Юля тихо цокнула и отвела взгляд.

– Стоп! – воскликнул интервьюер. – Почему ты это сделала?

– Что? – Юля неловко усмехнулась, пытаясь перевести всё в шутку.

– Отвела взгляд. У меня жена так делает, если хочет показать, что я начинаю говорить ерунду. – интервьюер перевел взгляд на Андрея. – Она знает что-то, чего не знаем мы?

– Пусть сама скажет, – пожал плечами тот.

– Мы хотим узнать причину твоего взгляда, – не отставал интервьюер.

– Ладно, хорошо… Меня бесит его история о Тарантино!3

– Что за история о Тарантино?

– М-да… – Андрей махнул рукой.

– Теперь «м-да»? Что ты, расскажи ее всем! – сказала Юля.

– Мне очень интересно услышать историю о Тарантино, – поддакнул интервьюер.

– Ну ладно, – выдохнул Андрей. – На самом деле, ничего необычного. Совсем недавно, когда у нас все были еще не такими злыми, лет пять назад, я прогуливался по городу. Было очень тепло, но не жарко, как сегодня. Уже не помню, о чем тогда думал, вроде бы листал в телефоне результаты матчей, кажется, был чемпионат мира. И мой путь домой вел мимо кинотеатра. И тут – бах! – чувствую толчок в плечо и падаю. Поднимаю глаза, а надо мной высокий такой чел, нос картошкой, узкий подбородок. Он мне: «Экскьюзми, экскьюзми…» И подает билет в кинотеатр: «Зис ис зе вери гуд фильм». Я билет взял. А он прыгнул в лимузин и укатил. И только позже я узнал, что это был Квентин Тарантино.

– Хочешь сказать, это был тот самый Тарантино? – удивился интервьюер.

– Да, это был тот самый Тарантино.

– Офигеть! Сам Квентин Тарантино?

– Да. Вот после этого я и решил стать кинокритиком.

– Типа тебя сам гуру посвятил?

– Да, типа того.

– У меня вопрос к Юле. – интервьюер посмотрел на нее. – Вот тебя бесит эта история. А что тебя в нем еще бесит?

– На самом деле, почти ничего, – ответила она. – Разве только его упрямство. Если бы не оно, Андрей давно бы уже стал самым высокооплачиваемым кинокритиком.

– В чем выражается его упрямство?

– Ну, смотри. Мы все прекрасно понимаем: чтобы достичь в мире чего-то стоящего, нужно иногда не то чтобы целовать одно место у более влиятельного человека – нужно хотя бы наладить с ним контакт. А Андрей не может. Сколько раз его просили написать нейтральную рецензию на фильм, а он ни в какую. Особенно от его упрямства страдают фильмы Владимира Портянского.

– О, об этом продюсере скажу так, – перебил ее Андрей. – Слишком много пафосных речей для стольких вторичных фильмов. Смотри, он пытается снимать чернуху, но не понимает ее сути. Он пробует блокбастеры, но снова по верхам хватает…

– Ладно… – интервьюер посмотрел на Андрея. – Тогда объясни нам, как такой, по-твоему, плохой продюсер разбогател?

– Вспомни начало «Жмурок»4.

Интервьюер усмехнулся.

– Ну хорошо… Знаю, что осенью выходит новый фильм Портянского «Седьмая песня». Скажи, ты снова напишешь на фильм отрицательный отзыв?

– Зависит от фильма. В моей профессии важно оставаться объективным.

18 сентября 2023 года (первый день)

Осень. Как всегда перед бабьим летом, идет дождь. Ветер хоть и пытается всех заморозить, но всё же в нем еще чувствуются летние отголоски.

Позднее утро. Все в толстых плащах и осенних куртках бредут по делам: кто за кофе, а кто – решать рабочие проблемы. Люди уже привыкли к дождю, он их не особо и беспокоит. Впрочем, человек привыкает ко всему, что раньше казалось ему жутким и противным.

Среди бредущих – двое: Андрей и Юра, полный программист с короткой стрижкой и в очках. Для Андрея их каждодневная утренняя встреча на остановке и пятиминутная ходьба до метро утомительны, как встреча математика с тем, кто сумел в уме подсчитать процент годовой ставки и этим гордился. Обычно Юра в их встречу выкладывал всё, что успел почерпнуть из просмотренного накануне фильма.

