Дым от открытого огня частью уходил в печную трубу, но больше оставался в комнате, пока не затянул её полностью ароматным сизым облаком.

Вода в чаше закипела. Василий аккуратно снял её с огня, долго шептал заклинания и водил над ней руками. И только тогда, когда горячий пар улёгся, он заглянул в тёмную муть отвара.

В центре его появилась светлая точка, она постепенно расширялась и достигла краёв, раскрыв всю водную поверхность. В ней Василий увидел серебряный православный крест, украшенный тёмными рубинами. Он смотрел на него не шевелясь и не мигая. На кресте стали образовываться капли крови. Они набухали и превращались в тонкие ручейки. Кровь всё стекала по ним с креста, подтапливая всё больше и больше, пока не покрыла полностью.

Василий резко отпрянул, он задыхался, сердце словно кто-то схватил холодной безжалостной рукой. Усилием воли ему удалось вырваться.

Вода в чаше больше не показывала ничего, вновь превратившись в мутный отвар.

Василий вскочил на ноги, быстро затушил угли, оставшиеся от прогоревших дров, проветрил комнату, а воду отправился выливать в снег, немного отойдя от дома.

Вернулся побледневший и взволнованный.

Друзья ожидали с нетерпением.

Ворон спросил:

— На как, удалось что-нибудь узнать?

Василий ответил с трудом:

— Крест видел, православный, в крови.

— А что взвинченный такой? — допытывался ворон.

— Убить меня пытались, — развёл руками Василий, — представляешь, в собственном доме!

— Ну и дела! — возмутился ворон, — врраг не только сильный, но и самоуверренный! А может, и вовсе не сильный, а только пррритворряется?

— Думаешь? — Василий с интересом взглянул на него.

— Теперрь уверрен! — подтвердил догадку ворон.

— А это обнадёживает, — задумчиво произнёс Василий, — ну ладно, как приедем, на месте разберёмся, кто нам спокойно жить не даёт?

Глава 5

— Да воскреснет Бог, и расточатся врази его, и бежат от него ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут. Яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия… — отец Зосима читал грозный псалом и надевал на шеи будущим инквизиторам зачарованные кресты. Те стояли с торжественными лицами, проникнувшись важностью момента.

Отец Зосима с удовлетворением отмечал, как сила зачарованных крестов мягко ложится на их ауру и проникает глубоко вовнутрь, и глаза у них вспыхивают особым огнём.

Потом старец помазал всех елеем, таким же заколдованным, как и кресты, благословил на трудное и тайное служение. Ритуал заканчивался клятвой верности, покорности и молчания. Рука инквизиторов должна безжалостно разить врагов Господа Иисуса Христа и Его Святой Церкви, не зная ни слабости, ни пощады.

После ритуала все расселись, как и в прошлый раз, напротив старца. Чувствовали себя на подъёме, уверенные в важности своей миссии.

— Поздравляю вас, братья, — торжественно объявил отец Зосима, — отныне вы провозглашены войском Христовым. В сей момент, мы с вами творим Историю, и только что заложили первый камень под фундамент нашего грозного служения. В дальнейшем мы заставим трепетать не только врагов церкви, но и всего рода человеческого! Но, для начала, я должен ввести вас в курс дела. Начну с истоков. И так, в городе имеются два крупных магических клана, власть которых распространяется далеко за его пределы, как я уже говорил. Не скажу про светлых, но клан тёмных окутал своей паутиной не только города России, но и весь мир.

Инквизиторы такого размаха явно они не ожидали.

— Чтобы заставить себя уважать, мы должны действовать жёстко, стремительно и решительно. Надо поколебать их чувство уверенности в своей безнаказанности и неуязвимости. Конечно, колдовская сила у них немалая, но и сила крестов, которые на вас, ей не только не уступает, но и превосходит. С такими крестами инквизиторы и раньше бесстрашно сражались с порождениями тьмы. Не снимайте их ни днём, ни ночью, ни в постели, ни в бане.

Новообращённые инквизиторы с уважением разглядывали свои серебряные кресты.

