***

Первая патронатная государынева гимназия. 15 октября 2086 года.

Едва не опоздавшая Лада всё начало первой учебной пары отводила от меня почему-то покрасневшие глаза. У меня даже мысль возникла: «А точно ли шуткой было то, о чём девчонки говорили мне в столовой? Надо всё проверить в интернете!» Но последовавшие затем события напрочь вышибли эту мысль из моей головы.

Первое во вторник занятие, начавшееся с некоторой задержкой, преподнесло всем нам два сюрприза.

Первый был двойственным. С одной стороны приятным, так как нам объявили, что химии и сегодня, и в следующий четверг не будет. И сейчас школярам предлагали заняться самоподготовкой. С другой – не очень, поскольку нашу химичку увезли с приступом острого аппендицита. Надеюсь, у заболевшей женщины всё будет хорошо.

Но не успели девчонки (да и я тоже, чего уж там скрывать) после ухода администратора обрадоваться неожиданно появившемуся свободному времени и громко поделиться этой радостью друг с другом, как из вновь открывшейся двери появился второй сюрприз, который тоже был неожиданным, но совсем не приятным.

Вошедшая в класс учительница «Культуры Руси», поздоровавшись и весело улыбнувшись наступившей в помещении настороженной тишине, «обрадовала» тут же приунывших гимназисток, что именно сегодня и прямо сейчас всем нам предстоит заняться написанием диктанта, который она давно обещала провести. А тут как раз представился такой удобный случай. Так что всем девочкам и мальчику вот прямо сию минуту необходимо развернуть на необходимую величину ПИКомы и отцепить от них электронные писалки. А потом внимательно вслушиваться в произносимые учительницей предложения и аккуратно заносить их в свои гаджеты.

Почти через полчаса неспешно диктуемого и старательно записываемого нехитрого текста из литературного произведения для учеников среднего школьного возраста учительница произнесла долгожданное всеми:

– Вот вы, ребята, и написали последнее предложение нашего сегодняшнего диктанта. Что нужно поставить в конце?

– Пятёрку! – неожиданно даже для самого себя буркнул я, пересылая, как и все, свой труд на коммуникатор педагога.

– Её ещё нужно заслужить! – произнесла отсмеявшаяся вместе со всеми женщина, которая во время диктанта постоянно ходила между столами, не давая никому возможности воспользоваться чужими знаниями.

– Без проблем! – пожал я плечами – уж на уровне седьмого класса русский язык я точно знал и за возможную оценку не переживал.

Я был прав! Попросившая сильно не шуметь, учительница устроилась за преподавательским столом и до конца пары успела проверить все наши немногочисленные работы, вернув их с исправленными ошибками и выставленной оценкой.

– На удивление все вы сегодня молодцы! Всего одна тройка и более половины получили пятёрки. И наш юморист в том числе, – произнесла женщина на прощание, покидая класс после прозвучавшего звонка.

А снова пожал плечами, удивляясь, что на сей раз ничего не услышал от старосты.

В конце перемены между первой и второй парой меня нашла учительница информатики, спешащая на свой урок в нашем классе. Посматривающая с нескрываемым любопытством молоденькая барышня, передала сообщение, что меня ожидают в приёмной директора гимназии и велела забрать мои вещи, если таковые остались на моём ученическом месте. В дополнение она сообщила, что до конца её урока в классе я точно не появлюсь, поэтому весь пропущенный сегодня материал мне придётся изучить самостоятельно.

В путь к административной части гимназии меня провожали несколько таких же, как и у информатички, заинтересованных пар женских глаз, из которых одна была ещё и встревоженная.

То, что министр внутренних дел нашей страны почти всевластна, я понял, войдя после стука в то помещение, в котором, по словам пославшей меня учительницы, меня же с нетерпением ожидали. Кроме находящегося на своём рабочем месте секретаря, на стульчиках у стены скромно сидели ещё две женщины, которых я видел в гимназии ранее, но персонально знаком с ними не был. Третий стул был занят нашей учительницей истории, сверкнувшей при моём появлении злым взглядом. А через несколько секунд из своего кабинета вышла директор гимназии, которая тоже как-то странно осмотрела с ног до головы мою скромную, остановившуюся возле входа персону.

