Закончив одновременно и говорить, и читать, Ярая-Шевцова подняла округлившиеся глаза на государыню, поворачивая к той экран своего ПИКома:

– Но самый главный вопрос, я думаю, вовсе не в этом.

– Для проведения анализа было предоставлено два образца человеческих тканей, обозначенные соответственно буквами А (ногтевой срез) и Б (головной волос). – начинает вслух читать Антонина Ярая. – Исследование выполнялось на молекулярном, субклеточном и клеточном уровнях. По результатам проведенного анализа образцов А и Б, представленных на генетическую экспертизу, выявлено следующее. Лицо, у которого был взят образец А – женского пола, возрастом в пределах от сорока семи до пятидесяти двух лет. Значительных отклонений в здоровье нет. Лицо, у которого был взят образец Б – мужского пола, возрастом в пределах от десяти до пятнадцати лет. Значительных отклонений в здоровье нет. По результатам сравнения ДНК-профилей образцов А и Б с вероятностью более девяносто семи процентов можно утверждать, что доноры обоих представленных образцов имеют прямую родственную связь. В то же время биологическое материнство образца А по отношению к образцу Б крайне маловероятно.

– Ну, после всего того, что мы с тобой о парне выяснили, внутренне к этому я была готова, – после минуты обдумывания прочитанного снова начала говорить государыня. – Но всё равно, словно тяжёлым и пыльным мешком по голове получила. Одно дело строить догадки, тем более такие невероятные. И совсем другое получить им экспертное подтверждение. И выговор тебе за безрезультатные полгода!

И после вздоха, в третий раз отмахнувшись от попытки соседки что-то возразить, потирая ладонями лицо, продолжила:

– И да, вторая, непроизвольно подставленная мною под непонятное и явно эфирное воздействие, пострадавшая тоже жива. Только пока ещё не пришла в сознание. Вернее, благодаря усилиям сразу двух целительниц, приходила в себя ненадолго (с нею даже успели поговорить), но снова по непонятной тогда причине его наглухо потеряла. И это другая сторона проблемы, виновницей которой я невольно оказалась. Но и тут всё не так плохо, как кажется на первый взгляд. Может, я ещё и спасибо получу от этой потерпевшей. Без сознания та женщина сейчас потому, что врачи специально удерживают её в состоянии искусственной комы. Ей сделали операцию и теперь целительницы ускоренными темпами восстанавливают фиброзную ткань её диафрагмы, которая медленно и незаметно разрушалась уже не один год. Тогда, после второй непонятной потери сознания, лекарки провели углублённое, в том числе аппаратное, диагностирование всего её организма и обнаружили какое-то чрезвычайно редкое заболевание, протекающее бессимптомно и которое при обычных осмотрах никак не выявляется. После всего выясненного обеих столкнувшихся со Счастливчиком дам подвергли тщательному и глубочайшему исследованию в закрытой клинике. И если у первой ничего неположенного не нашли, то вторая, если бы не было непонятного воздействия парня, примерно через три-четыре месяца ушла бы от нас в мир иной. Вот так! Так что очень вовремя эта женщина встретила на своём жизненном пути нашего, а теперь и её Счастливчика.

– Так получается вы теперь, вместе с парнишкой, являетесь, можно сказать, вторыми родителями пострадавшей? – воскликнула озадаченная рассказом Надежда.

– А вот тебе ещё информация к размышлению, – в который раз махнула рукой на замечание подруги Антонина. – В минувшее воскресенье среди прочего я подписала грамоту на присвоение дворянского звания виконтессы, то есть второго ранга оперирования эфиром, некой Белой Ладе. Знаешь оную?

– Ты что, запоминаешь всех, кого удостаиваешь такой грамотой? – удивилась министр МВД, вспоминая недавние слова государыни о хорошей памяти.

– Целительские рода такой силы я держу на постоянном контроле. А специализирующихся на омоложении тем более! – пояснила государыня.

