — протянул я. — Хотя, нет! Это точно был ты! Ты! Да, ты сказал, что ты Инь. Или это всё-таки был не ты? Но тогда кто? Я ничего не понимаю.

«Может и я, — задумчиво произнёс Инь. — Точнее, тень меня. Слепок, который остался в глубинах плана духов. Ты всё равно не поймёшь. Даже не пытайся».

— Хорошо, — согласился я. — Но та мощь, которая исходила от…тебя, она поражала! Ты действительно когда-то сможешь снова стать таким?

«Всё возможно, — подтвердил медоед. — Но это зависит от многого. В том числе и от тебя».

— Уж я-то постараюсь! — заверил я духа. — Приложу к этому все силы.

Остаток пути я размышлял над произошедшим разговором. Несмотря на данные Инем ответы, у меня лишь добавилось вопросов. И главный из них был, что делать дальше? Ведь если этот крылатый конь решит обратить свой взор в нашу сторону, то долго мы не протянем.

Через несколько часов, что-то заставило меня обернуться, и я увидел догоняющих меня всадников. Они скакали в полной тишине, без криков и угроз расправы. И при этом они неумолимо меня догоняли.

Я стеганул своего скакуна, заставляя его ускориться. В предрассветном сумраке, причём на скаку, было сложно сосчитать точное количество преследователей, но их было много. Явно не один отряд.

Прижавшись к шее лошади, я щурил глаза от несущегося навстречу ветра. Как бы я ни старался, но расстояние между нами стремительно сокращалось. Город был уже совсем близко, но не факт, что я успею добраться до него первым.

Через десяток минут бешеной скачки, я почувствовал, что моя лошадь начала сдавать. Как бы я ни нахлёстывал её, но она двигалась всё медленнее, в то время, как мои преследователи словно ускорились ещё сильнее.

Сквозь застилающие глаза слёзы, я увидел впереди какое-то движение. Когда догадался окутать лицо покровом и проморгался, то увидел отряд наших всадников. Они мчались прямо на меня, и их лица выглядели решительными. Я радостно закричал им, указывая себе за спину.

Судя по тому, что схватились за луки, угрозу они заметили и оценили. Первые стрелы отправились в полёт, но, как по мне, выпустили они их слишком рано. До монголов они точно не дотянут, а вот в меня вполне себе могут и попасть.

Радостная улыбка, от столь вовремя появившейся подмоги, померкла, когда я проследил полёт стрел. Летели они прямо в меня, словно и не было позади крупного отряда монголов!

Я дёрнул за поводья, в попытке уйти из-под десятка опасных подарков, но, увы, стрелы оказались быстрее лошади. Хорошо хоть я успел сам накрыться покровом и не пострадал от внезапной атаки своих же. А вот моему скакуну не повезло.

В него попало сразу четыре стрелы, причём две из них угодили в шею, а одна прямо в глаз. Он даже заржать не успел, как полетел мордой в землю. Не знаю, кто у них там такой умелец, но лучше бы по врагам так стрелял!

В этот раз я успел среагировать как надо, выпрыгнул из седла и успешно приземлился в траву. Перекувырнувшись несколько раз, я вскочил на ноги и тут же отпрыгнул в сторону, спасаясь от копыт коней. А следом и от ударов копий и сабель.

Мне повезло, что они не стали останавливаться и помчались дальше, прямо на монголов, которые наконец-то разразились боевыми кличами. Я же, только что избежавший если не смерти, то травм, смотрел в спины нашим бойцам и думал о том, помогать им после такого или нет.

Чувство сопричастности, в итоге, взяло верх, и я побежал в самую гущу боя.

Первый удар монголов оказался страшным. Они буквально сбили с ног лошадей всадников, которые вырвались вперёд. Следующим повезло чуть больше, но даже так парочку выбило из сёдел, прямо под копыта своих же соратников.

А дальше завязалась рубка. Монголы сражались с остервенением, словно забыв про свои луки. Они махали саблями и копьями, обрушивая град ударов на наших бойцов. Те не отставали, и рубились с не меньшим остервенением.

Я ворвался в бой, стараясь контролировать себя и не впадать в тот безумный приступ ярости, который испытывал уже не единожды. И пока что у меня это получалось.

Первый удар железом по духовному покрову я получил от своего же. В пылу схватки он, вероятно, принял меня за монгола и решил угостить ударом меча по голове. Увернувшись от его оружия, я оттолкнул его в сторону и сцепился с решившим воспользоваться моментом монголом.

Мой уровень владения духом оказался на порядок лучше, поэтому вскоре у моих ног валялся первый убитый враг.

— Да свой я!

Пришлось крикнуть приготовившемуся снова меня атаковать бойцу. Он продолжил смотреть с опаской, а я побежал дальше, успев спасти валяющегося на земле бойца в последний момент. Сбитое в бок копьё вонзилось в землю, оттяпав у него часть уха.

Разозлившийся монгол попробовал достать меня кинжалом, но я перехватил острое железо одной рукой, а второй ударил его духовными когтями по пальцам раз, затем другой и лишь на третий пробил покров, сделав его трехпалым.