— Не нужно больше никого убивать! — возмутился я в ответ.
— Что это с вами, Сача?..
— Господин маркиз?.. — одновременно обернулись ко мне оба приятеля-аристо, с одинаковым недоумением на лицах.
Дьявольщина! Что за чертов святоша завладел моим телом⁈ — в параллель возмутился третьим голосом и Каспер в голове.
— Век бога буду молить за вас, ваша милость! — запричитал снизу тавернщик, отчаянно плюща лбом доски пола.
Смекнув, что действую в разрез со средневековым каноном, я решил, дабы не усугублять ситуацию, поскорее сделать ноги.
— Извините, господа, но мне срочно надо выпить, — объявил я аристо, по-прежнему буравящим меня ошарашенными взглядами, вернулся к нашему разгромленному столу и, подхватив завалившийся на бок кувшин (с уцелевшей примерно половиной содержимого), стал прямо через край жадно хлебать из него вино.
К счастью, остатков не крепкого алкогольного напитка в кувшине оказалось достаточно для активации очередного перемещения.
После то ли десятого, то ли одиннадцатого глотка очертания зала таверны вокруг накрыл радужный морок…
И через считанные секунды новая реальность затянула меня в свой бешенный оборот.
— Да, мой мальчик, да! Только не останавливайся! — стеганули по ушам страстные стоны Кати. И я оказался в теле актера Бинэ аккурат в разгар неистового соития с девушкой, усаженной голой попой (за неимением в крошечной коморке-гримерной иного подходящего места) прямо на край гримерного столика.
Сука! — взвыл под черепушкой Каспер, мгновенно задвинутый моим появлением на второй план. И я не чуть на беднягу не обиделся. Сам бы на его месте еще похлеще обматерил вероломного захватчика тела, нарисовавшегося аккурат на пике сексуального наслаждения, буквально за считанные секунды от волны накатывающего уже семяизвержения.
— Да, малыш! Да! Кончай прямо в меня! — стонала практически висящая на моей спине девушка, и даже из неудобного нижнего положения неистово насаживалась на член синхронно с моими участившимися фрикциями.
Сука! — жаловался на судьбу злодейку под черепушкой обворованный Каспер.
Я же, начав кончать, вдруг словил ни разу не в тему флешбэк от ублюдка Пыха: перед глазами мелькнул отвратительно-реалистичный образ залитого сгустками спермы счастливого морщинистого хлебала бабы Маши. Появившаяся всего на мгновенье яркая картинка тут же сгинула без следа, но дерьмом воняющий осадок после отвратительного кадра в сознании остался надолго.
— Млять! — не сдержавшись, ругнулся я, дернувшись от партнерши.
Но опытная наездница Кати мертвой хваткой держала своего жеребца скрещенными на его (моей) заднице ногами. Так что вырваться их ее жаркого лона у меня не получилось. А за рывок (воспринятый, похоже, партнершей, как часть сексуальной игры) я тут же поплатился остервенелым вонзанием в спину острых и длинных женских ногтей.
И хриплый голос кончающей параллельно со мной девушки страстно зашептал мне в ухо:
— Да я твоя шлюха! Называй меня так, малыш!
Сука! — еще громче завыл под черепушкой конкретно обломавшийся Каспер.
Но мне уже стало пофиг на все эти телячьи нежности.
Я кончил!
Глава 9
— Бро, ну прости. Я ж не специально, клянусь! Просто, так совпало… — увы, пока что всё, как в той песне: крикнул, а в ответ тишина.
Выждав с полминуты, но так и не дождавшись не единого фырка в ответ, я продолжил тормошить разобидевшегося не на шутку соседа.
— Каспер, блин, да хорош морозиться уже! Ну че, как маленький-то⁈ Общее ж дело делаем. Считай, что я подхватил у тебя эстафетную палочку и тупо донес ее до финиша. Женщина же твоя в итоге подмены не почувствовала и осталась сексом очень довольна. А мы оба знаем, что ее удовлетворение — это целиком и полностью только твоя заслуга. Я лишь в самом конце — чисто не посрамил… — у меня аж на языке загорчило в конце этого покаянного спича, словно реально вылизал сральник обиженке. Но говнюк продолжал меня упорно игнорить. Снова впустую прождав отклика еще с полминуты, от уговоров я решил перейти к требованиям.