– Эта девушка, если я не ошибаюсь, одноклассница Счастливчика. И у парня с нею было небольшое приключение на физкультуре, в котором принял участие, насколько я помню, чуть ли не весь их класс, в том числе и твоя наследница. – министерская память была не хуже государыневой. – Но почему такое внимание к всего лишь двойке?

– А там ещё месяц назад была слабая единичка без видимых перспектив роста как минимум в течение ближайших пяти-семи лет, а то и более. – хмуро прозвучало в ответ.

– Почему так? – из уст озадаченного министра выскочил риторический вопрос, ответ на который, как было известно самой Надежде, не ведом сейчас никому.

– А никто не знает! – пожала плечами Антонина. – Просто рождаются иногда ущербные дочери даже у самых сильных одарённых женщин.

– И как же у девушки получилось так быстро преодолеть свою ущербность? – уже догадываясь об ответе, спросила Ярая-Шевцова, прикидывая объём проблем, которые навалятся на неё в случае предполагаемого ею ответа.

– А вот не знаю как! – раздражённо отреагировала государыня на поставленный министром вопрос. – Известно только, в том числе и по твоим докладам, что весь прошедший месяц эта единичка практически ежедневно по вечерам посещала нашего Счастливчика. И дважды в день занималась с ним спортом.

– И чем же таким эта парочка по вечерам занималась, что получился такой неожиданный результат? Не спортивные же нагрузки обеспечили взрывной прирост эфирных способностей девушки? Сексуальных отношений между ними точно не было. И это мой агент гарантирует! – всё так же задумчиво проговорила Надежда. Но, потом, что-то вспомнив, уточнила: – По крайней мере, регулярных.

– И это третья сторона проблемы, которую без добровольной помощи Счастливчика я не знаю, как решить. А он там замешан однозначно! – стукнула рукой по подлокотнику автомобильного сидения государыня. – А теперь представь, что об этом факте, а вернее о том, что существует какой-то способ резкого увеличения личной силы, узнают все вокруг, в том числе и наши иностранные непартнёршы!

– Да уж! – крякнула министр МВД, уже несколько секунд во всех красках рисовавшая в уме возможные последствия подтверждения озвученной несколько минут назад информации. – Уже представила.

После нескольких минут молчания тишину мягко покачивающегося на поворотах представительского салона снова нарушил министерский вопрос:

– Надеюсь, других, столь же ошеломительных, новостей по нашему юному фигуранту у тебя нет?

– Как нет? – вслед за министром очнулась от задумчивости государыня. – Есть! Результат сравнительной антропометрической экспертизы строения тел диверсанта на КПП43 «Фермы» с той записи камеры видеонаблюдения, что мы с тобой смотрели, и Счастливчика с вероятностью более девяноста пяти процентов говорит о том, что это один и тот же человек.

43. КПП – контрольно-пропускной пункт.

– Ну, это лишь подтверждение того, что мы при том просмотре тогда с тобой предполагали. Хотя … – почесала нос Надежда, – экспертное подтверждение – это не догадка, лишним не будет. Тем более в таком вопросе.

– Вот ещё запись допроса нашего паренька моей следовательницей по тому случаю. Смотри и слушай! Ничего не напоминает? – потыкав в экран своего, так и оставшегося лежать на аккуратных коленках, прибора, Антонина запустила для подруги новое видео.

Надежда, внимательно прослушав недолгий диалог юного собеседника и сравнительно молодой собеседницы, вдруг восторженно воскликнула:

– Так он, паршивец, цитатами Гоголя отбоярился! А твоя-то следовательница что, ничего не поняла?

– Нет у государственных следователей настолько глубокого классического образования, как у нас с тобой, – пожала плечами государыня. – Зато есть много специального и специализированного. И неожиданная боязнь насекомых. Впрочем, и задачи прижать парня к ногтю у неё не было. Всё проходило в рамках той самой психологической проверки. И, кстати, поднятые из архива записи камер видеонаблюдения «Фермы» подтверждают всё рассказанное парнем. Кроме, конечно, того, что те две охранницы вытворяли по ночам за закрытой дверью.