– Вскоре мы проедем через еще один барьер, – предупреждает Айдин. – Защитные чары начнутся за несколько акров до дома. Ты можешь почувствовать давление или движение магии. Ощущения разнятся в зависимости от типа твоей магии, но этого мы не узнаем до прочтения.

– Прочтения? – повторяю я, против собственной воли чувствуя, будто тону в море неизвестного. С каждым полученным мною ответом появляется тысяча новых вопросов, и кажется, будто этому не будет конца.

– Это ритуал, выявляющий, магией какого типа ты обладаешь. Он также определяет уровень силы, который ты проявишь при ее использовании, – поясняет Киган.

– А какая магия у вас?

– У меня – элементальная. – В качестве доказательства Айдин демонстрирует небольшой огненный шар. – У Лахлана – боевая.

Я фыркаю, пытаясь проглотить смех. Все, что я на данный момент успела узнать о своем дяде, свидетельствует не в пользу его доброжелательности, поэтому и магия у него, по всем законам, должна была оказаться именно боевой.

– У Эврина – целительная, у Кигана – заклинательная, а у Сильвы – защитная, – перечисляет Айдин, загибая пальцы.

Когда мы приближаемся к воротам, они сами собой распахиваются. Проезжаем мимо каменных колонн, и я с восторгом рассматриваю замысловатые узоры на черном железе створок. В это же мгновение меня окутывает тепло, а руны на теле начинает покалывать.

– Что-то происходит, – сообщаю я, устремив взгляд на символы на своем теле.

– Не волнуйся, мы все ближе к барьеру, через минуту все закончится, – говорит Лахлан, не придавая значения моим опасениям.

Без лишних предупреждений руны на моем теле начинают светиться… твою мать, ну вот опять.

– Какого… – восклицает кто-то, и внедорожник резко останавливается.

Я пялюсь на сияющие руны, и снова кажется, будто во мне расползается уже знакомое ощущение магии. Распахиваю дверь и вываливаюсь из внедорожника. Руны будто нагреваются. Это не больно, но странно. Нарастающее во мне ощущение достигает предела, и я задерживаю дыхание в ожидании того, что же, черт возьми, произойдет дальше.

– Вы это чувствуете? – спрашивает Айдин.

Остальные кивают и бормочут что-то утвердительное. Я смотрю на них в ожидании пояснений.

– Винна, ты можешь?..

Прежде чем Лахлан успевает закончить вопрос, магия вырывается из меня – и она такой силы, что сбивает всех с ног. Джипы раскачиваются из стороны в сторону, сигнализация пронзительно вопит. Ярко-оранжевые и насыщенно-розовые завитки уходят все дальше от меня. Магическая волна врезается в барьер и, устремившись вверх, накрывает нас куполом.

– Все хорошо? – спрашивает Айдин, первым поднявшись на ноги.

Я рассеянно киваю, не в силах произнести ни слова. Судорожно пытаюсь удержаться на ногах и не упасть в обморок. Ощущение такое, будто я много дней подряд куда-то бежала без единой остановки и потратила на это всю свою энергию до малейшей крупицы. Кажется, будто мышцы превратились в желе и теперь дрожат так, будто я вконец их измотала. Что бы, черт возьми, сейчас ни произошло, это совершенно меня опустошило.

Остальные поднимаются и отряхиваются. По ним видно, что они не имеют ни малейшего понятия о том, что это было, поэтому я даже не пытаюсь задавать вопросы. Медленно и глубоко дышу, концентрируясь на том, чтобы никак не показать того, что со мной что-то не так.

– Ты знаешь, что она сделала, Сильва? – спрашивает Лахлан, отряхивая со штанов траву.

– Она укрепила барьер, – говорит Сильва, в шоке смотря на меня, и в следующую секунду с аналогич- ным выражением лица ко мне оборачиваются и все остальные.

– Что? Я вообще ни хрена не понимаю, что сейчас произошло, – защищаюсь я. – Что я укрепила?

– Барьер вокруг дома. Он отваживает нежелательные сущности и все, что может причинить вред.

– А… классно, – как ни в чем не бывало говорю я и в одиночестве забираюсь обратно в машину.

Измотанная и ошеломленная, откидываю голову на сиденье. Послушай, магия, можем мы хотя бы сутки не делать ничего такого, чего раньше никто не видел? Может, не будем давать Лахлану лишних поводов сжечь меня на костре?