— И так, — почти буднично сказал отец Зосима, — теперь остановимся на каждом, конкретном клане. Начнём с тех, кто гордо именует себя светлыми, однако, света в них нет, а лишь лживое порождение тьмы! — старец гневно сверкнул глазами. Он не случайно остановил внимание на светлых. Некогда, будучи тёмным колдуном, он до сих пор недолюбливал своих высокомерных оппонентов. Да и новости о недавно прошедшей войне до него доходили. Она обернулась бойней для тёмных, а светлые почти не пострадали. И это разожгло желание отомстить. Он бы с радостью и вовсе стёр их с лица земли! Но останавливал себя тем, что теперь принадлежит к третьей стороне, и должен быть непредвзятым, чтобы не вызвать подозрений у своих. Теперь что те, что другие, одинаково были для него порождением Сатаны, — как бы вам не понравилось то, что я сейчас скажу, но поверьте, иначе нельзя, а наше дело правое. Есть у светлых особая прослойка служителей. Так называемые берегини. Это пожилые дамы, опытные в колдовстве, и вроде никому зла не творящие, однако именно они осуществляют покров и защиту остальным. И делают это мастерски. Для примера скажу, что их боевая дружина не раз выезжала в горячие точки, чтобы отточить навыки мастерства, и не только магического. И никто ни разу не получил и царапины! Так вот, первыми, на суд инквизиции, пойдут именно они. К сожалению, пока ещё тайный, но я верю, что придёт время, когда мы начнём приводить их в церковные подвалы и зачитывать свой приговор. Надеюсь, все понимают, чем опасны безобидные старушки?

Инквизиторы кивнули с серьёзными лицами.

— И ещё! Убирать их надо так, чтобы лиц ваших они не видели, до тех пор, пока вы не окрепнете в борьбе.

— Почему? — удивился Иван, — с мёртвых какой спрос?

— Вы недооцениваете врага! — сурово ответил старец, — мёртвых поднимут некроманты, и вытрясут всё, что они знали или видели в последние минуты своей жизни. Отчасти потому ведьм и сжигали в кострах. С пепла точно ничего не спросишь. И прах не сможет подняться, чтобы отомстить. А сейчас, я покажу вам, где их нужно искать.

Глава 6

Вечно неугомонная Лидочка собиралась в город, навестить свою заболевшую знакомую. Глафира, их третья подруга-берегиня, гостила у своих родственников, где-то на Кубани. Они, с Натальей Владимировной, остались в доме вдвоём.

Глядя на эти сборы, Наталья Владимировна вдруг впала в странный ступор, как будто время внезапно остановилось, и отделило её и Лидочку друг от друга невидимой стеной.

— Погоди! — встрепенулась она, — ну куда ты пойдёшь, на ночь глядя?

Лидочка взглянула на неё виновато и произнесла:

— Наташа, ну я же обещала! Меня будут ждать. И совсем ещё не поздно, всего то шесть часов. Сейчас зима, темнеет совсем рано. Я обязательно вернусь до ночи, или предупрежу, если надумаю переночевать в городе.

— Что-то странное происходит, Лидочка, — с тревогой произнесла Наталья Владимировна, — я не понимаю, и мне страшно.

— Не волнуйся, всё будет хорошо, — заверила подруга, — ну что ты, в самом деле? Что с нами может случиться?

— Так то оно так, — тихо проговорила Наталья Владимировна, — но бережёного Бог бережёт. И лучше бы тебе остаться. Позвони и предупреди, что не придёшь.

— Нет, Наташа, так не пойдёт, — заупрямилась Лидочка, — это некрасиво, я обещала прийти, и уже собралась. Всё, не волнуйся, я уже побежала!

Она, одетая в лёгкую тёплую дублёнку, с малиновой вязаной шапочкой на голове и в зимних широких ботинках, уже стояла на пороге. Махнула рукой подруге, улыбнулась и выскочила за дверь.

А Наталья Владимировна набрала номер Мечислава, она чувствовала, что подруге угрожает опасность и хотела её спасти.

Однако в ответ послышались короткие гудки.

Неожиданно, ей необыкновенно сильно захотелось спать. Так сильно, что махнув рукой на беспокойство, она с трудом добралась до своей комнаты, и рухнула на кровать. Сон тут же навалился тяжёлой тушей, не давая ни думать, ни шевелиться.