– Ира, сколько кислорода на остатке у базы? – вопрос адресовался логисту поставок Ирине Мироновой. Ира занимала также должность коменданта базы и вела учет практически всего материального, что находилось в лунном поселке.
– Сейчас в модулях 2 600 м3. Запас сжатого 12 321 литров, это если с учётом сегодняшней поставки и заправки посадочных платформ для надвигающейся перевахтовки – 15 384 литров. Если не сжатого, то это 2400 м3.
– А сколько нам еще нужно, если мы в этом году запустим первый тоннель? – Спросила, в свою очередь, Ирина.
Вопрос логиста не относился к теме сегодняшней поставки, но Лиу решила ответить. В конце концов, это ее хозяйство, да и вообще все должны владеть информацией хода развития экспедиции.
– Если длина тоннеля, включая поперечные ходы будет соответствовать проектной, а это 500 метров, нужно еще 9,8 тыс.м3 62 820 литров сжатого.
– Ого, – вскрикнула удивленно Ира. – Это же сколько рейсов?
– Рейсов уже не будет Ира. К тому времени будем перерабатывать ледник.
Лиу про себя сплюнула 3 раза, как научил её Саша и с отчетливо прорывающейся за внешним спокойствием, горечью негромко добавила:
– Если пробурим! Проходческие щиты постоянно ломаются. Боюсь, как бы нам вообще не прикрыли финансирование по проходке.
– Отстыковка второго посадочного комплекса… – продолжал информатор. – Отстыковка третьего посадочного комплекса…
На главном экране изменилась картинка, включилась камера с буксира, показывая удаление посадочных комплексов, на фоне израненной древними метеоритами Лунной поверхности. Первый комплекс уже превратился в едва различимую точку, на втором и третьем еще можно было разглядеть детали.
– Отстыковка четвертого посадочного комплекса. Успешно…
Раньше параллельные посадки не практиковались. Для целей безопасности, последующие по очередности посадки комплексы, направлялись только после успешной посадки предыдущих по очередности. Но за 3 года работы экспедиции, автоматические посадки практически, не давали сбоя. В случае аварии автоматика переводила посадку последующих комплексов на безопасное расстояние. С какого-то момента, подготовка новых грузов на Земле превратилась непрерывный процесс и методику посадок было решено изменить. Посадка платформ превратилась в обычную рутину.
Включилась камера взлетно-посадочной площадки. Первый посадочный модуль уже заходил на посадку. В целом на посадку ушло около 25 минут. Всё прошло в штатном режиме.
– Поздравляю всех с успешной посадкой! – провозгласила Лиу.
Отдав последние указания, она уже спешила Роверу, где ее ждал водитель. Ее мысли были уже там, где всё шло не штатно. Она готова была грызть базальт своими зубами, лишь бы нагнать график бурения.
Последние 20 метров проходки давались Александру с трудом. Алмазные шарошки вгрызались в коренные лунные породы достаточно эффективно, чего нельзя было сказать о механике приводов, которая без конца летела. Три поломки за неделю вымотали Сашу. Чинить поломки приходилось прямо в тоннеле, который защищал разве, что от солнечных вспышек. Шлюзы для тоннелей только проектировались на Земле. Ангаров в распоряжении миссии не существовало, а потребность в сооружении с постоянным давлением воздуха была огромной. Доставка Луну такого крупного объекта ограничивалась возможностями ракетной техники. Даже если бы удалось такое сооружение собрать на орбите, посадить его существующими посадочными платформами также не представлялось возможным. Сборка из комплектующих на Луне в условиях лунной гравитации и вездесущей пыли из лунного реголита не давала гарантии герметичности такого сооружения. Алексу и бригаде механиков оставалось только мечтать о временах, когда будут построены шлюзы, тоннели накачают воздухом и тогда один из поперечных тоннелей международное космическое агентство, отдаст под оборудование сервисного ангара. Но самое главное, ремонт в завоздушенных тоннелях можно будет осуществлять без скафандра.
