Еще я часто замечаю влияние стиля привязанности на других людей. Я вижу, как по-разному знакомые реагируют на уезжающих в колледж детей, потерю работы или смерть любимых. Я вижу, как мои друзья встречаются и пытаются найти человека, с которым у них все сложится. Я вижу это в своих взрослых детях, которые строят карьеру и заводят семьи. Осознание того, что реакции людей частично обусловлены их стилем привязанности, делает нас более понимающими, поддерживающими и прощающими по отношению друг к другу и помогает нам находить лучшие способы взаимодействия.

Я пишу эту книгу, чтобы выяснить как можно больше о теории привязанности и помочь людям узнать, как это влияет на каждого из нас. Мое путешествие начинается с личной истории. Я хотел понять свой стиль привязанности и его причины. Чтобы разобраться в этом, я встретился со многими экспертами в области психологии по всему миру, заглянул в свои отношения с родителями и другими взрослыми из моего детства и исследовал, как этот опыт мог повлиять на мои близкие отношения. Кое-что из этого, конечно, слишком личное.

Но как только я осознал свой стиль привязанности, мне захотелось понять стиль других. Я поговорил с разными людьми, выслушал их истории о том, как стиль привязанности, который они осознали при знакомстве с теорией, повлиял на их жизни: на романтические отношения, воспитание детей, брак, карьеру, старение, восприятие потерь, спорт, политические взгляды и духовную сферу.

Я поговорил с людьми, которые улучшили свои отношения, работу и жизнь. Среди них:

• мать, воспитывающая своего сына способом, который содействует развитию надежной привязанности (глава 6, «Воспитание: привязанность и родительство»);

• молодая пара, которая спасла свой брак благодаря работе с терапевтом, основанной на теории привязанности (глава 7, «Танец на сближение: привязанность, брак и терапия для пар»);

• тренер, который помогает своим подопечным достичь максимальной эффективности через понимание стиля привязанности каждого спортсмена (глава 11, «Пока время не вышло: привязанность и спорт»).

И мы встретим других людей, чья личная и профессиональная жизнь улучшилась благодаря пониманию того, как взаимодействуют системы привязанности, среди которых:

• молодые люди, которые улучшили свое общение на свиданиях благодаря применению теории привязанности (глава 5, «Встреча за чашечкой кофе: привязанность и свидания»);

• владелец небольшого бизнеса, чьи сотрудники успешно работают вместе частично благодаря разнообразию стилей привязанности (глава 10, «Держим позиции: привязанность на рабочем месте»).

Кроме того, мы рассмотрим, как стили привязанности влияют на политических лидеров и их управленческие способности. Для этого я использовал «Опросник взрослой привязанности» (Adult Attachment Interview, AAI) – золотой стандарт измерения привязанности у взрослых при встрече с бывшим кандидатом в президенты США⁷ (глава 12, «Следуя за лидерами: привязанность и политика»).

Я надеюсь, что из этой книги вы узнаете не только то, как привязанность влияет на жизнь людей, но и как она влияет на вашу жизнь и отношения. В эпилоге я представлю десять выводов, которые можно сделать на основании рассматриваемой концепции: вы можете использовать их, чтобы улучшить свою жизнь и жизнь окружающих людей. В разделе «Источники» представлены организации, книги и сайты, где вы можете узнать больше о романтических отношениях, воспитании и развитии детей, консультировании по вопросам семьи и брака и индивидуальной терапии, основанной на теории привязанности.

Сегодня революционная работа Джона Боулби широко используется в качестве базовой теории детского развития и социальной психологии во всех науках о поведении и обществе. Теория привязанности – «одно из наиболее широких, хорошо разработанных и творческих направлений исследования в психологии XX и XXI веков»⁸, как утверждают видные исследователи Джуд Кэссиди из Мэрилендского университета и Филипп Шейвер из Калифорнийского университета в Дейвисе. Ли Киркпатрик из Колледжа Вильгельма и Марии отмечает, что она является «одной из наиболее успешных теорий в психологической науке»⁹. Взгляды канадского психолога и автора Сью Джонсон солидарны с оценкой, которую многие дают Боулби:

Поистине грандиозный отклик был получен в 2005 году, когда члены Гарвардского альпинистского клуба во время похода на границе Киргизии и Китая, назвали 5700-метровый пик горой Джона Боулби¹¹.

Что случилось бы, если бы общество знало больше о теории привязанности и ее применении? Я считаю, что наша культура поступает совершенно неверно, сигнализируя, что наиболее развитые индивиды независимы и ни в ком не нуждаются. Такое отношение – остатки мифа об американских ковбоях, одиноких искателях приключений, противоречит биологии. Наша система привязанности говорит, что для безопасности и надежности нам всегда нужен контакт хотя бы с несколькими важными для нас людьми и что только через взаимосвязь мы становимся сильнейшей, истинной версией себя.

Тем не менее, идеализируя независимость, мы оказываемся в ситуации, где слишком много людей существуют сами по себе, живут отдельно от семьи, не общаются с соседями и социально изолируются. Согласно отчетам CBS News сегодня каждый четвертый американец говорит, что у него нет никого, кому можно доверять¹². «Большая часть современной американской культуры, – отмечает психиатр Томас Льюис и коллеги, – это расширенный эксперимент по лишению людей того, чего они больше всего жаждут»¹³.

Вскоре после знакомства с теорией привязанности я встретил Гарри Рейса, профессора психологии в университете моего родного города Рочестер в Нью-Йорке. Он сказал, что знакомит с этой концепцией в рамках одного из курсов, и позволил мне присутствовать на занятиях. Именно здесь началось мое путешествие к открытиям.

Я верю, что более глубокое общественное понимание привязанности, выходящее за рамки исследований экспертов, способно менять жизнь к лучшему, насыщая отношения и делая их более полноценными.

Я каждый раз опаздывал на занятия к Гарри Рейсу. Все потому, что их начало пересекалось с концом занятий по писательскому мастерству, которые я вел в соседнем колледже, и даже если мне везло со светофорами и парковкой, я задерживался хотя бы на 10 минут. Так что я тихо заходил через заднюю дверь в лекционный зал, похожий на амфитеатр, и садился на последний ряд.

На самом деле это оказалось преимуществом, потому что оттуда я видел всю сотню студентов и отмечал, кто слушает, а кто нет. В тот первый день я заметил молодого человека, который проверял почту, девушку, погруженную в соцсети, и еще одного парня, следящего за биржевыми сводками.

– Это классная теория, – услышал я, когда занял свое место. У Гарри был рост метр девяносто, глубокий, зычный голос, и говорил он нарочито медленно. – Мы считаем, что она объясняет невероятное количество вариантов человеческого поведения: детство, близкие взрослые отношения, практически все отношения в течение жизни.

Когда я впервые узнал о Гарри, одном из лидеров в исследовании отношений, который жил и преподавал в моем родном городе, я пригласил его выпить кофе. В середине нашей встречи женщина за соседним столиком внезапно повернулась и воскликнула:

– Вау! Я бы заплатила, чтобы оказаться с вами за одним столом! То, о чем вы говорите, так правдиво. Жаль, что я не знала этого в молодости, – это уберегло бы меня от кучи огорчений!