С собой я взял гаусску, самодельный небольшой ранец из непромокаемой ткани (винтовка была точно в таком же чехле, так как погода оставляла желать лучшего), где лежали полезные рисунки, чистая бумага и писчие принадлежности, сухпаёк на два дня.

Когда надел на себя нанокостюм, то почувствовал, будто всё время до этого ходил голым. Это были ни с чем несравнимые ощущения блаженства.

— Попрыгали и побежали, — прошептал я себе под нос.

С новыми возможностями дорога оказалась терпимой. Горы уже не пугали крутыми склонами, леса — своими чащами, каменные осыпи — непроходимостью. Я буквально летел на крыльях, как птица, наслаждаясь ранее утраченными возможностями.

Сутки с небольшим у меня ушло на то, чтобы добраться до большого фьорда, на берегу которого расположилась немецкая база.

Колючая проволока, несколько вышек, позиции для пулемётчиков и зениток, патрули, здания складов, ангары с техникой, казармы, причалы и док. А ещё несколько кораблей, среди которых один отличался колоссальными размерами — своими и орудий. Всё равно, что королевский дог среди той-терьеров в собачьей стае.

— Не может быть! — охнул я при виде этой стальной громады вдалеке.

Этот корабль узнал бы каждый третий в моём мире, кто не вёл жизнь диванного трутня и интересовался историей хотя бы по самому минимуму. Да хотя бы смотрел не только ток-шоу с сериалами, но и военные фильмы (вплоть до увлечения некоторыми играми). Впрочем, я что-то отвлёкся.

На тёмной глади воды, слегка скрытый падающим снегом, стоял знаменитый «Тирпиц». И я даже не хочу гадать, каким ветром его занесло в эти края.

Он ещё несколько лет будет пугать и СССР, и Англию и, предоставляя американцам с англичанами (особенно последним) отличный повод уменьшать количество конвоев с его помощью. Британцы несколько раз его бомбили, повреждали, но окончательно выведут из строя лишь во второй половине войны. Увы, точных дат я не помню. Вроде бы на него были сброшены некие сверхмощные сейсмические бомбы, изобретённые лично англичанами, а потом скопированные амерами для своих «суперфорстеров».

— А если у меня всё получится, то наглам придётся искать новый вариант для оправдания своего нежелания помогать СССР, да и нашим будет полегче с арктическими конвоями, — немного нервно и с затаённым предвкушением произнёс я. — Нет, всё-таки я свою Удачу точно увеличил тогда в лесу. И намного, очень намного! Ничем другим не могу оправдать такие плюшки.

Впрочем, я понимал, что радоваться ещё рано. «Тирпиц» охранялся по высшему разряду и стоял достаточно далеко от берега, чтобы просто так перейти с суши на его палубу.

Впрочем, немедленно бежать к нему я не собирался. Теперь мой план по немецкой базе претерпел серьёзное изменение, и спешка тут была опасна его срывом.

«Кэт, тебе придётся подождать меня подольше. Надеюсь, ты справишься», — посочувствовал я девушке, которая будет теряться в неизвестности из-за моей длительной задержки.

Опять пришлось отказаться ото сна, чтобы составить начерно план и провести поверхностную разведку базы и подходов к причалам.

Всего у меня ушло больше двадцати часов на то, чтобы подготовиться к проникновению на борт вражеского легендарного линкора. Я осмотрел склады и казармы (и кухню, так как мой сухпай закончился), изучил график патрулей, позаимствовал у какого-то ротозея толстый блокнот, где имелось много чистых листов. Итогом всего этого стало решение на месте реализовать несколько торпед и морских мин или бомб. Первоочередной целью были погреба главных орудийных башен. Там имеется достаточно взрывчатки, чтобы мне не тратить силы на реализацию большого количества смертоносных устройств.

Образцы я нашёл на складах немецкой базы, где тщательно зарисовал их, а потом проверил в глухом месте среди скал насколько удачно это у меня получилось. Думаю, немцам придётся изрядно поморщить лбы в попытках разгадать ребус в виде торпед и глубинных бомб среди камней в горах, когда их отыщут. А найдут они их рано или поздно, особенно после моей диверсии на линкоре. Им так подпалит хвост командование, что тут будет поднят каждый камешек в радиусе нескольких километров от базы по обоим берегам.

