А тем временем Лидочка, своей лёгкой не по возрасту походкой, бежала на остановку.

Автобус подъехал быстро, ей даже не пришлось ждать, и людей в нём было не слишком много, потому она удобно устроилась у окна. Смотрела в него, и не обратила внимания на рослого симпатичного парня, подсевшего на следующей остановке и непрестанно наблюдающего за ней.

А потом, когда она прибыла к месту назначения, и легко шагала по тротуару, он шёл следом, в тёмном сквере приблизился и словно нечаянно толкнул её в спину.

— Ой! — вскрикнула Лидочка, оказавшись в сильных объятьях. Она пыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, кто обхватил её сзади, но не смогла. А когда он бережно усадил её на скамейку, не встревожилась, даже была благодарна. А когда в шею вошла игла, тревожиться стало уже поздно.

Щуплое тело пожилой женщины удобно разместилось на скамье городского сквера.

Было уже совсем темно, люди редко проходили мимо, а если и проходили, то не обращали внимания на прилично одетую женщину.

Телефон, в её сумочке, замёрз так же, как и она сама.

Ближе к ночи, Наталья Владимировна вынырнула из объятий необъяснимого и тяжёлого сна.

Лидочка! Она сразу вспомнила о своей подруге. Взглянула на большие деревянные часы, тикающие на стене, они показывали почти полночь.

Вскочив с постели, Наталья Владимировна выбежала из комнаты.

— Лидочка! — отчаянно закричала она, тоска рвала её душу лютым зверем.

Не помня себя, быстро накинула верхнюю одежду, выскочила из дома и села в машину. Лидочка не умела водить, она всегда пользовалась городским транспортом.

Наталья Владимировна уже знала, что с подругой случилась беда, но всё ещё отказывалась в это верить. Она вспоминала, в какую именно больницу та поехала? Думала, что может Лидочка не смогла уехать, и плетётся где-нибудь по дороге, пытаясь остановить встречную машину. Она часто так делала. И ещё есть шанс её перехватить.

Наталья Владимировна жала на газ, совершенно потеряв связь с реальностью, и потому, когда какой-то автомобиль подрезал её на скользком повороте, стремительно скатилась в кювет, застряв в глубоком сугробе.

Наталья Владимировна была жива, она почувствовала на своей шее чьи-то горячие пальцы, прощупывающие пульс. Но вместо помощи, на которую она надеялась, что-то сокрушительно ударило её по голове.

Глава 7

Мечислав, в компании статного и высокого мужчины, по имени Горислав, стремительно шёл по коридорам загородного замка Георга. Он был взбешён, и на глаза ему, в таком состоянии, лучше было не попадаться. Поэтому охрана, отброшенная серией файерболов, дымилась в проходе.

Горислав мог кому-то несведущему показаться телохранителем невысокого, хоть и темпераментного Мечислава, но это было не так. В телохранителях Мечислав не нуждался. Тот выполнял при нём особую роль, поскольку имел необыкновенную способность чувствовать ложь.

Роскошный замок Георга, поговаривали, что он у него не один, был построен ещё до того, как он стал главой могущественного тёмного клана. Все знали, что у тёмного предводителя есть неплохой бизнес, но никто не знал — какой именно? А сейчас он ещё и кормился от доходов, которые приносили тёмные.

Мечислав ворвался в роскошно обставленный кабинет без стука.

Впрочем, Георг уже знал о его визите и поджидал, готовясь к неприятному разговору. Тема была неизвестна и вызывала любопытство.

— Предупреждаю тебя, Георг, — без предисловий, гневно прорычал Мечислав, — ваша подлая месть не останется безнаказанной!

— Не понимаю, о чём ты говоришь? Сядь и потрудись объяснить, — вальяжно ответил Георг.

Раньше он вышвырнул бы светлого выскочку за дверь, не дав сказать ни слова. Да и не посмел бы Мечислав ворваться к нему без приглашения. Однако, прошедшая война, которую начали не тёмные, да и, что уж там говорить, не стали победителями, а пострадали больно и сокрушительно, заставила относиться к светлым с уважением.

Мечислав взглянул на Горислава, тот утвердительно кивнул головой, что означало, что Георг искренен.

— Хорошо, — немного спокойней проговорил Мечислав и сел на старинный стул из красного дерева, работы известного до сих пор мастера, за стол из того же гарнитура.

— Излагай, — кивнул Георг.

И Мечислав изложил, всё ещё кипя от гнева:

— За короткое время у нас были зверски убиты две берегини. Пожилые женщины, не причинившие никому зла!

