Всадники галопом неслись на север, и ничего не ответивший сыщик тут же пустился в погоню.

-Как же так, то? Пешком? – Бросился наперерез староста.

– Далеко не уйдут. Там от тракта ничего не осталось… – Впопыхах отозвался преследователь… – Но нужно спешить…

– Эти изверги. Они здесь бесчинства творили. – Не отставал Патрик…

– Еще кто пострадал? – И только сейчас Монро увидел существенной величины гематому под левым глазом.

– Утром… Утром эти скоты объявились и сразу ко мне. Они нас запугивали. Дали мне по лицу. Спрашивали про взрыв. Я им еще и про вурдалака ляпнул.

– С женщинами все в порядке?

– Слава Богу, Кристиан. Беда их миновала… Я конечно еще опрошу всех… Так и что же? Вы за ними? Кристиан, это же самоубийство! – Староста, остановился, упер руки в колени тяжело дыша…

– Да я только одним глазком посмотреть. – Остановился уже сыщик… – За меня можете не переживать…

– Там же вурдалак еще! Я вам забыл сказать, Кристиан. Вчера утром дуболом Рослин пошел на охоту и не вернулся! Освальд – его младший брат сейчас у меня живет, потому что боится! Этот вурдалак, говорит, проклятие их семьи…

– Да вон он ваш вурдалак. – Отмахнулся Грисельд став лицом к деревне и старосте. – Целая четверка вурдалаков уехала на болота. Я был там, Патрик. Мне тоже там виделось всякое. Это ж топи. Там в воздухе смерть витает. Ой да чего я вам объясняю… – Он снова повернулся к лесу… – Я пойду, у меня так то нет коня, а у них у всех по лошади…

– Удачи вам, Кристиан.

Переходящим в бег шагом, Монро поторопился вслед за душегубами:

-Коня моего покормите…

Кровавый квартет скрылся из виду, сохранив хвост из отпечатков копыт на влажной поверхности маршрута. Путь предстоял не близкий, но парня мало это беспокоило. Вместо этого он прокручивал в голове то что увидел в тот промежуток времени, когда сумерки рассеялись. Грисельд хорошо помнил, как самый крепкий из головорезов с тяжелой секирой наперевес без дела слонялся по харчевне. Вместо доспехов бандит предпочитал бедняцкое тряпье, поверх которого был накинут клепанный жилет с шерстяными утеплениями на ремешках. Хотя Грисельд и не был уверен до конца – быть может глуповатому на первый взгляд верзиле нравилась одежда не сковывающая движения. В этом вопросе, будь утверждение правдой, Кот безусловно бы его поддержал, но что-то подсказывало ночному мстителю, что только в этом вопросе они бы и сошлись. В остальном – увы. «Такие как этот буйвол.» – Вспоминал Монро: «Такие как этот, умирают первыми, но обязательно прихватывают с собой в могилу минимум троих. Умом они, как показывает практика, не блещут. У них другая функция. То ли дело другой парень.» – Память начертила образ второго. Это был мужчина в замызганном панцире и выразительно проступающей небритостью. Доспех он надел на рассвете, а до тех пор так и сидел за столом не проронив ни слова. Изредка он поглаживал стальной наплечник, который почему-то предпочел не снимать накануне скромной пирушки. Вскоре и он отправился спать. Примечательна в хмуром разбойнике была манера держаться. Осанка мужчины, возраст, близящийся к преклонному, аккуратность в конце концов. Все эти атрибуты могли натолкнуть на мысль, что негодяй в прошлом служил в армии и мог пролить немало крови. Позже это умозаключение даже нашло некоторое подтверждение – пусть и косвенное. Воин, оставивший ратное дело в прошлом, и пустивший свои навыки в мутную систему криминальных взаимоотношений между людьми, взял в руки круглой формы побитый и треснувший надвое щит с деревянным основанием и окованным по краям железом, покрутил его в руках. Закрепив ремнем защитное приспособление на предплечье, он убрал изношенный, красновато-бурый кистень за пояс, и вышел на улицу.. «Вспоминая то, в каком состоянии он держал свое снаряжение, я начинаю сомневаться, что он имел какое либо отношение к армии. На другой чаше весов выправка и явные замашки стражника. Да какая разница. Мерзавец он и на болотах мерзавец и в казармах.» – Сглотнул Грисельд. «Но от цепи его необходимо держаться подальше. Жаль не взял арбалет… Не взял меч… Не послушал старика… не послушал… А этот?» – Вспомнил Монро вожака обходя очередную трясину. «Этот похож на ищейку. Видно в деле давно, но управляет отрядом без году неделю. Возможно это их первое совместное дело. Охотник за головами? Может удастся что нибудь узнать о нем? Допросить бы его, но подобраться будет сложно… Там еще уродец был. Видно – отморозь…» Ночные тени малость уберегли присутствующих в корчме людей от жуткого месива на лице нахального выродка. И утро только доказывало состоятельность суждения. На обвисших щеках и остро вытянутом вперед подбородке росли водянистые прыщи, трансформирующиеся в в беспорядочные шрамы. Могло показаться, будто кожа проходимца облазила словно чешуя какой нибудь гадюки, и натягивалась на впалых щеках, но на деле это были лишь похожие на ожоги шрамы.

