Но гораздо сложней вынужденного отмалчивания далось мне сохранение на лице затравленно-испуганного выражения. Потому как внутри у меня все ликовало из-за воплотившихся-таки на все сто ожиданий.

Ведь, ее до сих пор не было! Гребаная резаная рана, нанесенная недавно средневековому маркизу, на отрытом левом предплечье потомка актера так и не открылась ни сразу, ни по происшествии пяти минут с моего возращения. И с каждой следующей секундой ожидания уверенность в избавлении этого тела от дядькиного проклятья крепла у меня в груди. Значит, все это феерическое безумие, взорвавшее скучный и насквозь предсказуемый мирок начинающего актера Сача Бинэ, оказалось не напрасным. Стратегическая цель с блеском была достигнута. И я молодец! А то что за это придется теперь какое-то время Сача потомиться в заточении — вполне приемлемая плата за сохраненную жизнь… Блин, да этот придурок молится на меня должен за спасение из смертельной ловушки. А вместо благодарности приходится безропотно выслушивать:

…Скотина! Сволочь! Как же ты мне мозги-то так ловко запудрил! Из-за тебя у меня теперь ни работы любимой, ни репутации! Повелся, млять, как лошара распоследний, на хрень какую-то из пальца высосанную! И вот она расплата за доверчивость: как упыря натурального, в цепи заковали! Докатился!.. Спасибо, блин, помощничек! Да лучше б я вообще с тобой никогда не пересекался! Гад! Провокатор!..

Гадство! Долго еще мне этот бред малахольный слушать⁈ Пых, я же справился с заданием⁈ Так почему я до сих пор в теле этого неблагодарного французишки⁈ — увы, ответом на мои немые вопросы было лишь угрюмое сопение подпирающих бока конвоиров.

Наконец на переднее сиденье нашего авто плюхнулся какой-то важный тип в штатском и дал отмашку водителю. Мягко тронувшись, машина начала аккуратно выруливать со двора здания студии. Но, едва объехав пару полицейским внедорожников, была вынуждена вновь остановиться, из-за бросившейся под капот отчаянной девицы. В которой, с приятным удивлением и даже толикой гордости, после резкой остановки авто я узнал Кати.

К сожалению, толстое стекла и двери полицейской машины обладали отменной звукоизоляций, и я успел услышать лишь:

— … трите, что я только что скачала в… — проверещала размахивающая смартфоном подруга, пока офицер с штатском вылезал наружу для переговоров с нарушительницей.

Дальше дверь за его спиной захлопнулась, и я мог лишь гадать о продолжающимся снаружи диалоге, наблюдая за мимикой и жестикуляцией Кати и неулыбчивого парня в штатском.

Девушка, что-то увлечено доказывая, совала в лицо командиру конвоя телефон с запущенным видео. Последний какое-то время хмуро пялился в гаджет, что-то под нос бормоча, затем, обернувшись, кому-то крикнул и указал на Кати. Подлетевшая тут же пара жандармов с автоматами, подхватив с двух сторон девушку под руки, оттащила нарушительницу спокойствия от машины обратно к сгрудившейся на крыльце здания студии толпе зевак.

— … этого так не оставлю! И буду жал… — очередная выкройка из гневных воплей подруги залетела в распахнувшуюся дверь пока офицер в штатском усаживался обратно на свое место. А как только он сел, машина снова тронулась и покатила дальше.

Ну вот теперь и у бедняжки Кати проблемы возникнут из-за твоих выкрутасов! — заистерил дальше Каспер. — Доволен⁈ Ты этого добивался⁈ Ублюдок! Манипулятор! Ух, как же я тебе ненавижу!..

— Пьер, твою ж мать! — меж тем в параллель с Каспером устроил разнос подчиненному озлобившийся после беседы с Кати командир конвоя. — Ты почему телефон у этого чудилы до сих пор не отобрал?..

— Господин Вансель, но у него в карманах не было никакого… — заворчал громила справа.

— Болван! — перебил начальник. — А на животе у него до сих пор че висит?

— Я думал это жилетка просто такая моднявая, — здоровенная лапища конвоира цапнула меня за сбрую и, развернув в пол-оборота, сорвала с перекрестья ремней телефон вместе с кожаным кармашком. — Эти хиппари же сейчас, сами знаете, черте че напялить на себя норовят.

— Во-первых, не хиппари, а хипстеры, — поморщился начальник. — А, во-вторых, из-за твоего прокола, с камеры там до сих пор прямая трансляция продолжается.

