Глава 28
Вот так вот, оно и бывает. Сашка, почувствовав себя бывалым суперменом, допустил небольшую ошибочку, которая привела к серьёзным проблемам. Потратив неделю на изготовление спроектированного прототипа, Саня весьма довольный первоначальными результатами, стал улучшать конструкцию и усилив оперение в области подмышек, поскакал на взлётку. Забравшись на двадцать метров вверх, дальше как всегда уставали руки, он принял горизонтальное положение и потихоньку набирая скорость, принялся неторопливо поднимать и загребая с силой воздух, опускать руки. При набранной скорости и минимизации сопротивления, высота росла как на дрожжах. Сашка начал победно ликовать и чувствуя себя хозяином положения, пробовал исполнять суперменские кульбиты. Но за минутное наслаждение, последовала неизбежная двойная расплата. Совершая поворот, он как всегда выставил одну руку вперёд, а вторую припустил к низу. Внезапно его сильно дёрнуло, перевернуло в сторону поворота, и пташка нечего не понимая, громко выкрикивая матершинные словечки, закрутилась в крутом пике, мгновенно протаранив небольшую кучку валунов.
«Ааа, ааа.» Очнувшись, тихонько заговорил супермен.
«Ааа, суши мне в глотку. Вот это приземлился урод, долбанный.» Пытаясь шевелить конечностями, Сашка почувствовал боль во всём теле.
«Я что, весь переломался на художественной японской гимнастике!?» Подняв свободную левую руку, он потрогал разбитую в хлам рожу. Конечно же, на испытаниях надо быть почти раздетым. Вот он и был без шлема, без штанов и без фирменных сапожек. Крылья крепились к броне и наручням, поэтому Сашка их снять не додумался. Полежав, пошевелив конечностями, он проклиная долбанные, некудышние крылья, ползком потащил свои разбитые баганы к морю. Там, уже обмыв голову и лицо от крови, Сашка не чувствуя солёного жжения, оценил полученный урон. Сильно болела голова, правая рука не шевелилась, множественные, но небольшие рассечения головы, лица и обеих ног. Но самое страшное, это вывернутый в другую сторону, мизинчик правой ноги. Сашка, когда увидел этого бедолагу, чуть не умер от разрыва сердца. Повалявшись и горестно позавывав в воде, хирург всё таки выровнял больного малыша и теперь, тот весёлый и синий, сидел на синей стопе и улыбался красной улыбкой, благодаря хозяина за сорванный ноготь. Доковыляв до лачуги, ободранец перемотал большие раны жгутами и отстегнув долбанные крылышки, швырнул их почти что в топку.
«Кобздец! Опять двадцать пять, ни жратвы ни здоровья.» Старчески, с кряхтением, уселся он на диван, задрав с одного края шкуру дабы не испачкать.
«Это ничего, не калека вроде да и ладно, пару дней на воде, сожжем несколько лишних килограмм.» Покрякивая, улёгся он на спину.
«Что ж, произошло ж? Всё так классно было и на, получи фашист гранату. Прилетел.» Голова ещё шумела, но звёздочки давно пропали и очнувшийся мозг, начал устранять неверные технические решения, в недоделанном прототипе.
«Это вы зря, сэр Шурик, усиления в подмышечной впадине примандили. На подъём они конечно повлияли, но незначительно, а вот манёвренность, в следствии неумелого управления, равна манёвренности летающего страуса. Поэтому, вариант усиления крыла рядом с телом, категорически неприемлем. Опять тупик. Ладно, нам надо срочно поспать, восстановить силы и ускорить регенерацию. Дальше будет видно. Мы же летим? Летим!» Сполз Сашка с дивана, взбодрил огонь и пополз в подпольное лежбище, сегодня он не боец, и спать будет в тишине, за плинтусом.
«И всё же, неприспособленно человеческое тельце к полётам. Руки быстро устают, да и ноги так же постоянно не на месте. Вот сидеть на пятой точке, балаболить пялясь в телефон и заливать в себя обеззараживающие средства, у человеческого тела получается очень хорошо, а вот летать, летать…
У Санька, наконец появилось свободное время. Крылья ему немножко поднадоели, он осторожно вковавшись в каменное одеяние, подолгу выслеживал шашлычков, смастерил несколько рыбацких поставов с калёными крючками и теперь кормил проклятущую рыбу, постоянно насаживая наживку на голые крючки. У него скопилась куча изысканных шкур белкокрысов, которые требовали немедленной обработки, иначе эта красота начинала вонять, чуть ли не на следующий день. Пришлось забыть про инвалидность и решать бытовые проблемы.
