Так что Немой у нас теперь – член семьи, и косо на него никто не смотрит. Даже когда он, тварь, обманным движением бьет по физиономии ближайшему некровному родственнику…

– Пиво? – гудит Немой, привычно поводя плечами, чуть сведенными после спарринга.

– Давай… – соглашаюсь я, думая, что некоторая анестезия сейчас точно не помешает. Опять же, рот спиртным прополоскать – самое оно, а то, похоже, зубом все-таки зацепил что-то там внутри, слишком уж вкус металлический на языке.

Мы выходим из зала, топаем за угол, в самую обычную пивнушку, привычную всем обитателям небольшого клуба, в котором мы периодически отводим душу, колошматя друг друга. Этот зал еще деда Немого помнит. Хорошее место, с хорошей аурой, как бы сказала моя умница-сестренка.

Выпиваем по первой, чисто для продышаться. Сразу по второй, уже медленней, спокойней…

– Ну? – задает наводящий вопрос Немой, когда я, выпив половину второй, отставляю кружку в сторону и тоскливо пялюсь в пространство.

– Да бля… – выдаю я, – чего-то херово все…

Немой молчит, поощрительно так. И я, под это поощрение, выдаю ему всю историю. Пока говорю, сам понимаю, насколько тупо, отвратно звучит.

Я, нормальный, здоровый мужик, в звании, погонах и с перспективами, сижу и жалуюсь на какую-то мелкую засранку… Типа, она мне жизнь портит! А она и не портит же! Ну так… Чуть-чуть… Начальство-то больше портит. Но начальство у нас проходит по категории “необходимое зло”, от него не денешься… А от Захаровой? Денешься?

Вопрос вопросов…

Закончив, выпиваю до дна вторую и сразу принимаюсь за третью. Она уже идет отлично. И дышать как-то легче становится, веселей, что ли…

Немой, пока я отдыхаю от рассказа, демонстрирует напряженную работу мысли, а затем выдает:

– Не, я тут ничего не скажу… Я таких баб терпеть не могу и вообще не понимаю, ты же в курсе… Тут эксперт нужен.

И, пока я перевариваю длинный монолог своего некровного росдственника, набирает номер и говорит в трубку:

– Сомяра? Че делаешь? На Васнецова в пивнушку подваливай.

Отключается и отвечает на мой вопросительный взгляд усмешкой:

– Сомяра в этих вопросах фишку сечет. Его поняшку мало кто вынесет…

– Ну че тебе сказать… – Сом ставит на стол ополовиненный бокал пива, второй уже, кстати, первый был выжран в один глоток, чуть ли не на подходе к столику, вот что значит, человек тоже с работы вырвался, – я тебе не завидую…

Я кривлюсь, тянусь за зажигалкой, просто, чтоб руки занять. Пива во мне уже прилично, а завтра на работу, потому надо бы тормознуть процесс. Но как-то сначала хорошо расслабило, а потом позвонили с работы с шикарным известием, что начальство убыло к херам и вернется не скоро, какой-то там у них генеральский субботник для взрослых дяденек в погонах, говорят, наш прихватил наградной пистолет и банку вазелина на случай, который, как известно, бывает всяким.

Так что мои три часа дежурства прикроют, как раз кое-кто в должниках ходит… И значит, могу расслабляться с чистой совестью… Не полностью, конечно, но даже такое в кайф.

А, учитывая, что эти сутки у меня уже вторые, и все на ногах, и постоянно в говнище, холоде и голоде, то понятно, что повело меня от тепла и выпитого сразу и очень конкретно.

Потому ловлю себя, буквально за руку придерживаю, чтоб не расслабиться окончательно. Снять, как сказать, стресс…

Немой слушает Сомяру с профессионально невозмутимой рожей, с которой, наверно, все в своей жизни делает, никак не давая понять, нравится ему высказывание “ эксперта” или нет.

Мне вот до такого каменного выражения на морде еще далеко. Тренировки не хватает.

Потому и отворачиваюсь, и руки занимаю, попутно прикидывая, что будет, если я сейчас этого умника носом об стол приложу… Интересно будет, ага…

Ловлю себя на кровожадных мыслях и понимаю, что, несмотря на все попытки сдерживания, не того… Не особенно получается сдерживаться. Много градуса уже в организме. Не уследил, блин.

