Пока полусотник коротко рассказывал о всём произошедшем, я рассматривал сидящих за столом людей. Помимо воеводы их было пятеро. Четверо явно воины, а вот последний, судя по рукам, взгляду и телодвижениям, нет. Единственное, что мне приходит на ум, что он отвечает за снабжение или что-то вроде этого.

Слегка полноватый, взгляд внимательный, дух… слабый, но он есть. Выглядит ухоженным и, я бы даже сказал, опрятнее всех. По нам с Максом он лишь мазнул взглядом. На Степане задержался чуть дольше. После этого он словно потерял к нам интерес и уткнулся в лежащие перед ним бумаги, что-то там чиркая железным пером.

Четверо остальных были чем-то похожи между собой. И дело не во внешности, а в том, как они себя держали. Ближайшим ко мне был широкоплечий муж, с окладистой русой бородой, такого же цвета волосами и голубыми глазами. Рядом с ним сидел тоже русый воин, но вот его глаза были чёрными, а смотрел он на нас не мигая. Мне даже стало слегка жутковато.

Третий был черноволос и седобород. Он вообще казался самым старшим из присутствующих. Он внимательно слушал Степана, время от времени поглядывая на нас. Четвёртый был лысым. Борода слегка рыжеватая. Судя по его виду, он думал о чём-то своём.

Воевода же был самым колоритным. Его лицо было перечёркнуто шрамом, словно от лапы зверя. Тёмно-русый, хмурый, на левой руке не хватает пары пальцев, мизинца и половины безымянного. Его губы, время от времени, словно сами собой растягивались в каком-то оскале. Он постоянно перебивал Степана, задавая уточняющие вопросы.

— Так значит, ты говоришь, что эти два юнца вытащили вас из темницы, попутно перебив стражу и даже неслабых духоведов? — наконец спросил воевода, когда Степан закончил свой рассказ. — И как же вам это удалось?

— Где-то повезло, где-то пришлось сильно постараться, — первым ответил Макс.

Стоило ему начать говорить, как от расслабленности всех присутствующих не осталось и следа. Сидящие за столом резко подобрались и уставились на приятеля с какой-то скрытой угрозой.

— Прибереги свои фокусы на тех, кто тебе по зубам, — пророкотал черноволосый.

— Прошу прощения, — произнёс Макс, но я не услышал в его голосе ни капли раскаяния. — За последние несколько дней так к этому привык, что использую свой дар неосознанно.

— Это интересно, — произнёс черноглазый, наклоняясь поближе к Максу. — Слабоват, но в целом может быть полезно. — Уровень духа?

— Полуразумный, — ответил Макс.

— А у тебя?

— И у меня, — кивнул я.

— Интересно… — протянул воевода. — Такие молодые, и уже такие сильные духи. Как?

— Так получилось, — пожал плечами Макс.

— Много сражались. Попадались… подходящие противники, — дополнил я.

— Ладно! Разберёмся с вами позже. Пока отдыхайте и восстанавливайтесь, — воевода снова посмотрел на Степана. — Наградим вас позже, когда решим все проблемы с городом.

— Воевода, позволь обратиться, — произнёс я и, дождавшись его кивка, продолжил. — Когда мы сюда попали, то я… встретил своих бывших соотечественников, ханьцев.

— И?

— И нашёл у их главного интересные бумаги.

— Нашёл? И он ничего не заметил? — спросил черноглазый, вперившись в меня своим немигающим взором.

— Так мы их нашли после того, как всех перебили, — я пожал плечами в ответ и продолжил. — Там было много интересного, но, что важно, мы выяснили, что сюда идут монголы.

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне.

— Это точно? Где эти бумаги? — спросил воевода.

— Вот, — я достал из-за пазухи завёрнутые в ткань, самые важные, на мой взгляд, бумаги и положил их на стол.

Я заранее их приготовил и взял с собой, чтобы, в случае чего, не тратить время на беготню туда и обратно.

— Тут часть на ханьском, часть на монгольском. Есть даже на нашем, — произнёс седобородый, быстро просмотрев протянутые ему документы. — Если малец не врёт, то нам надо срочно готовиться к обороне.

— Василий, вышли конных разведчиков на два дня пути от нас. Пусть проверят, — воевода обратился к лысому. — Борислав, найди того, кто сможет это прочитать.

