Теперь, когда подробности стали известны, выражение лица доктора Прайор вызывает у меня еще большую неуверенность.

Ни Уэст, ни я далеко не невинны, но Паркер перешла все допустимые границы. И, честно говоря, мне было чертовски приятно разоблачить ее – рассказать и об утечке видео, и о фиаско с арахисовым соусом, и о том, как по вине Паркер я чуть не утонула в бассейне.

Все.

Но есть и другая сторона ситуации – я не уверена, что моя жалоба будет иметь значение в общей картине вещей. Например, потенциальное исключение Паркер из «Сайпресс Преп» может стать довольно спорным вопросом. Учитывая, что я даже не знаю, долго ли здесь пробуду. Уэст надеется, что все наладится, но я далеко не так оптимистична. Впрочем, я признаю, что жизнь меня немного измучила.

Доктор Прайор опускает взгляд на мое досье, но по-прежнему не произносит ни слова. Она просто позволила нам с Уэстом выплеснуть всю эту информацию, но никак не прокомментировала нашу историю. Так что, честно говоря, я не уверена, что признание не поставило нас в один ряд с Паркер.

Доктор достает ручку и что-то записывает на первом листе в моей папке. Я, по другую сторону стола, беру Уэста за руку. Возможно, мы допустили ошибку, и следовало унести всю эту историю с собой в могилу.

– Вы оба проявили смелость, придя сюда и раскрыв правду.

– Мне показалось, что это правильный поступок, – говорю я, нервно улыбаясь.

Она кивает и выглядит довольно спокойной, что немного меня успокаивает.

– Что ж, я рада, что вы доверились мне с этим разговором. Конечно, мне бы хотелось, чтобы вы пришли раньше, но та информация, которую вы мне дали, важна.

– Так… что теперь? – спрашиваю я, наблюдая, как она закрывает мою папку.

– Поздравляю, мисс Райли. Ваш испытательный срок официально закончен.

Доктор Прайор говорит в своем привычном стоическом тоне, но я знаю, что она довольна. Я не совсем уверена, что сказать в этот горько-сладкий момент, поэтому произношу просто:

– Спасибо.

– Но позвольте мне внести ясность. Нам еще предстоит преодолеть некоторые бюрократические препоны, однако я убеждена, что школьная администрация примет решение в вашу пользу. Кроме того, думаю, мы все понимаем, что эта проблема с самого начала не должна была на вас свалиться.

Она на мгновение поворачивается к Уэсту, и я не упускаю из виду холодный взгляд, которого она совсем не стесняется. На самом деле, она вела себя так с тех пор, как мы переступили порог кабинета. Ее разочарование росло по мере того, как Уэст признавался в поступках – например, в том, как расклеивал листовки о Хантере по всем коридорам, о том, как сделал меня своей мишенью при первой же встрече.

Поверьте, я первая, кто скажет, что подобное дерьмо сложно пережить. Но все обернулось так, что Уэст заслужил мое прощение. И, на мой взгляд, это самое главное. Мнение кого-то постороннего излишне.

Доктор Прайор в конце концов отрывает взгляд от Уэста, и мне становится немного легче дышать. Приятно снова быть с ней в хороших отношениях, даже если я не совсем уверена, насколько это все еще важно. По крайней мере, эту проблему можно вычеркнуть из длинного списка вещей, которые мне так или иначе нужно уладить. Останусь я в школе или нет – я сделала все, что в моих силах.

– Что ж, я ценю, что вы нас выслушали, – заключаю я как раз перед тем, как мы с Уэстом оба встаем, чтобы уйти.

– На самом деле… я хотела сказать кое-что еще.

Мы останавливаемся и поворачиваемся. И тут же взгляд доктора Прайор снова останавливается на Уэсте, и мое сердце подпрыгивает.

– Хотя я понимаю, что вам двоим потребовалось немало мужества, чтобы прийти сегодня в мой кабинет, однако вы меня совсем не впечатлили, мистер Голден.

С этими словами она кладет руки на стол.

– Для протокола, поймите: если бы вы не были тем, кто вы есть, и если бы я не знала, что любые действия, предпринятые против вас, приведут к тому, что ваш отец ворвется в это здание и устроит скандал, я бы лично проследила за тем, чтобы вы понесли самое суровое наказание, какое только может назначить администрация. То, что вы сделали ради мести, совершенно неприемлемо.

В комнате воцаряется мертвая тишина, и каким-то образом ее взгляд становится холодным и обжигающим одновременно.

Я понятия не имею, что творится в голове Уэста, но знаю, что он не любит, когда его призывают к ответу или разговаривают свысока. И когда он кивает, я еще больше запутываюсь. Если меня не обманывает зрение, то, кажется, я вижу в его глазах смирение. Он встречается взглядом с доктором Прайор.

– Вы абсолютно правы, – признает он. – Я ошибался столько раз, что и не сосчитать, и, увы, не могу взять свои слова обратно, мэм.

– Да уж, не можете, – кипит она. – Я понятия не имею, что вы сказали или сделали, чтобы заслужить прощение этой юной леди. Но возблагодарите высшие силы за то, что она пришла сюда и поручилась за вас, вместо того чтобы погубить.

Уэст снова кивает, и я ловлю взгляд доктора Прайор – он перемещается на меня, на мои забинтованные костяшки пальцев. Ее глаза сужаются, и я чувствую вопрос, который вертится у нее в голове, еще до того, как она его задает.

– Хотите еще что-то мне сказать, мисс Райли?

Я молчу, особенно когда замечаю понимающее выражение на ее лице. Это заставляет меня задуматься. Например, знает ли она о визите Вина, видела ли пост Пандоры. Возможно, она даже знает, что в этой истории есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Короче говоря, у меня создается ощущение, будто она в курсе. Может, и не всего, но кое-что она точно знает.

– Н-нет, мэм, – с трудом отвечаю я, но, похоже, это нисколько ее не успокаивает.

– Что ж, если решите, что хотите обсудить что-то еще, вы знаете, где меня найти. Моя дверь всегда открыта.

Я киваю, все еще пытаясь разгадать ее.

– Конечно. Благодарю вас.

Ее пристальный взгляд задерживается на мне еще на мгновение, а натянутая улыбка, которую она выдает, вызывает еще больше подозрений. Но затем она опускает голову и сосредотачивается на документе, который только что взяла с угла стола. Мы с Уэстом понимаем, что можно уходить.

– И еще кое-что, – говорит доктор Прайор, как только мы подходим к двери. – Вы не должны никому говорить об этом. Паркер, скорее всего, исключат за ее выходку. Как только это произойдет, я могу почти наверняка сказать, что ее стипендия и, возможно, даже поступление в колледж окажутся под угрозой. То, что она сделала, ни в коем случае не мелкое правонарушение.

– Мы не скажем ни слова, – подтверждаю я.

На этот раз, когда доктор Прайор опускает взгляд на бумаги, она больше ничего не говорит. Я выхожу из кабинета вместе с Уэстом, и, хотя я должна быть довольна результатом этого визита, над моей головой все еще висит мрачная туча.

Туча по имени Вин Голден.

– Ты выглядишь несчастной. Скажи только слово, и мы выскользнем через заднюю дверь. Я в этом деле вроде как профессионал.