Люблю тебя, как Маргарита Мастера. Хоть бал, хоть душу Сатане. Все за любовь твою давно уплачено, И все равно, что мне гореть в огне. Люблю тебя, как Маяковский Лиличку. Всю жертвенность и страсть к твоим ногам, Мне за тебя дано все выстрадать, И значит , что другой я не отдам. Люблю тебя, как Ленин Революцию. Огонь в груди, а сердцу – вечный май. Люблю тебя. Как только я способна. Храни меня и никому не отдавай.

Буду «женщиной в платье вечернем» , но не буду тебя упрекать, И вопросов о прошлом , наверно, я не буду тебе задавать. Я пойму все проблемы и беды, как смогу, так рукой отведу, Я та женщина, в «платье вечернем» в сердце лед теплотой растоплю. Взгляд лукавства , а может надежды ты спускаешь по талии вниз, Этот вечер закончится утром, исполняя душевный стриптиз, Мы сидим в небольшом ресторане, столик наш погружен в полутьму, Ты , поверь, хорошо рядом с вами, но о прошлом, уже ни к чему. Сколько было предательств и горя, сколько было чернеющих дней, То скитаясь по жизни, то воя, становились , конечно, сильней. И теперь в небольшом ресторане, пьем вино лишь за то, что мы есть, Мне легко и спокойно так с вами и поверьте мне, это не лесть.

Все кончено. Не надо больше слов. Лишь ворох снов сгорает , ты молчишь. Ушел. И я ушла. Не может быть иначе. Гитара перезвоном не шумит, она надрывно, обреченно плачет! Вдвоем нельзя. Не по судьбе. Один обман. А в дымке утренней сгорает лист осенний. Нет смысла плакать. Только лишь слова… И шепот прошлого спасает нас от извинений. И завтра ничего не ждет опять. Не повторятся все минуты ожиданий. Прости меня, я помню про тот март, Про все часы моих бесплодных начинаний. Желаю быть. Желаю полюбить. Пусть поцелуи будут ярче, чем искусство. И все же в памяти, хоть где нибудь в углу… Храни все наши неземные чувства.

И я буду умирать без тебя каждый день.

Все эти мальчики станут сущими пустяками

Мои страдания о них пылью под каблуками,

И не лягут слова разговоров с ними стихами.

Когда мы ставили точку, то отчаянно поспешили

Я ведь звоню, а про гордость , увы, забываю.

Крутится шарик, но боженька нас не слышит.

Оказалось, пустое. Тобой ведь одним все дышит.

В маленький домик на углу Широкой я приходила частенько, там жила теть Рая, моя портниха. Она изумительно шила и брала за работу сущие копейки. К ней ходила моя бабушка, мама , а теперь и я. К клиентам Раечка ( так мы ее называли за глаза) была не притязательна, добра, но очень уж любила поговорить. Она рассказывала про свою жизнь, про семью, про дочку, которая живет с «транжирой и алкашом Ванькой» ( так сама его описывала портниха), про сына с гулящей женой, глухого деда и свои болячки. Хочешь- не хочешь, а слушаешь, пока идет примерка и наметка. Она делала все легко и стройно, но часто останавливалась, поджимала руку и начинала говорить. Мы уже привыкли к такой особенности Раечки и даже не злились. Была она человеком одиноким, хоть и семья у нее была большая, но почему-то в этой семье не было места ей.

Лето душило жарой и проливными дождями. Поэтому мне понадобились срочно новые льняные белые брюки, потому что старые приказали долго жить. Конечно, подшивать к Раечке.

Дома у нее было не продохнуть: летали мухи, бегали дети и коты, лежала больная дочь, внук, которого я еще недавно учила великому и могучему, собирался на свидание и пытался неумело скрыть яркие синюшно-бордовые пятна на шее ( первая страсть!), туда-сюда шаркал старый муж в одних трусах, а завершали эту чудесную картину четыре маленькие противные собачки, которые без устали лаяли во дворе.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.