— Братан, нам так-то по делу перетереть надо, пока возможность такая появилась. В общем так, если продолжишь дальше в молчанку играть, я ща дерну ее за сиськи на очередном ускорении, вылетим с дороги и расшибемся к хренам в лепешку кровавую о стену дома. Считаю до трех. Раз!..
Мы на приличной скорости неслись на мотоцикле (стильном спортивном баке фиолетово-черных тонов) по улицам Парижа, умело лавируя в потоке периодически застывающих в пробках четырехколесных черепах. Рулем уверенно управляла Кати. Я же сидел за девушкой, прижавшись животом в ее напряженной спине, и обхватив ее обеими руками за укрытую косухой грудь… Справедливости ради стоит уточнить, что поначалу я скромно опустил руки на талию девушки, но Кати сама подтянула мои хваталки вверх, заставив держать ее за окаменевшие от адреналина холмики. Я, разумеется, и не подумал спорить, и удовольствием сжал ее сиськи.
Из-за натянутых на головы мотоциклетных шлемов, общаться с девушкой во время поездки стало невозможно. От унылого однообразия проносящихся мимо типовых многоэтажек (где вы старинные особняки французской столицы? ау!) у меня быстро зарябило в глазах. По тротуаром бродили обычные люди в свободном летнем прикиде. Машины на дороге тоже в подавляющем большинстве были ни разу не навороченные, и крутые лимузины попадались в потоке уличного трафика на порядок реже даже, чем в той же Москве… А вот что конкретно мне здесь бросилось в глаза — это жуткая захламленность тротуаров. Горы мусорных пакетов валялись прямо у стен домов. Места же, предназначенные для сборки мусора, представляли собой и вовсе настоящие многометровые завалы из мусорных пакетов, так что похороненные под этими зловонными горами отходов мусорные контейнеры даже не были видны.
Вдоволь наглядевшись по сторонам за первые пять минут поездки, увы, так и не увидев в просветы между высотками знаменитой Эйфелевой башни, зато до взблева насмотревшись на башни из мусорных пакетов, я переключился на монолог с обиженным Каспером… И теперь отчаянным ультиматумом пытался сдвинуть его с пробуксовки.
— … Два!
Три, — фыркнул наконец-то подавший голос Каспер. — Давай, чудило, дергай, как обещал! Уж лучше в стену влететь, чем так!..
Но фортуна распорядилась иначе… Разумеется, я и не собирался приводить наспех состряпанную угрозу в исполнение, а вышло, что и вовсе ничего мне делать не пришлось. Кати не успела на очередном перекрестке проскочить на мигающий зеленый, и под полыхнувший красный фонарь светофора была вынуждена, со скрипом стираемых об асфальт покрышек, тормознуть мотоцикл у края стоп линии.
Жидкая стайка пешеходов потянулась перед нами в противоположных направлениях. И вдруг краем глаза я заметил на периферии какое-то резкое боковое движение. На инстинктах дернулся вбок, завлекая следом за собой и прижатую девушку. А через мгновенье, втыкая в асфальт сброшенную с подножки мотоцикла ногу, ощутил скользнувший по шлему удар чем-то увесистым. Мелькнувший через мгновенье в стекле шлемового визора улетающий широкий конец деревянной биты (просвистевшей, благодаря моей расторопности, практически мимо цели), ответил на загадку подлого удара. Если б остался на месте, этот удар пришелся бы мне аккурат в область затылка, и не факт бы, что шлем тогда смог бы спасти меня от серьезного увечья.
Убедившись, что не растерявшаяся Кати так же успела выставить при внезапном боковом отклонении опорную ногу, и нырнуть лицом в асфальт отпущенной девушке теперь точно не грозит, я разжал соединяющий нас в единой целое замок из скрещенных на ее груди рук, параллельно сбрасывая с сиденья мотоцикла вторую ногу, и тут же, не опуская ее на асфальт, боковым скачком шарахнулся в сторону предполагаемого своего обидчика.
Слепой удар локтем во что-то мягкое и последовавший за ним вскрик боли подтвердили правильность моего расчета. Никак не ожидавший такого проворства от жертвы злодей оказался попросту не готов к стремительной контратаке. В чем я тут же и убедился, когда, сорвав с головы шлем, увидел удирающего парнишку лет пятнадцати, в неприметных майке и джинсовых шортах, с зажатой под мышкой битой и прижатыми к лицу окровавленными ладонями.