В этот раз – то же самое.

– А ты знал, что фильм «Рокки»5 не дебют Сталлоне? – трещит Юра. – Нам об этом рассказывают, но на самом деле у него была еще парочка фильмов. Надо будет, кстати, их посмотреть на твоем экране.

– Посмотрим, – давит из себя Андрей.

Почему он дружит с Юрой? Всё просто: Юра парень Вики, а она подруга Юли.

– И представляешь, получается, что вся магия Сталлоне рушится. Он теперь не совсем простой парень из народа, который сумел достичь всего сам, – не останавливается Юра. – Он вроде обычного кинодела, чей фильм стрельнул. И «Рокки», кстати, даже не первый его сценарий…

– Да?

– Да! Он до этого написал, наверное, три сценария, но, конечно, все они будут поставлены позже…

Они останавливаются на перекрестке. Юра хочет что-то добавить, но Андрей уже протягивает ему руку.

– Бывай! – говорит он.

– Ладно, до завтра. – Юра пожимает ладонь.

Они расходятся.

Андрей втыкает наушники. Вы не представляете, как круто идти по городу с музыкой. Кажется, будто ты герой фильма. А еще, если включить саундтрек из фильма «Однажды в Америке», сразу же все прохожие превращаются в людей Великой депрессии. А может, они уже такие и есть.

Он поворачивает направо, проходит несколько зданий и открывает дверь простого, но уютного кафе. Звенит колокольчик. Андрей кивает, улыбаясь черноволосой официантке.

– Вам как обычно? – улыбается она в ответ.

Он вынимает наушники.

– Что вы спросили?

– Вам как обычно?

– Наверное, да. Но только если вы не сделали ради меня вишневый пирог.

– К сожалению, нет, – мило, с ноткой грусти, улыбается она.

– Жаль. Тогда кофе и самсу.

Андрей устало садится за любимый столик возле окна, смотрит на улицу. Его красные глаза слезятся, а рот так и хочет широко зевнуть.

– Пожалуйста. – Официантка ставит перед ним стакан кофе и самсу на тарелке.

– Спасибо, – проговаривает он и откусывает невероятно хрустящий и горячий кусок самсы.

Тут в кафе заходит худой высокий мужчина средних лет, в черном плаще и синих джинсах. Андрей сразу же обращает внимание на его прическу – белокурые, некороткие и недлинные блондинистые волосы, будто крашеные.

Мужчина вынимает из кармана плаща расческу и слегка поправляет мокрую прическу.

– Здравствуйте! Что будете? – встречает его официантка.

– Черный кофе и два сахара, – отвечает блондин.

– Навынос или здесь?

– Здесь.

– Могу предложить вам позавтракать?

– Простите, но предпочитаю не есть в общественных местах.

– Многого себя лишаете.

– Возможно. Но еще лишаю себя микробов, плевков, спермы, волос и протухшей еды.

Зачем это всё знать официантке?

– Хорошо, кофе, – говорит она. – Выбирайте столик, я принесу.

– А меня здесь ждут.

Андрей из любопытства оборачивается. Кроме него, в кафе еще двое: женщина в очках и совсем молодой студент.

Интересно, кто из них ждет этого блондина?

Андрей откусывает еще кусок самсы, а мужчина идет в глубь кафе… Нет, не совсем в глубь… Он идет к Андрею.

Андрей замирает, уже предполагая, что это какой-нибудь великий гений, фильм которого он «не понял».

Блондин без лишних слов садится напротив кинокритика.

– Да ты ешь, ешь, – разрешает он, – не парься.

– Мы знакомы?

– По моей теории, каждый знаком со всеми. «Шесть рукопожатий» или типа того теория называется.

– Ты сценарист «Ёлок»? – тут же уточняет Андрей.

– Ёлок? При чем тут ёлки?

– Видимо, нет. Так ты сценарист… «Чернобыля»?

– Не гадай. Я вообще не сценарист. Я экзекутор.

– Кто?

– Пожалуйста! – Официантка ставит перед блондином стакан кофе.

– Спасибо, – благодарит он.

Молчание, во время которого блондин размешивает сахар и с огромным наслаждением делает глоток.

– Так кто такой экси… чего-то там? – спрашивает Андрей.