Паладины собираются кружком и что-то бурно обсуждают. Они периодически посматривают на меня, но в основном их лица серьезны и задумчивы, но время от времени они раздраженно вскидывают руками.

Радуюсь небольшой передышке, надеясь, что с ее помощью смогу восполнить запасы энергии до нормального уровня. В какой-то момент Айдин, Лахлан и Киган возвращаются в машину. В тишине мы едем дальше.

– Дом, милый дом! – патетично восклицает Киган, когда мы добираемся до вершины холма.

Я поднимаю голову и выглядываю из окна. Мы едем к зданию, которое внешне напоминает отель. Подаюсь вперед и, разинув рот, пялюсь на него.

– Это не дом, это целая гостиница!

Рядом со мной кто-то хихикает, но я не вполне понимаю, что здесь смешного. Трехэтажный дом просто роскошен. Фасад выложен серым камнем, огромные окна с отделкой и двери из темного дерева со вставками. Слева от главного дома замечаю квадратный двор, окруженный шестью гаражными воротами.

Мы паркуемся у входной двери и выходим из машины.

– Изначально чары нанес Вон, я лишь подкреплял их. Я не видел смысла заменять отлично работающую магию, – говорит Сильва Лахлану.

О, прекрасно, мы все еще обсуждаем этот мой чертов сгусток магии.

– Интересно, значит ли это, что ее магия узнала его магию? – выдвигает предположение Айдин.

– Да, но как она смогла укрепить изначальные чары? Сила, которую она в них влила, просто невероятна. Хотел бы я, чтобы вы тоже это почувствовали, – добавляет Сильва.

– О, мы почувствовали, – говорит Киган, и они снова ко мне поворачиваются.

– Может, перестанете пялиться на меня так, будто я – долбаная загадка, которую вы пытаетесь разгадать?

Паладины отводят взгляды и начинают разгружать мои коробки и свой багаж. Я тем временем рассматриваю невероятный пейзаж и прекрасный фасад особняка. Сильва начинает напевать Super Freak, и я издаю смешок, не в силах скрыть веселья от его внезапно открывшегося чувства юмора.

– Где мальчики? – спрашивает Сильву Эврин, когда мы подходим к входной двери.

– Насколько я знаю, пошли в поход.

– Как вы называете этот дом? – интересуюсь я. – Подобное местечко должно называться в стиле Завидуйте Моим Денежкам.

Айдин и Эврин гогочут в ответ, а я в невероятнейшем изумлении оглядываюсь по сторонам.

– Закажу такую табличку, – невозмутимо говорит Лахлан, и я замечаю едва заметную улыбку, которую тут же прогоняет его внутренний мудак.

Мы проходим в помещение, которое Лахлан называет фойе. Темное дерево перемежается с белым мрамором, создавая на полу прекрасный геометрический узор. По правую руку на следующий этаж ведет лестница темного дерева. Тут невероятно высокие потолки. Задираю голову и нахожу огромную люстру из железа и стекла.

Лахлан указывает на двойные арочные двери справа, объявляя, что за ними находится его кабинет, и мы проходим в большую открытую гостиную. Из высоких окон в комнату льется естественный свет, придавая месту гостеприимности. Отмечаю, что здесь уютно и роскошно, но не настолько, чтобы бояться до чего-либо дотронуться.

Меня ведут на кухню, которая одной стороной выходит в гостиную, а другой – в обеденный зал. За гигантской стойкой спокойно умещаются пять составленных в ряд высоких стульев. Айдин открывает шкафчик, который оказывается холодильником, и передает мне бутылку воды.

Вдруг, будто из ниоткуда, в дверях появляются три пожилые женщины, и я издаю удивленный возглас.

– Винна, позволь представить тебе Роберту – все зовут ее Берди, – Аделаиду и Лилу. Они управляют домом, так что если тебе что-нибудь понадобится, найди кого-нибудь из них.

Судя по всему, эти женщины – родственницы. У них у всех прекрасные седые волосы, коротко подстриженные, но стрижка у каждой своя, черты лица похожи, неглубокие морщины нисколько их не портят, по всей видимости, они много смеялись в своей жизни. Женщины на пару сантиметров ниже меня, но руки у них выглядят очень сильными – тяжелого труда они не боятся.