— Уходим! — передал я по рации, когда опустела лента в пулемёте. Повезло — не заклинило оружие от такой бешеной стрельбы буквально на расплав ствола. Рядом с «душкой» и МГ я бросил несколько толовых шашек с детонатором, снабжённым бикфордовым шнуром. Пощёлкав зажигалкой, я подпалил его, после чего рванул прочь во все лопатки. Когда огонь дойдёт до взрывчатки, то немцы получат куски гнутого и рваного железа, а не рабочие образцы оружия. Хрен им по всей морде!

— Здравствуйте, Алэксандр Алэксандрович.

— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.

Известный инженер и конструктор танков вновь оказался в кабинете Первого человека страны. На этот раз он пришёл с пухлой картонной папкой в руке.

— Присаживайтэсь, — Сталин указал трубкой на стул, неподалёку от себя. — Рассказывайте, что сумели узнать.

Морозов опустился на указанное место, положил перед собой папку и быстро развязал тесёмки на той. На то, чтобы выложить две стопки — фотографии и листы бумаги, у него ушло несколько секунд.

— Первое, на что было обращено внимание, это удивительная подгонка всех деталей, — начал он речь. — Любую из них можно снять и поставить на другой однотипный образец и это нисколько не повлияло бы на работу машины. Все детали подогнаны друг к другу до микрона.

— Это плохо?

— Это очень хорошо. На наших машинах взаимозаменяемость деталей не очень хорошая, так скажем. А детали для того же тэ тридцать четыре вышедших с разных заводов, и вовсе невозможно без доработки поставить с одной машины на другую. Наши станки и квалификация рабочих оставляют желать лучшего, — вздохнул инженер.

— А у кого есть станки и рабочие, которые могут сделать такую точную работу, Алэксандр Алэксандрович? Американцы? Англичане? Немцы? — с прищуром посмотрел на собеседника хозяин кабинета.

— Не могу сказать точно, Иосиф Виссарионович. Теоретически такое возможно и у нас, если отобрать новые станки и хороших опытных рабочих. И чтобы только они выпускали танк за танком, не торопя и не сковывая условиями экономии металла и электроэнергии.

— Вот как, — хмыкнул тот и пыхнул дымом, пустив небольшое облачко к потолку, потом вытащил трубку изо рта и качнул ею в воздухе. — Продолжайте.

— Это было не только у секретных экспериментальных танков, но и у бронеавтомобилей, которые прибыли в составе того отряда. Мне удалось получить два бэ-а и два немецких топливозаправщика. Просто повезло, что их не успели кинуть в бой и не попали под удары гитлеровской авиации на стоянке. Все они имели те же черты, что и танки серии «А». Прочую технику мне не удалось отыскать, к моему большому сожалению.

— Ничего, компетентные люди этим уже занимаются, Алэксандр Алэксандрович, — кивнул ему Сталин. — Они найдут. Дажэ если транспорт уничтожен и отправлен в ремонт. Мы заметили ваши действия и решили помочь, незамэтно, чтобы не мэшать. Есть что-то ещё?

— Да. Я решил взяться за расчёт одной из боевых машин, которые указаны на рисунках. Пока всё грубо, так как полноценная работа требует участия коллектива инженеров и конструкторов. Это улучшенная версия тэ тридцать четыре и модель тэ сорок четыре. Судя по увеличенной толщине брони и калибру орудия, они созданы для противоборства с тяжёлой техников немцев. Моделями тэ пять и тэ шесть. По примерным расчётам, первый действующий образец можем предоставить в конце февраля или начале марта. А более старшую вариацию под индексом тэ сорок четыре к лету следующего года. Это с учётом загруженности всех участников проекта на данный момент.

— Хорошо. Что у вас там? — Сталин указал трубкой на фотографии и листы с чертежами.

— Снимки тех самых взаимозаменяемых деталей и узлов. Описание проверочных испытаний. И мои примерные расчёты по новым боевым машинам, Иосиф Виссарионович.

— Хорошо. Оставьте их, я позже ознакомлюсь, Алэксандр Алэксандрович. А сейчас вы можете продолжить заниматься своими делами.

Морозов встал из-за стола, попрощался и покинул кабинет. Через минуту на его месте уже сидел Берия.

