На две недели я выпал из окружающего мира.

Я творил!

За время плавания успел в грубом приближении создать сюжет комикса, который собирался распространить по США и сделать для этого кучу набросков. И вот теперь я доводил результат до финишной ленточки. Чистые листы бумаги, цветные карандаши, ластик, лезвие от безопасной бритвы, линейка стали моим оружием на это время.

Катя смотрела на моё занятие с непониманием и подозрением, но под руку не лезла, за что ей моё большое спасибо.

Через четырнадцать дней я сложил сорок листов чистового варианта комикса в кожаный портфель.

— Теперь расскажешь, зачем тебе это? — поинтересовалась Катя и кивнула на портфель.

— Может, у меня психическое отклонение, мания и обострение у меня связано с желанием рисовать? — усмехнулся я.

— Не похож ты на сумасшедшего, — покачала она головой.

— Расскажу, только позже.

— Когда?

— На днях, как только всё решим в типографии.

— А? — она удивлённо посмотрела на меня. — Ты хочешь вот это напечатать? Зачем?

— Для дела, Кэт, для Дела, — ответил я напарнице, сделав акцент на последнем слове. Вроде бы она этот момент уловила, но не отстала с расспросами.

— Вить, для какого дела? Это знак для связи с… э-э… кем-то?

— Вроде того.

— Витя!

— Ой, только не кричи. Сказал же — скоро всё узнаешь. Абсолютно всё. Обещаю.

— Ну, ладно, — нехотя произнесла та и отстала.

Список типографий у меня имелся и на следующий день я и Катя стали объезжать их. В третьей по счёту нас милостиво принял директор, а вот в двух предыдущих даже не пожелали ничего слышать, сообщив, что их производство занято на месяц вперёд.

— Здравствуйте, мистер…

— Кинг, Виктор Кинг. А это моя сестра Кэт Кинг, — представил я нас обоих. — Если не покажется грубым, то прошу обращаться к нам по имени.

— Буду только рад, Виктор. А я Джек Эванс или Джек, как вам удобнее, — широко улыбнулся он мне. — Может, виски?

Своим чутьём дельца он понял, что к нему в кабинет зашла не просто пара пустышек, а денежные клиенты. Что же насчёт выбранной фамилии, то тут не было никакого намёка на короля ужасов литературы. Просто фамилия Кинг довольно распространённая, примерно в первой тридцатке самых ходовых фамилий в стране. Из-за этого реализовать документы у меня получилось с лёгкостью.

— Воздержусь, Джек. Сегодня никак не могу.

— Тогда перейдём к делу, — принял деловой вид мой собеседник. — Что вас привело ко мне?

— Мне нужно напечатать несколько тысяч экземпляров комикса. Графической новеллы. Главное требование — это цветные иллюстрации. Образцы у меня с собой.

— Хм, — тот забарабанил пальцами по столу. — Цветная печать дорогая. Вот так навскидку могу сказать, что десять стандартных листов шесть с половиной дюймов на девять будут стоить четыре цента. И это на простой газетной бумаге. Если брать более качественную, то стоит накинуть ещё цент.

Я посмотрел на Кэт, словно бы в раздумьях и с молчаливым вопросом во взгляде, потом вновь повернулся к Джеку.

— Мы согласны. Тогда количество экземпляров необходимо…

— Мы работаем от пяти тысяч, — быстро сказал Джек и виновато развёл руками. — Иначе дороже выходит на наших станках.

«Даже не спросил, сколько будет листов, — хмыкнул я. — Вот же акула капитализма».

— Мы согласны, Джек, — улыбнулась ему моя спутница, с чего-то вдруг решив вмешаться в разговор, впрочем, мне это ничуть не помешало. — Виктор, покажи образцы нашему другу.

Я расстегнул портфель и достал бумажный пакет, который протянул хозяину кабинета. Тому потребовалась минута, чтобы оценить объём работы.

— Будет от пятидесяти до шестидесяти листов в экземпляре. В среднем около тридцати центов с учётом использования цветной краски и хорошей бумаги. Хочу добавить, что мы пользуемся у себя только продукцией высшего качества, в том числе и станками. Это без лишней скромности, — хохотнул он, возвращая листы в пакет и положив тот на стол слева от себя.

— У меня с собой наличные, — предупредил я. — Или нужен чек?