Георг был искренно удивлён, хотя мог бы поспорить с утверждением, что вреда берегини не причиняли. Уже было доподлинно известно, что именно одной из них он был обязан своим нынешним положением.

— Но, Мечислав, — прямо глядя на него, ответил Георг, — я понятия не имею, кто это мог сделать?

— Хочешь сказать, что это не вы вздумали мстить так подло и коварно?

— Если хочешь, я всё выясню. Больше скажу, я дам тебе исключительные полномочия расследовать это преступление, и опрашивать всех тёмных. Но поверь, я такой команды не давал. Да что уж там, я и сам в недоумении!

В этот момент, в кабинет вошёл без стука бледный и взволнованный мужчина.

— Да что это такое! — возмутился Георг, — почему сегодня каждый норовит ворваться ко мне без приглашения!

— Простите, господин, — почтительно произнёс вошедший, опустив глаза, — но случилось ужасное.

— Что ещё? — устало спросил Георг.

— Госпожа Светлана, её сожгли в собственном доме.

— Что? — Георг вскочил со стула. Молодая ведьма Светлана. Темноволосая, яркая и жизнерадостная, была последней пассией Георга. И он испытывал к ней нежные чувства.

— Как это произошло? — мрачно спросил он.

— Её заперли, дом облили бензином и подожгли. Никакой магии. Однако сколько бы мы ни бились, но понять, кто это сделал, так и не смогли. Морок рассеять оказалось невозможным. Никогда прежде мы с подобным не сталкивались.

Мечислав слушал настороженно, и тихо сказал:

— А ведь и мы не смогли ничего увидеть. Погибших берегинь окружал непроглядный морок неизвестного происхождения.

— Если бы ты не пришёл первым, — Георг бешено сверкнул глазами, — я бы решил, что это вы опять затеяли свои козни, и не желаете остановиться. Но похоже, что враг у нас теперь общий.

— Кто-то хочет нас стравить? — неуверенно предположил Мечислав.

— Не знаю, — сквозь зубы проговорил Георг, — однако, если ты сейчас предложишь объединить усилия, то боюсь, я к этому не готов. Искать будем сами. Опять кто-то действует исподтишка, наверное, берёт пример с вас, — он с презрением взглянул на Мечислава, намекая на партизанский характер их прошедшей войны, — и убивают беззащитных женщин.

Мечислав проглотил оскорбление, понимая, что Георг сейчас не в состоянии сдерживать эмоции, не известно, как бы он сам повёл себя на его месте?

— Если это война против всех нас, — сказал он, — то жертвы ещё будут, и немалые. Нам всё равно придётся координировать свои действия.

Георг покривился и ответил:

— А может, вызовем сюда того великого ведьмака, который запечатал нас клятвой? — он невольно покосился на руку, где находился едва заметный шрам, — и заставим его решать наши проблемы?

Мечислав усмехнулся, он понимал, что Георг ищет повод отмстить ведьмаку за унижение. Однако, положа руку на сердце, если бы не Василий, то вряд ли бы они сейчас здесь разговаривали. Исход прошедшей недавно войны был неясен никому, и светлые, находящиеся в очень выгодной позиции, не были уверены в своей победе. Хотя бы потому, что тёмные в борьбу так и не вступили.

— Мысль неплохая, — ответил он, — но пока что преждевременная. Я уверен, что мы справимся сами, без его вмешательства.

— Хорошо, пусть будет так, — согласился Георг.

Не дожидаясь, когда их попросят уйти, Мечислав поднялся, и так же неожиданно и резко, как пришёл, вышел из кабинета, следом безмолвно прошествовал Горислав. Попрощаться они не сочли нужным. Да Георг и не нуждался в обмене любезностями.

А когда шаги стихли, Георг замкнулся в себе, он сидел, закрыв руками глаза и не шевелился. И вдруг почувствовал призыв. Он постоянно их слышал, и давно привык не придавать значения. Его могли звать молодые ведьмы, желающие провести время в интимной близости. И друзья, чтобы он побыл в их компании. Таких было не много, и все они прекрасно знали о его способностях. Понимали, что он их слышит, и не видели причины не требовать организовать портал, и не прибыть к ним тотчас же. Всё-таки Георг, в отличие от прежнего главы клана, не казался слишком жестоким. А про его изысканные манеры и обаяние ходили легенды. И женщины падали к нему в объятья по щелчку холёных пальцев.