В ответ на молчаливый вопрос Сталина, он отрицательно покачал головой:

— Никаких сведений о Макарове ещё не получено. Группы для его поиска заброшены, работают в немецком тылу по всему маршруту группировки Морозова и в окрестных районах, но пока безрезультатно. Были попытки связаться по радиостанции даже открытым текстом на волнах наших войск, но ответа, опять же нет. Разумеется, с соблюдением секретности, чтобы не навести противника. Агентура в Англии и у американцев ищет данные по своим каналам.

— И результатов нет?

— Нет, — ответил Берия. — Никаких.

— Может, стоит искать по громким делам? Этот Макаров не сидел на одном месте в партизанском отряде. Возможно, будет устраивать диверсии немцам, что с его снаряжением будет выходить весьма громким.

— И этим тоже занимаются, — кивнул гость. — Все такие операции берутся под мой личный контроль. Одна из них была связана с уничтожением запаса топлива для авиации противника под Великими Луками. Но оказалось, что операцию провел своими силами один из партизанских отрядов, которых собрал товарищ Лыржа, председатель колхоза «Путь комсомольца». Отряд понёс большие потери, но урон врагу был нанесён колоссальный. Это дало возможность нашим войскам сдвинуть линию фронта и отбросить на десятки километров немецкие войска.

— Данные точны? — прищурился Сталин.

— Воздушная и агентурная разведка подтвердила уничтожение большого количества транспорта с авиационным топливом в том районе, так же как и отсутствие активности вражеских бомбардировщиков и истребителей. Связь с командиром партизан ведётся по радиосвязи и нерегулярно. Именно так мы узнали об успешной засаде на немецкую колонну, что удачно совпало с наступлением наших войск в том направлении.

— Есть мнение, что таких людей нужно наградить. Пэрэдайте Поскрёбышэву нужные данные и отправьте своего человека в тот отряд для уточнения информации. Пусть устроит беседу с товарищем Лыржа, для газеты. И узнает у прочих участников, как всё проходило.

— Будет сделано, Иосиф Виссарионович.

— По лекарствам, которые нам передал твой порученец, есть что-то новое?

— Есть. После пяти полных доз препарата «Оборотень» подопытный получает возможность менять облик самостоятельно, хотя и не в полноценном виде. При этом становится уязвим для крупнокалиберных пулемётов и всех калибров орудий. Пули винтовочного калибра оставляют на теле небольшие ранки, не более чем при заборе крови в медицинских целях. Толчком для смены является любая сильная отрицательная эмоция — страх, боль, злость. Особенно злость. После пяти доз подопытный становится крайне агрессивным даже в человеческом теле и приходит в бешенство почти по любому поводу, если считает, что это задевает его. Дальнейшие эксперименты пришлось свернуть, так как в наличии осталось только две ампулы с инъекцией.

— По предателям?

— Ничего нового, Иосиф Виссарионович. С единственным уцелевшим ведётся игра по введению в заблуждение противника. Плохо, что его состояние оставляет желать лучшего.

Изучение секретных планов немецкого генштаба, переданных Макаровым через Морозова, дало совсем неожиданные последствия: среди высшего командования были разоблачены три вражеских агента, работающие на гитлеровцев. Двое из них успели покончить с собой и только одного смогли захватить живым и сравнительно целым. На данный момент с его помощью предпринимаются попытки дезинформировать противника. Однако катастрофа заключалась не в том, что враги настолько высоко забрались. К ярости Берии и всех остальных, кто был допущен до документов, предатели успели сообщить про них своим хозяевам. А это значило, что уже скоро эти данные потеряют львиную часть полезности.

— Насколько велика вэроятность, что враг узнал про Макарова?

— Я считаю, что нулевая, Иосиф Виссарионович. Выход группы Морозова был подан, как обеспечение безопасности нашего агента, перешедшего Буг под Брестом с ценными документами, которые тот смог получить в немецком генштабе. Думаю, сейчас там идёт чистка полным ходом, которая нам только на руку. Вермахт и члены НСДАП и так сильно конфликтуют с того самого момента, как Адольф стал главой государства, а тут такая возможность упрочнить позиции одной из группировок, уничтожив доверие к одной из сторон своего фюрера. Я решил подбросить сведения, что переход обеспечивался группой самолётов люфтваффе. Это превратит ставку Гитлера в банку с дерущимися пауками. Пусть нам не удалось воспользоваться их секретными военными планами в полной мере, но попытаться что-то выжать полезного для нас стоит попытаться.