— Сделаю, — кивнул седобородый. — Надеюсь, это обычный набег. В противном случае, нам не сдобровать.

— Сдюжим, — воевода ударил кулаком о стол. — А вы, — он уставился на нас исподлобья, — если всё подтвердится, то я буду вам очень благодарен. Ступайте!

Мы встали из-за стола и вышли из кабинета.

Тот же самый провожатый довёл нас до выхода и передал на руки одному из солдат, который уже отвёл нас в выделенное под казарму здание. Там мы смогли помыться, переодеться в чистую одежду и поесть.

— А почему ты сам не рассказал своему дяде про монголов? — спросил Макс, когда мы сидели со Степаном за столом.

— Он сложный человек, — как-то грустно растянул губы в подобии улыбки Степан. — Признаёт только личную силу. Терпеть не может, когда кого-то пытаются протолкнуть наверх по знакомству или родству.

— Даже, если это родной племянник?

— Я сын брата жены его брата. Да даже будь я его родным племянником, мне бы всё равно пришлось доказывать, что я достоин.

— Так почему не рассказал? — снова спросил я.

— Дядя суровый, но справедливый. Можете не сомневаться, он оценил ваш рассказ, проверит его и отблагодарит. Что касается меня, то вы спасли жизнь мне и моим людям. Не люблю быть должным. А благодарность воеводы много стоит.

— Это… благородно, — протянул Макс, и я был с ним согласен.

— Но немного не понятен наш статус.

— Пока возьму вас к себе. Потом посмотрим. Вас, скорее всего, повысят. Может быть даже дадут кого-нибудь в подчинение.

— Вот этого мне не надо, — я отрицательно покачал головой. — Предпочитаю действовать один или с теми, кого уже знаю, — я кивнул в сторону Макса.

— А я бы не отказался, — задумчиво протянул приятель. — Ян, с отрядом шанс продвинуться дальше намного выше.

— Нет, — отрезал я. — У меня другие цели. Мне больше нравится в одиночку.

— Не торопись отказываться от того, чего тебе ещё даже не предложили, — коротко хохотнул Степан. — Но Макс прав. В кадеты же набирают, насколько я знаю, в основном сирот либо мальчишек с улицы. Для вас это действительно хороший шанс стать кем-то хоть немного значимым.

— Я и так стану, — пожал я плечами.

Целый день мы занимались тем, что восстанавливали свои силы. Нашли Макара, убедились, что с ним и его духом всё в порядке, что никто из них не бросается на окружающих. Втроём мы нашли Олега и поделились друг с другом новостями.

От Олега мы узнали, что некоторые из кадетов погибли во время штурма и боёв в городе. Сам он неплохо себя проявил и его перевели в другой отряд. Их постоянно заставляли тренироваться, оттачивать навыки владения оружием. А вот с развитием духа у него пока что дело встало.

Мы посоветовали ему проситься, по возможности, на зачистки аномалий. Рассказав, с чем нам пришлось столкнуться, и как мы стали сильнее. Даже сравнили наши покровы и уровень владения духом. И, если мы и раньше были сильнее Олега, то вот скорость развития Макара его удивила.

Как, впрочем, и нас.

Правда, Иню в конце пришлось снова приводить в себя духа Макара, когда он слегка разошёлся и начал проявлять слишком много агрессии.

На следующий день Степан погнал всех, кто мог стоять на ногах, на тренировку. И гонял он нас намного жёстче, чем Тихомир. Под конец мы устроили бои с тренировочным оружием. И тут во всю проявилась моя особенность.

Оказалось, что даже используя тренировочные мечи, я становлюсь слабее. Если у Макса получалось окутать часть меча духовной энергией, чтобы усилить удар, то у меня всё было наоборот. Стоило мне попытаться провернуть этот трюк, как покров слетел вплоть до локтя. И лишь с огромным трудом мне удалось его восстановить, предварительно избавившись от тренировочного меча.

Три дня пролетели незаметно. На четвёрый, после обеда, к нам подошёл мрачный Степан и произнёс:

— Вы оказались правы. Монголы пошли в набег и будут здесь через несколько дней. Наша задача — мешать, кусать, ослаблять. Но при этом не попасться им в руки. Собирайтесь, отправляемся вечером.