«Оно как обычно: Когда шевелишься, то забываешь все недуги, а будешь валяться и стонать, так и жизнь пройдет в болезнях.» Он и дома так же лечил болезни, сходил пару раз к врачам, потолкался между вечно живых бабусь, получил бумажку с непонятными иероглифами и решил:
«Да ну его на хрен, бегать за ними из кабинета в кабинет. Ну нечестная медицина в стране. Лень, враньё и деньги, вот и весь Гиппократ. Редко когда наткнешься на истинного врача, практически это было невозможно. Так что, будем жить сколько боженька позволит.» Да хорошо так рассуждать, когда с рождения ничего не болит, но судьба есть судьба. А если посмотреть с другой стороны:
«Например людишки массово обиделись на врачей и не ходют в больницу. Представляешь — месяцами пустые кабинеты и коридоры, где бедолаги врачи, выпили всё кофэ и чай с печеньками в ближайших магазинах. И что они дальше будут делать интересно? Наверное, возьмут чумаданчики и побегут по квартиркам выискивать больных, волоча за собой постоянно нерабочую МРТ станцию.» Так что: Айболит дезинфекций не привёз, а работы было валом, пришлось изгонять недуг, трудотерапией.
Пару раз над лачугой пролетали ящеры, Сашка бормоча ругательства под нос, потрясал им в след копьём.
«Ах вы, гуси недоделанные! Чего вы тут пасётесь! Пошли вон отседова!» Видимо эти гады засекли, что здесь проводятся испытания новейшего летательного оборудования и этот сумасшедший мотылёк, убивший их вожака, в скором будущем начнёт грабить их гнёзда.
«Что то маловато вас, вымираете что ли? Наверно эта тварь в горе и вам покоя не даёт. Ладно, скоро дядя Саша поправится и разлатает эту нечисть. Потерпите бедолаги.» Натянуто пожалел их Сашка, понимая что эти твари, так же при первом удачном случае, попытаются откусить кусочек его умненькой головы, либо ноги.
Провожая птеров глазами специалиста, он увидел как работает и вспомнил про длинный безымянный палец, являющийся продолжением кожаного крыла. Когда ящер делал взмах, палец как и Сашкины перья подгибался, в разы уменьшая площадь сопротивления крыла, так же этот палец, являлся рулевым механизмом у ящера.
«Так вон оно чё!!! Ну конечно! Надо основную нагрузку, выносить на конец крыла, а не в начало как у самолёта.» Окрылённый новой идеей, Сашка бросил недоделанные шкурки, поставил на жар пойманную утром рыбу и симметрично разложил недоделанный прототип на полу перед собой.
В этот раз, ещё не набравший былую мощь Летун, испытывал крылья по одному. Так как правая рука ещё болела, он первым модернизировал левое крыло. Убрал дополнительные сегменты с подмышечной области и переместил их на конец крыла, сделав тонкий шарнирный рычаг как ответвление от основной конструкции. Затем Сашка припаял к рычагу шарнирно перьевые сегменты, придав им коническую форму и прилепил удобную ручку для ладони. Испытав конструкцию, он убедился, что всё установлено по месту, перьевые сегменты не клинят друг о друга и шарниры несмотря на криворучное изготовление, надёжно исполняют поставленную задачу. Совершая взлёт с земли, необходимо отпустить ручку рычага и крыло отрабатывало автоматически: При подъеме руки, сегменты принимали вертикальное положение, выставляя острую грань и прорезая плотность воздуха, так же полностью опускался тонкий рычаг со своими сегментами. А при опускании руки, сразу же разложился тонкий рычаг и одновременно разложились все перьевые сегменты. В итоге получалось так, что поднимал он руку вхолостую, а если б опускал сильней, то улетел бы на несколько метров в сторону. Забыв про недоделанные дела, незажившие раны и про бедненький мизинец, Сашка весело пританцовывал и напевая весёлую песенку Дэнни Кея, крутился вокруг сборочного верстака. Да, так всегда:
