– Забери свои деньги. Я ничего не могу сделать, – гадалка зло швырнула на стол пачку купюр.

– Я не понимаю, вы же говорили, что для вас не составит труда отвадить разлучницу от Максима. Да и люди, обращавшиеся к вам, считают вас сильнейшим экстрасенсом, способным помочь и сохранить отношения.

– Что тебе не понятно? Девка исповедуется и причащается.

На лице женщины появилась страшная гримаса, и сейчас она больше походила на бабку, нет, она была бабкой. И как до этого Клавдия не разглядела, что общается она не с прорицательницей и целительницей. Казалось, сейчас она говорила с демоном. Даже голос старухи стал низким и скрипучим.

– А что это значит? – Клавдия непонимающе уставилась на бабку.

– Ты же не хочешь подохнуть? После причастия наведенное проклятие обязательно вернётся отправлявшему. Отрикошетит и на тебя, и на меня так, что мало не покажется.

– Какое проклятие? Я же хотела сделать отворот! – мысли стучали набатом в голове у Клавдии. Девушку начало трясти. Похоже, она только сейчас поняла, что натворила.

***

Два года назад

Клавдия впервые увидела Максима возле университета. Он сел в свою «Ауди», выдавив на полную педаль газа. Проехав мимо девушек, даже не обратил на них внимания, окатив при этом из лужи.

– Козел! – выругалась Клава. – Совсем эти мажоры офигели!

– Клав, а вдруг у него что-нибудь случилось, поэтому он торопился и не заметил нас? – постаралась успокоить подругу Алена. – Мы же ничего о человеке не знаем, а судить беремся. Моя бабушка не то что говорить, думать о людях плохо боялась. Всё детство мне повторяла: «Кого осудим, такими и будем».

– Ага, дура ты наивная, Алена. Мы для них вообще не люди.

«И когда ты стала такой святошей?» – подумала про себя Клава, стряхивая с белого плаща шлепки грязи. Кажется, ещё тогда девушка пообещала себе, что во что бы то ни стало добьется этого заносчивого засранца.

***

Для современной золушки не нужна фея. Нужны извилины. План по завоеванию обидчика становился навязчивой идеей. Спортивный интерес подогревался тем, что парень и дальше не обращал на девушку никакого внимания. Но Клавдия упорно, как мантру, повторяла слова Генри Дэвид Торо: «Если вас демонстративно игнорируют, значит, вами всерьез интересуются».

Встречая Макса в коридорах университета, Клава подмечала парней, с которыми он общался. Познакомиться с одним из его приятелей не составило труда. Пашка был падок на симпатичных девушек. Однажды, будто случайно толкнув молодого человека плечом, Клава смущённо улыбнулась, черные волосы встрепенулись и каскадом упали плечи, верхняя пуговица на блузке, державшаяся на честном слове, будто случайно, отскочила, открывая обзор на ложбинку в кружевном белье. Пашка, как загипнотизированный, уставился на открывшиеся прелести девушки. Кажется, у парня не было шансов. В тот же вечер он предложил подвезти Клаву домой.

***

– Давайте сегодня вечером куда-нибудь завалимся? – Семён похлопал Макса по плечу.

– Не, ребята, я пас. Мне завтра ещё нужно заехать на работу.

– Макс, ну не будь занудой, сегодня же пятница. Смотри, какие девочки ходят по универу, я уже слюной изошёлся. Наверняка в клубе найдутся сговорчивые цыпочки, – Семён начал рассаживать туда-сюда, виляя бедрами, подставив фиги к груди, изображая пышногрудую молоденькую студентку, проходящую мимо.

Волна смеха прокатилась по вестибюлю.

В разговор вмешался Пашка:

– Что, спермотоксикоз? Так подцепил бы кого-нибудь в универе. Я недавно с такой девочкой познакомился…

И как раз в этот момент из-за угла вынырнула Клава. Увидев знакомого, радостно замахала руками. Подойдя поближе, позволила Павлику себя приобнять и поцеловать в щёку.

– Познакомишь? – обращаясь к Паше, Клавдия гипнотизирующе уставилась на Макса.

– А да, знакомьтесь. Это Клава. Клава, это Семён, а это Макс.

– Очень приятно, мальчики, – Клавдия всё также, не сводя взгляда с Максима, кокетливо намотала локон на палец.

Максим прекрасно знал, что нравится девушкам. Он производил впечатление парня из золотой молодежи. И только близкие друзья знали, что успехи Максима – это только его личные заслуги и за ними не стоят крупные родительские инвестиции. Молодой человек брался за любую халтуру. Ночами писал компьютерные программы, а год тому назад после успешно написанной плаги устроился внештатным программистом в одну крупную организацию по разработке киберзащиты. Отца не было уже несколько лет, а мама после супруга очень сильно сдала, и парню приходилось рассчитывать только на себя. Девушки у Макса не было. Да и откуда ей было взяться, если после универа он садился за компьютер и работал до поздней ночи. И только пару раз в неделю выбирался в качалку, чтоб поддерживать себя в форме. Отсутствие внимания к противоположному полу, чаще всего расцениваемое как высокомерие, было обусловлено тотальной нехваткой времени.

– Нет, ребят не получится. Давайте сегодня без меня, – взвесив все за и против, ответил Максим.

***

Клава не находила себе места. Какая-то болезненная страсть поселилась в девушке. Павел оказался единственной возможностью находиться в поле зрения Макса. Девушка принимала его ухаживания, при этом держа его на коротком поводке. Клава даже несколько раз позволила Пашке себя поцеловать, и когда парень стал более настойчивым, понимая нелепость ситуации, решилась на активные действия. Понимая, что Максим никогда не обратит внимание на девушку друга, Клаве пришла в голову шальная мысль: приворот.

***

– Клав, а ты уверена, что стоит куда-то идти? Что, на нём свет клином сошёлся? -подруга Алёна тщетно пыталась отговорить Клавдию.

Девушка, будто не слыша подругу, с лихорадочным взглядом просматривала невесть откуда взявшуюся рекламу на ноутбуке. Казалось, Клава только задумала поискать ведунью, а поисковик, подслушав её мысли, начал услужливо заваливать девушку предложениями. Колдовство, не иначе. В одном всплывающем окне большими буквами высветилось: «Потомственная гадалка. Приворот. Стопроцентная гарантия».

– Клава, ты вообще слышишь меня? Мне ещё бабушка говорила, что это очень опасно. Ты этим и ему, и себе жизнь испортишь. Вдруг передумаешь, а он будет тебя преследовать. Да и вообще маяться будет.

Клава её действительно не слышала. Нет, звуковые волны, конечно, исходили из уст подруги, но смысл сказанного не откладывался в затуманенном сознании. Будто кто-то невидимый прикрыл Клаве уши руками.

– Да, да, помню. Твоя бабушка говорила… – отмахнулась Клавдия.

Алёнушка поёжилась, на минуту ей показалось, что в комнате есть кто-то ещё.

– Эту Алёнушку бы отвадить, – беззвучно произнёс незримо присутствующий в комнате кто-то.

– Да не дергайся ты, девчонка плотно подсела на крючок, не сорвётся, – мысленно отвечал ему собеседник. – Тщеславие, гордыня и сребролюбие сделали своё дело. Бесята уже получили возможность нашептывать свои мысли. Ишь как стараются. Смотри, вон как у девки глаза блестят, никого не слышит. И так уже будто бесноватая, и помогать не надо.

– А что, уже подсобил кто?

– Да нет, вроде всерьез кого осудила. Осудила, нацепила его пороки. Как в плащик в них обернулась да уже с ними и пошла. А бесы стараются, чтобы не замечала их за собой. А когда пороки с человеком срастутся, так и не отодрать. Жадный во всех видит жадность, подлый – подлость. Да и не сразу они проявляются, не всегда и сопоставишь. А если получится увидеть, глупые человечки диву даются: откуда что берется. А дальше как снежный ком. Девка вон каждое утро как мантры читает: «Чем я хуже да почему у других есть, а у меня нет». Глянь, сколько пороков уже проклюнулось. Вон гордыня как разрослась, – скрипучий смех прокатился по комнате.

Текст предоставлен ООО «Литрес».