Ремонт состоял в снятии кожуха и последующей механической прочистке внешних узлов, от пыли реголита. После этого следовал запуск систем внутренней очистки. Проходческий щит имел встроенные системы продувки узлов кислородом. Затем в систему запускалась новая смазка. После 10 метров проходки щит останавливался на техническое обслуживание. Через каждые 25 метров менялись дисковые шарошки. Раз в каждые 5 метров щит останавливался для изменения положения и внедрения в стены боковых упоров для фиксации проходческого комплекса, с целью снижения влияния пониженной силы тяжести.
За время бурения тоннелей полностью вышло из строя 2 буровых щита. Последний третий щит постоянно ломался. Две недели назад на посадочную площадку прибыл четвертый. С усиленными шарошками и модифицированной системой защиты от лунной пыли. На него возлагались большие надежды по сокращению отставания графика бурения.
– Останавливаем! – услышал в свой микрофон Александр голос Макса, старшего бригады механиков, приставленного к щиту.
– Как останавливаем? – возмутился Саша, направляясь к Максу. Алекс был на Луне вторую смену, но всё равно никак не мог привыкнуть к тому, что диалог, может происходить за несколько десятков метров. Он все время машинально направлялся к собеседнику.
«Интересно это объективные причины, или бригада просто устала?» – думал Александр. Ему нужно было непременное увидеть лицо Макса.
– Что случилось Макс? – спросил Александр, поравнявшись с механиком.
– Больше прочисток не будет ребята устали взгляни сам показатели физического состояния. Да и шарошки придется менять эти уже не к черту. Завтра начнем с утра.
– Макс предлагаю отдохнуть в Ровере и поработать еще 2 два часа. Подумай 2 часа сверхурочных это неплохие деньги для ребят.
– Саша, о чем ты говоришь? Ты же видишь их показатели. Это запрещено правилами. Кратковременный отдых в Ровере ничего не решит. Мы сворачиваемся.
– Дэн заканчиваем. – дал команду оператору установки Саша.
– Александр как у вас дела? – раздался голос вездесущего руководителя экспедиции.
– Мы сворачиваемся Лиу.
– Хочу посмотреть.
– Повторяю, Лиу мы закончили на сегодня у нас остановка Щита. Сегодня уже не запустим.
– Я уже выехала Алекс. Буду через 5 минут.
– Хорошо я отправлю за тобой транспорт. – Алекс знал, что в очередной раз приходится нарушить инструкции, установленные МКА и транспорт, привязанный к проходчикам он отправлять за Лиу не имеет права. Проходческий ровер несколько ниже чтобы ходить по тоннелю, имеет автономную систему жизнеобеспечения и должен всегда находиться рядом с проходчиками, но ждать пока Лиу доковыляет до них по тоннелю очень долго.
Алекс уже привык нарушать правила, иначе прогресса освоения Луны просто быть не может. Этот вывод Алекс сделал для себя еще в первую вахту. Есть расчеты ученых инженеров, проведенные на Земле, а есть практика, сталкивающаяся с реальными проблемами, и просто с рутиной, которая также выносит на повестку кучу корректировок. На все это уходит уйма времени.
Лиу уже подъезжала. В иллюминатор зияла черная дыра тоннеля. На фоне разрушенной горы Гречко, справа от туннеля разместился отвал грунта. Слева на площадке около въезда стояло 2 изношенных щита, покрытых серой базальтовой пылью и новый пришедший две недели назад. Ровер остановился напротив входа. Из темноты тоннеля показался свет фар транспортера проходчиков.
Александр не отключил канал Лиу, и двигаясь в транспортере по тоннелю Лиу, слышала брань недовольных механиков, собирающих инструмент.
– Что сегодня случилось? – спросила Лиу у Алекса, еще не установив с ним визуальный контакт, выбираясь из транспорта.
– Да то же что и всегда борьба с реголитом, и шарошки уже источились. Завтра будем менять.
– То есть завтра полдня из графика потеряем? – Лиу переключила связь на индивидуальный канал связи, чтобы бригада не услышала лишнего.
– Так точно.
– Алекс у нас отставание, 170 метров от первоначального графика бурения. Я больше не могу прикрывать отставание. МКА хотят сократить проект бурения. Между нами. По некоторой информации, дошедшей с Земли, есть движение, строну увеличения финансирования приостановленной Марсианской программы.