Время застыло – минуты превратились в бесконечность. Затягивая поборника справедливости в сети, болото издевалось над ним. Грисельд не мог понять идет ли он правильно. Мгновение – он с уверенностью ступает по следу. Еще миг – он сбивается. Он не уверен. Кровь закипает в Коте. Он сосредоточен. Инстинкт охотника подсказывает верное направление. И Кот движется. Теперь это уже не Грисельд Монро. Теперь им не уйти. Охота началась. Где-то в чертогах здравого смысла, подает голос Грисельд Монро. Он обеспокоен. Их четверо. У Кота нет оружия, сломана рука. Что он намерен предпринять? Кот отталкивает от себя тревогу. Волнение – это слабость. Тревожность – это раздумья. На них нет времени. Он должен добраться до них. Ничто его не остановит. Топи, поваленные деревья, слякоть, периодически исчезающие на глазах следы, размытая дорога, усталость – это все не имеет никакого значения. Есть только цель… И он должен во что бы то ни стало добраться до нее…

Он услышал их. В конце концов все случилось так, как Кот и предполагал.

-Привяжи остальных! – Командовал Анри. – Успокой, успокой их!

Кот накинул капюшон, встал за дерево. На знакомой уже полянке развернулась настоящая драма. Здесь в прошлый раз Грисельд Монро и оставил Вихря. Среди нескончаемых деревьев, безветрия, и обволакивающей территорию влажности, храбрецы боролись с угодившей в торфяную ловушку соловой кобылой. Лошадь мотыляла головой из стороны в сторону, неистово сопротивлялась. Здоровяк пытался тащить ее за поводья. Когда вожжи порвались, обрекая животное на верную гибель, Анри выхватил кинжал и вспорол несчастной горло. Он прошелся от уха до уха, и отряхнув залитый кровью рукав гневно посмотрел на остальных:

-Дальше пешком. Вы двое. – Обратился он к гнусному выродку и богатырю. – Снимайте припасы с лошадей. Все что понадобиться. Мы выдвигаемся немедленно… А ты. – Посмотрел он на последнего. – Смотри в оба. Хер его знает, кого эти крики могли привлечь…

Здоровяк с досадой взглянул на обмякший труп животного – на то, как природа забирает его транспорт…

-Жаль. – Бросил он разорванные поводья в бурлящую жидкость… – Отвалил за нее кругленькую сумму. Жаль…

– Да ты радуйся, что в живых остался… – Ухмыльнулся негодяй с уродливой физиономией…

– И то верно…

– А ты, босс? – Спросил уродец.

– Посмотрю тропу…

Грисельд, тем временем, решил обойти мерзавцев с фланга. «Если зайти вояке за спину, то можно попробовать его вырубить. Здоровяка можно попытаться столкнуть в болото. Нужно только хорошенько разогнаться… С остальными двумя будет разобраться легче. Если забрать у вояки кистень, то цепи должно хватить, чтобы держать их на расстоянии. Похоже, у них короткие мечи. Прыщавый останется наедине со мной. Времени должно хватить.» Он передвигался рысью, практически на четвереньках – быстро, бесшумно. Охота в самом разгаре. Он подскочил к очередному стволу… «Вот он. Сукин сын стоит спиной. Вижу кистень. Это шанс. Они не видят… Что это? Проклятье. Нога. Дерьмо Нет. Не может быть. Не увидел. Не заметил. Не двигаться. Меня пока не видно. Пока. Нельзя шевелиться. Проклятье-проклятье!» Его ноги обволакивало тягучее масло. Оно бескомпромиссно. Оно не отпустит. Капкан захлопнулся. Он оказался в ловушке. Мгновение. Секунды снова растянулись. Сердцебиение отрабатывало бешеный, ни с чем не сравнимый ритм. Мерзавец, что должен был стать первой целью застыл подобно статуе. Миг, и он разворачивается. «Он увидит, он увидит меня!.» – Отчаянно кричал Грисельд в своей голове. – Он сделал глубокий вдох. «Действовать на опережение. Успокоиться.» – И он окликнул негодяев: