«А вот такого в моем прошлом точно не было. Или я чего не помню? Нет, вроде не было, – стремительно промелькнула у парня мысль. – Вот и еще одна разница между мирами, или как там оно еще называется».

– И что, людей прямо в рабство уводят? – неверящим голосом уточнил Сашка.

– А то как же? В рабство, конечно. Православных и в Турции, и в Сирии, и в Египте хватает, – вздохнул казак.

– А власти чего? – спросил Сашка, все еще не веря.

– А что власти, – скривился унтер. – Охрана окраин на нас возложена. Успели, значит, рвем их в клочья, а нет, значит, не судьба.

«Блин, помесь средневековья с индустриализацией», – проворчал про себя Сашка, все еще не веря в услышанное.

Три следующих дня Сашка никак не мог прийти в себя от дикости произошедшего. Он и сам в своем собственном прошлом был далеко не подарок, но воспринять то, что кучка мальчишек может уничтожить группу бандитов, и потом спокойно после этого спать, у него не получалось. Да, и век другой, и времена непростые. Но когда они были иные? Впрочем, если отбросить всю наносную шелуху, которую проповедовали в его времени всякие либерало-демократы и тому подобные просветители, то и в его приюте мальчишки могли бы провернуть нечто подобное. Особенно если это коснулось бы их мечты.

В общем, так и не придя к какому-то удобоваримому выводу, парень решил оставить все как есть и снова погрузился в дела. Как и было обещано, спустя три дня на его подворье собралось с десяток казаков, решивших всерьез выяснить, что такое эта самая его школа. Выполняя обещанное, Сашка вывел среднее арифметическое по стоимости обучения в ней и, почесав в затылке, решил оставить все как есть. Пожелают, чтобы их дети получили профессию, значит, придумают, как оплатить счета.

Жестоко? Возможно. Но у их детей есть родители, а он задумывал свою школу как интернат для сирот. Для тех, кто оказался обездоленным, еще даже не начав толком жить. Да и не такие большие деньги, пять рублей в год с носа. Так что, выходя на крыльцо, чтобы объявить цену казакам, Сашка уже не сомневался в том, что делает все правильно. Так и вышло. Услышав цифру, казаки дружно насупились и принялись чесать в затылках. Но потом, услышав, что их сыновья получат за эти деньги, заметно подобрели.

К тому же половину этой суммы Сашка был готов брать товаром. Точнее, продуктами и живой помощью школе. А когда он объявил, что сам с этого дела не получает ни копейки прибыли, все сомнения у казаков отпали совсем. В общем, сговорились. А спустя неделю парню пришлось в срочном порядке строить рядом со школой скотный двор и амбар для хранения продуктов питания. Само собой, строилось все капитально, на века. И уже через два месяца парню пришлось нанимать в школу еще и прислугу. Точнее, помощников коменданта по хозяйству. Тащить все дела школы одному было уже слишком сложно. Так что должность эту занял отставной капрал, проживавший в соседней деревне. Мужик немного старше среднего возраста, крепкий, хваткий, списанный из армии по ранению. Хромал на левую ногу и потому при ходьбе опирался на суковатую палку вместо трости. Наум Савельевич, получив от Сашки предложение стать комендантом приюта, сначала растерялся, а потом, задав кучу вопросов, согласился.

Опытный вояка взялся за дело решительно и твердо. Очень скоро набранная Сашкой обслуга буквально взвыла и побежала жаловаться на отставного вояку, но парень, выслушав их, только плечами пожал, равнодушно заявив:

– Я требую порядка с него, а он с вас. Вы нанимались ко мне дело делать. Так что не вижу причины вмешиваться. Не нравится, ищите другую работу.

Влезать в эти дрязги ему решительно не хотелось. Проблем и так было выше головы. Например, никак не получалось найти учителя в школу. Поп, преподававший азы грамоты, то и дело требовал ускорить найм учителя, мотивируя свои требования собственной занятостью. Сашка отлично понимал, что ему и в церкви забот хватало. Что ни говори, а при храме была еще одна школа, в которой батюшка обучал крестьянских детей. В общем, нужно было срочно что-то решать.