– Вот и прибыла причина сегодняшнего нашего незапланированного собрания, – после приветственных слов сообщила всем присутствующим директор, указав рукой на меня.

Неловко от сосредоточившихся взглядов, мне, конечно, стало, но не сильно. Так что опускать очи долу и смущённо ковырять носком пол я не стал. Хотя, признаться, хотелось.

– Пришло время досрочного экзамена по истории, который ты Слава, так хотел провести. Поэтому вот комиссия, которая будет оценивать твои знания по этому предмету, – рука директрисы обвела всех присутствующих, кроме секретаря. – И соседнее помещение как раз сейчас свободно. Так что милости прошу всех причастных проследовать туда и приступить к тому, для чего мы все здесь собрались. Результаты экзамена потом принесёте мне на утверждение.

Закончив объявление, директор вернулась в свой кабинет, а вся наша компания дружно, как было сказано, «проследовала» в указанное помещение, в котором находились два стола. За одним из них стояло три стула, предназначенные для рассаживания членов экзаменационной комиссии. Под второй был задвинут один стул, зато на столешнице ему в пару был уложен электронный планшет.

После занятия мест, положенных каждому участнику предстоящего мероприятия, так и не представившаяся председатель комиссии переслала на лежащий передо мною планшет внушительный список экзаменационных вопросов, на которые я, после её же разрешения, начал письменно отвечать.

Два из трёх членов собранной по поводу экстерната комиссии практически не обращали на меня своего внимания, в полголоса переговариваясь о чём-то друг с другом. Так изредка бросят взгляд и всё.

Чего нельзя было сказать о третьем – учительнице истории. Она, глядя на выданный, постепенно заполняющийся рукописными строками, планшет, никак не могла поверить в то, что я действительно всё выучил. Поэтому, пытаясь подловить на списывании, вскочила и как маятник стала прогуливаться от комиссионного стола до моего и обратно. Словно мало ей было как минимум двух камер видеонаблюдения, которые я смог засечь.

В конце концов, мне это надоело, и я решил предоставить напоследок вредной дамочке порцию «удовольствия». А заодно и самому его получить. Когда широкая спина вышагивающей преподши скрыла меня от остальной комиссии, я на скорую руку набросал кое-что на своём коммуникаторе и сделал вид, что украдкой в него подглянул.

В тот же момент, историчка будто телепортировалась рядом и торжествующе схватила мою руку с ПИКомом и сотворённой на нём шпаргалкой. И на всё помещение раздался вопль:

– Я так и знала, что он списывает!

На лице торжествующей женщины была смесь удовольствия и предвкушения от моего скорого разгрома. Правда, после ознакомления с экраном аппарата оно сменилось сначала на недоумённое, затем на растерянное, а потом просто на злое.

Я даже забеспокоился, что несчастную хватит удар, ибо такого красного лица в своей жизни ещё не видел. Аккуратно вернув мою руку на стол, раздосадованная женщина молча вернулась на своё, пустующее до этого, место и просто дожидалась окончания экзамена. Даже на вопросы своих недоумевающих коллег она ничего не отвечала, раздражённо отмахнувшись от них рукой.

А я приступил к завершению написания ответов на экзаменационные вопросы, с довольной улыбкой взглянув перед этим на экран своего коммуникатора, на котором было написано: «Жи-ши пиши с буквой и!»

Получив вторую за сегодня пятёрку, я с чистой совестью и хорошим настроением отправился на обед. И даже прилетевшее сообщение о понижении моей оценки за диктант до пяти с минусом его не испортило. Наверное, историчка таким способом попыталась отыграться за поражение на экзамене, сообщив о «шпаргалке» своей коллеге по русскому языку. Ну и пусть! Для меня что пять, что пять с минусом было без разницы. Я б и на четвёрку не обиделся. Зато нет теперь в моём расписании противного предмета и его такой же преподавательницы, а есть свободное от них время, которое я могу тратить как захочу!