Самый большой мой страх был в это время не о том, что меня могут увидеть и устроить облаву, а чтобы «Тирпиц» не снялся с якорей. К счастью, этого не случилось.

До линкора пришлось добираться вплавь, используя два резиновых мешка, связанных длинной верёвкой, на которую я лег в воде грудью. Время выбрал — глубокую ночь. За то, что не сбился с пути в кромешной темноте, среди небольших волн (а со стороны казалось, что водная гладь неподвижна) и под редкими снежинками стоит благодарить прибор ночного видения в костюме. Пусть картинка была одноцветной, но очень чёткой и дистанция видимости была большая.

К кораблю я подобрался со стороны кормы и остановился рядом с огромной корабельной цепью, о которую плескалась вода. Левой рукой я схватился за стальное звено, а правой пристегнул к цепи при помощи обычной антабки и стального кольца, привязанных к шнуру, своё плавательное средство.

Переключив костюм в режим усиления, я кошкой взлетел по цепи вверх. Обледенение и колебания «дорожки» ничуть не помешали.

Я оказался на корме, на самом срезе которой стоял большой кран, а чуть в стороне располагались три гидросамолёта. Предположу, что ради них и стоит тут подъёмное устройство, так как самостоятельно взлететь с палубы летательные аппараты не могут.

Дальше стояли две громады двухорудийных башен, за которыми в небо поднималась корабельная надстройка, как жилая многоэтажка. Только здесь всё было опутано тросами, стальными реями, трубами и сетчатыми конструкциями, о предназначении которых я даже не мог предположить.

Живых я насчитал дюжину человек, часовых, которым сильно не повезло нести вахту в этот мерзкий час.

К сожалению, проникнуть в главные башни у меня не вышло, как я ни старался. Двери закрыты, и на стук никто не реагировал.

«Спят, что ли? Или там никого на посту нет?», — с досадой подумал я.

Пришлось двигаться дальше, обращая внимание на каждую дверь. Повезло мне через пять минут — нашёл одну, за которой начиналась крутая лестница вниз, освещаемая тусклым светом настенных фонарей.

«Ни пуха, ни пера», — мысленно пожелал я сам себе удачи.

Лестница привела меня в узкий коридор без дверей, который через пятнадцать метров уткнулся в новую дверь, а за ней был опять коридор, только перпендикулярно первому. Слева он заканчивался лестницей, ведущей наверх, куда мне совсем не нужно было. А вот правый край уводил вниз.

Через десять минут я совершенно потерялся в коридорах, старался лишь идти так, чтобы спускаться или идти на том же уровне, куда попал после очередной лестницы. Дважды натыкался на немцев, которым не спалось и не сиделось на посту. В первый раз активировал маскировку и прижался к стене между двух толстых труб. Четвёрка немцев прошла мимо, не заметив меня. А вот вторая встреча случилась в узком коридоре, где были только стены и двери. Хорошо ещё, что я успел их сначала услышать, поэтому время на прятки оставалось.

«А я ещё смеялся, когда смотрел на раскорячившихся голливудских героев на потолке, под которыми проходили враги», — мелькнула мысль в голове, когда я левой ногой упёрся в одну стену, правой согнутой в противоположную, спиной в потолок и попутно кончиками пальцев левой руки схватился на какой-то небольшой кронштейн-скобу для проводов.

Двое немцев прошли между моих ног, ничего не заметив и едва не задев левое колено.

«Повезло вам, а то бы сейчас уже общались с апостолом Петром… да и мне повезло, что шум откладывается», вздохнул я с облегчением, когда враги скрылись за поворотом коридора.

И опять лестница вниз и тут же сенсоры костюма уловили, как резко усилился шум, похожий на рокот двигателя, и тут же стих. Заинтересовавшись, я повернул в ту сторону и вскоре услышал одиночные шаги. К счастью, здесь было, где укрыться без опасения, что моряк врежется в меня плечом, не заметив под маскировочным пологом.