Окончательно отчаявшись, парень отправил письмо деду, слезно прося посодействовать в решении вопроса. И как оказалось, правильно сделал. Спустя месяц на пороге школы появилась молодая привлекательная девушка, вручившая Сашке рекомендательное письмо от ректора столичного университета. Растерянно почесав в затылке, парень окинул гостью задумчивым взглядом и, вздохнув, спросил, постукивая конвертом по костяшке большого пальца левой руки:

– А почему вы решили покинуть столицу? Только не говорите мне, что не смогли найти там подходящего места. Не поверю. Хорошие гувернантки всегда в цене. А вы в наше захолустье отправились. И давайте сразу договоримся, говорить только правду. Я все равно проверю ваши слова.

Произнося этот монолог, он смотрел девушке в глаза прямо и твердо, без намека на улыбку. Чуть вздрогнув от этого взгляда, девушка, отрекомендовавшаяся Ириной Петровной, вздохнула и, ответив ему дерзким взглядом, решительно заявила:

– Я вынуждена была уехать из столицы из-за своих взглядов.

– Вы революционерка или просто суфражистка? – мрачно поинтересовался Сашка.

– Я член кружка «Народная воля». Мы считаем, что земля должна принадлежать тому, кто ее обрабатывает.

– Угу, а заводы и фабрики рабочим, – хмыкнул Сашка с мрачной иронией.

– А что в этом плохого? – тут же возмутилась девушка.

– Плохо только то, что все эти идеи утопия, – грустно улыбнулся Сашка, судорожно вспоминая историю своего мира. – Не бывает так, чтобы все вокруг было общим. Общее, значит, ничье. А значит, и порядка нет. Не свое не жалко. А вот когда есть хозяин, и не просто абы какой, а серьезный, то и дело идет нормально.

– То есть вы считаете, что простой крестьянин не сможет самостоятельно обработать землю, вырастить урожай и продать его без посредника? Без своего помещика?

– Сможет, конечно. Но в этом случае он и сам станет хозяином. Пусть небольшим, только над своим наделом, но все равно хозяином. А то, о чем вы говорите, тупая уравниловка, – хмыкнул Сашка. – В обществе все равны, но кто-то чуточку равнее, – припомнил он цитату из своего прошлого. – Так было, так есть и так будет при любой форме государственного правления. Или вы, может быть, анархистка и предпочитаете идеи князя Кропоткина, который заявлял, что нужно строить общество по принципу сменяемости сферы деятельности?

– Это как? – спросила Ирина Петровна, растерянно хлопнув глазами.

– Очень просто. Сегодня вы обучаете детей грамоте, а завтра весь день шьете портки для рабочих. А послезавтра стираете белье, а детей учит та, кто до вас это самое белье стирала, – улыбнулся Сашка, сам офигевая от того бреда, который сейчас нес. Но он ухватил эти постулаты из какого-то фильма и запавшие в память слова тупо воспроизводил в режиме магнитофона.

– Чушь какая-то, – фыркнула девушка.

– Как и ваша теория всеобщего равенства, – пожал Сашка плечами. – Ладно, этот диспут можно вести годами, а нам дело делать надо. Давайте договоримся так. Вы начнете работать, но о своих идеях детям ничего не рассказываете. Рано им еще подобную непотребщину выслушивать. Ваше дело обучить их грамоте и счету. Обучить как следует. И я буду очень рад, если вы сможете начать преподавать им основы химии и физики. Это возможно?

– Вполне, – пожала плечами Ирина Петровна. – Но позвольте спросить, князь, зачем вашим подопечным подобные науки? Вы планируете создать здесь свой университет? – в голосе девушки прозвучала нескрываемая ирония.

– Нет. Мне нужны толковые мастера рабочих специальностей. А без базовых знаний подобных предметов им будет сложно, – не принял парень шутки. – Я планирую создать собственное техническое производство.

– И что же вы собираетесь делать? Оружие?

– Автомобили. Но и оружие тоже.

– Странный выбор, – покачала она головой.

– Нормальный. Так мы договорились? Не хотелось бы опускаться до угроз, но если я узнаю, что вы решили действовать по-своему, то буду вынужден тут же уволить вас без выходного пособия и рекомендаций. Я не позволю никому вбивать в головы сирот идеи, которые могут привести их в ячейки террористов, – жестко закончил Сашка.