— Где там? С какой камеры? — в очередной раз затупил здоровяк.

— Ну-ка дай сюда! — начальник отобрал мой гаджет у исполнительного, но не очень умного, Пьера и нажатием на боковую кнопку выключил телефон.

Глава 38

— Вот гадство! Долбанные копы! Чтоб им пусто было! — первым взвыл скандалист Жан-Поль, когда трансляция с телефона, попавшего в руки ушлого командира конвоя, оборвалась трескучей чернотой.

— И не говори, старина, — подхватил тут же его сосед — здоровенный афрофранцуз Алсид. — Хотя, честно говоря, пауза там под конец, конечно, изрядно затянулась. И эта пятиминутная игра в молчанку…

— Ну не скажи, бро, — заспорил бородатый толстяк Пьер. — Если б телефон у Сача не отобрали, мы б получи уникальную возможность: наблюдать изнутри, так сказать, попадание чела в тюрягу. И лично мне было б это весьма интересно посмотреть.

— Да ну какаю тюрягу, скажешь тоже, — фыркнул Жан-Поль. — Его ж еще только арестовали. Сперва должен суд состояться. И уж тогда… Пока же в КПЗ парнишку отправят.

— Думаете посадят, парня? — заворчал со своей койки Алсид. — Жалко, блин!

— Ну накосячил он за пару часов видео отсюда до послезавтра, — развел руками Жан-Поль.

— Но так-то он не первый начал, — возразил присевший на кровати Пьер. — Сперва на них с подружкой напали. А дальше парень справедливо карал обидчиков.

— Уж больно рьяно карал, — покачал головой Жан-Поль.

— И к черным парням, определенно, у него заметная неприязнь, — поддержал Алсид.

— Эй, да хорош! — отмахнулся Пьер. — Окажись вы на его месте, когда вашу подругу, как куклу дешевую, у вас на глазах заграбастают и облапают, интересно б было посмотреть тогда на вашу реакцию.

— Ну так-то, пожалуй, соглашусь, — кивнул Алсид. — Те черножопые мудаки палку, определенно, перегнули.

— А дальше он на крыльце заслуженно покарал нанимателей тех бандитов. И потом уже практически не жестил. С директором студии лишь ругался, — продолжил Пьер, воодушевленный поддержкой афрофранцуза.

— Ну да, и в процессе бурного выявления отношений все кулаки в кровь о бедолагу измочалил, — хмыкнул Жан-Поль.

— Но увечий-то никаких, при этом, ему не нанес, — заспорил Пьер.

— Хочешь сказать: спасибо, что не убил, — в очередной раз возразил вредный старик.

— За то, что руки в директорском кабинете распустил, ему потом, между прочим, не слабо так прилетело.

— Да уж, намяли бока бедняге, при задержании, отменно, — кивнул Алсид. — С добрую минуту месили парнишку. Я аж отвернулся в конце от этой жести.

— Эй, владелец канала, ты-то че отмалчиваешься? — окликнул четвертого обитателя больничной палаты — обмотанного с головы до пят бинтами Люсьена. — Как думаешь: че с корешем твоим будет теперь?

— Не мешай, я как раз работаю над этим вопросом, — откликнулся Люсьен, что-то увлеченно печатающий в своем гаджете.

Глава 39

— Ой, да брось! Нашел о чем горевать. Куплю я тебе айфон, лучше прежнего, — пробасил в трубку хозяин роскошного кабинета, затягиваясь дорогой сигарой. — Даже, считай, уже купил. Самой последней модели, между прочим. Той, что в наших магазинах еще с добрый месяц не появится. Мне же чартером из Штатов деловые партеры уже пару коробок подогнали. Прикинь, ни у кого еще во Франции такого нет, а у тебя будет.

По-хозяйски развалившись в шикарном кожаном кресле и закинув ноги на ореховый стол ручной работы, Франц Бинэ разговаривал по стационарному телефону с директором студии «Шанс».

— Да дело даже не в разбитом айфоне, — снова заканючил в ответ Жан-Поль. — Этот подлец, вообрази, коршуном накинулся на меня прямо в моем кабинете! И принудил фактически исполнять свою волю!

— Месье Пэже, стесняюсь спросить, Сача, часом, тебя там не насадил на свой стручок? — уточнил Франц, с трудом сдерживая рвущийся наружу гомерический хохот.