— Наличные мне нравятся больше, Виктор, — заулыбался Эванс.

— Аванс, остальное по факту выхода. А это для смазки подшипников на станках, чтобы быстрее печатали, — я положил на стол две пачки. Потолще, где была ровно тысяча долларов и тоненькая, с тремястами пятьюдесятью зелёных бумажек. Ещё полчаса ушло на составление договора.

А дальше потянулось томительное ожидание. Когда я получил пачки с комиксами, и развёз их по «точкам»: киоски, книжные магазины, оставлял в местах, где чаще всего бывали люди, отдавал в школы и в прочие места, где должен был быть спрос на развлекательное чтиво, то ожидание превратилось в пытку. А уж как меня мучила расспросами Катя — словами описать нельзя. Правда, потом отстала, заметив, что я сам мучаюсь. Видимо подумала, что я сам чего-то жду и многого не знаю, больше напуская тумана.

Отвлекали меня новости с Восточного фронта, где немцам как следует врезали. До Москвы они так и не дошли. Теперь не станут писать в своих мемуарах, как рассматривали окраину русской столицы в бинокль. Вот только аналога вяземской трагедии избежать не удалось. Несколько дивизий попали в котёл под Орлом. Радовало одно — по сравнению с количеством окружённых в моём времени, которое по некоторым данным доходило до семисот тысяч, в этом мире в «котёл» угодили «всего лишь» двести или двести пятьдесят тысяч. Перемолов бойцов, попавших в окружение, немцы дошли до Тулы. К счастью, та задержка, которую предоставили окружённые дивизии, помогла укрепиться красноармейцам и остановить врага далеко от Москвы. Зато на севере уже советские дивизии потеснили вермахт. А ещё до сих пор держалась Одесса! А ведь если память меня не подводит, в моём мире её сдали немцам в середине осени. О её обороне можно было прочитать во многих американских и английских газетах. Этому моменту почему-то придавалось крайне сильное внимание.

Но в целом всё складывалось пока что так же трагично для СССР, как в моём времени. А тут ещё ни единой новости о помощи моей стране союзниками, ни единого конвоя с бесценными грузами. Уж об этом бы в газетах точно написали бы. Но почему-то этого нет.

Глава 23

— … Мистер Зло злобно захохотал и направил турболазерные пушки своего Чёрного Космолёта на Первое лунное поселение, где находился профессор Смит со своими молодыми помощниками — Эдвардом Джонсоном и Маргарет Адамс… — с чувством прочитала Кэт несколько строчек моего комикса. — Витя, я ничего не понимаю, правда. Твой, как ты его называешь, графический роман пользуется бешеным спросом. Ты отдал права за него за буквально символическую сумму. Весь Нью-Йорк и Хьюстон уже выучил наизусть имена героев, всю технику, названия космических кораблей и особые фразы. Но для чего тебе это нужно ты так и не рассказал мне. Мы тут уже почти три месяца! — последнюю фразу она со злостью выкрикнула. — Мне надоело сидеть и ждать не понятно чего! Или ты всё сейчас рассказываешь, или…

— Или что? — я посмотрел на неё.

Та ответила мне взглядом злой голодной кошки, потом молча отвернулась в сторону.

— Кхм, понятно всё с тобой, — покачал я головой. — Ты хочешь всё знать? Пожалуйста. Но у меня условие.

— Какое? — повернулась она назад. Сказала нехотя, но я заметил, как мелькнул жадный огонёк в её глазах.

— Ты рассказываешь всю правду о себе, — сказал я и повторил, акцентируя, — всю.

Та скорчила кислую гримаску, посмотрела на меня со злостью, потом мотнула головой.

— Хорошо. Что первым хочешь услышать?

— Ты пошла в побег по приказу Карла?

— Да, — после секундной заминки ответила она. — И спала с тобой тоже потому, что он приказал. Ты это хотел услышать?

— Это-то меня интересует в последнюю очередь, — отмахнулся я и, кажется, задел её своим пренебрежением. — Что дальше? У тебя есть связь? Что он хотел?

На этот раз её заминка было более долгой. Потом она спросила:

— Ты знал? Как давно?

— Да с самого начала. Ну, подумай сама, сколько шансов у меня перевербовать агента вражеской разведки? Я простой солдат, без специальной подготовки, знаний. Ну, может чуть грамотнее прочих и с более широким кругозором, но и только.