– Отличный комментарий, Сомик, – сладко тяну я, – прямо в тему. Глаза ты мне, можно сказать, открыл…

– А че ты сразу в позу-то? – скалится этот придурок, вообще не испугавшись моего тона и выражения морды. Отмороженный потому что наглухо. Никого и ничего не боится. И это даже уважение иногда вызывает. – Я понимаю, че ты…

– Откуда тебе… – с досадой отворачиваюсь я.

– О-о-о, бля… – тянет Сомик, – ты многого обо мне не знаешь… Это сейчас я – счастливый женатик, а совсем недавно…

– Да в курсе я, – усмехаюсь я.

Тоже мне, Америку он тут открывает…

Я этого Сомика знаю дольше, чем Немого, на самом деле.

Когда-то он был ближайшим дружбаном бывшего парня моей сестренки Альки. И я даже пару раз вытаскивал этого придурка из проблем, которые он на свою жопу умел собирать просто феерически.

А все потому, что Сомяра совсем недавно стал счастливым (хотя тут бы я поспорил, зная его жену – ту еще бедовую засранку) женатиком и загруженным под самую макушку участковым полиции, коллегой моим.

Еще буквально полгода назад Сомяра у нас был золотой, мать его, молодежью, со всеми прилагающимися к этому званию атрибутами: тачкой, бабками и наглой харей.

Все это и теперь осталось, но вот поведение изменилось…

Так посмотришь и охреневаешь, что с нормальными людьми женщины делают…

– Короче, тут такая тема, – берет быка за рога Сомяра, ставя локти на стол и пристально глядя на меня, – ты для себя еще не решил, надо тебе ее или нет.

– Нихера, – решительно отнекиваюсь я, – все решил. Не надо!

– Понимаешь… – Сом мнется, тянет из пачки сигарету, прикуривает, выпускает дым… Паузу, короче, отрабатывает по-полной, актер, мать его, – если бы ты решил точно, что не надо, ты бы здесь не сидел…

– Ты сейчас о чем? – злюсь я, – что я, типа, специально ее привлекаю? Так я объяснил, что нихера! Она просто… Она вообще непрошибаемая! Я ей говорил, говорил по-всякому, угрожал даже! А она…

– Друг, – перебивает меня Сом, – когда человек реально не хочет с кем-то общаться, он тупо не общается.

– Так и я тупо не общаюсь! – взрываюсь я, – не пиздить же мне ее, в самом деле, чтоб дошло?

– Ну… Ты на вызовы ездишь? Разговариваешь с ней? Может, еще чего делаешь… – возражает Сом.

– А я могу отказаться? – язвлю я злобно, – могу не ездить на вызовы? И там, на этих вызовах, могу с ней не говорить? Ты че несешь?

– Это все отмазки, друг, – скалится Сом, – когда ко мне приставали девки, которых я не хотел трахать, я быстро решал вопрос… Когда не хочешь, реально не хочешь, то находишь варианты…

– Знаешь… – я едва сдерживаюсь, чтоб не выполнить свое заветное желание, не познакомить морду этого нахала со столешницей, – ты не прав, Сом. Вообще не прав.

– Ты злишься, а значит, ты не прав… – радостно скалится Сом, выпрашивая пиздюлей.

Я хмурюсь и тянусь к наглой харе, практически не соображая уже, что делаю. Четвертый литр был определенно лишним.

Немой никак не вмешиваясь в наш разговор, меланхолично гоняя зубочистку во рту, а затем легко перехватывает мой порыв внести правки в явно неправильное мнение о ситуации у одного слишком наглого урода, придерживает меня за плечо и молча кивает на телефон.

Я смотрю на экран, матерюсь громко и с выражением, выпитое пиво очень способствует красочности высказываний и техничности их исполнения, затем выдыхаю и тапаю на зеленую кнопку.

– Товарищ капитан, – голос Захаровой звучит сухо, напряженно, – у нас вызов…

– А я причем? – хриплю я, – я уже не на дежурстве.

– Вы еще полчаса дежурите, – все так же сухо отвечает мелкая дрянь, и я снова матерюсь, уже про себя, думая, как ей удалось продавить Вислова. Он же должен был прикрывать! Прикрыл, мать его… На титьки ее, что ли, залип и все на свете забыл?

– Я не за рулем, не смогу подъехать.

– Я за вами заеду, – информирует она меня, – адрес скиньте смс.

И отрубается.

Ну не сучка ли?