– Повторяю вопрос, есть ли у вас враги?

– Андрей Анатольевич, вы меня прямо врасплох застали. Откуда враги у меня?

– Ну, вы – жена известного и влиятельного человека. Не одна женщина, думаю, завидует вашей участи.

– Особенно сейчас, – Диана усмехнулась.

Андрей не смог удержать улыбки, но вмиг стал серьёзным:

– Итак, возвращаюсь к своему вопросу, есть ли у вас враги?

– Если и есть, Андрей Анатольевич, – размеренно проговорила Диана, – То они достаточно хорошо замаскированы.

– Неужели же вы к своим, – Андрей помедлил, – Практически сорока годам никому не насолили?

– Насолила конечно, – Диана задумалась.

– Значит, враги могут быть? – задумчиво спросил Андрей и продолжил с напором, – Скажите, Диана Сергеевна, вы ревнивы?

Она не сдержала смешка:

– Я что?

– Ну, вы ревнуете мужа к женщинам, с которыми он появляется в обществе?

– Они мне – не соперницы, – с высокомерием заявила Диана.

Подумав, что самомнения Дианы хватило бы на десятерых, Андрей уточнил:

– В смысле вы – жена? – он намеренно разделил слово «жена» по слогам, стараясь выговорить его как можно надменнее.

– Во всех смыслах, – ответила Диана ещё более высокомерно.

Андрей посмотрел на часы. До заседания суда по Маглакелидзе осталось меньше часа. На сегодня пора было этот допрос заканчивать.

– Опишите подробно, что делали вчера, когда вышли с работы, – сухо спросил Андрей.

– Поехала домой, – Диана стала чертить пальцем по джинсам.

– На чём? – Андрей отметил, что чертит она левой рукой.

– На маршрутке, – Диана замолчала.

Андрей поднял на неё вопросительный взгляд.

– На какой не вспомню. От работы все идут мимо нашего дома, – не мигая, сказала она.

– Во сколько вы сели в автобус?

– Чуть позже восьми.

– Сколько ехали?

– Полчаса, как обычно.

– Во сколько Янина пришла на работу?

– Около пяти.

– Чем вы с ней занимались?

– Разговаривали, пили чай-кофе.

– Кто что пил?

– Она – кофе, а я кроме чёрного чая без сахара ничего не пью, – сказала Диана и пояснила, – В смысле чая.

– О чём разговаривали?

– О мужиках, о чём же ещё.

– О! – успел воскликнуть Андрей, как Диана исправилась:

– Простите, я хотела сказать о мужчинах.

– Я так и понял, – Андрей усмехнулся, – Что было потом?

– Потом пришла эта бабушка, которую Янина просила ей отдать. Навыки трудовые, так сказать, освежить. Я согласилась.

– Чем Янина с пациенткой занимались?

– Понятия не имею. Я в подсобке сидела. У меня голова разболелась.

– Частенько, смотрю, головной болью страдаете, – съязвил Андрей, – Супруг не жалуется?

– Не ваше дело, – ледяным тоном отрезала Диана, – Потом ушла бабушка. Я ушла следом. Янина закрыть кабинет оставалась.

– Почему Янина сказала вашему мужу, что лечите вы, а не она?

– Откуда мне знать? – Диана пожала плечами, – У неё и спросите.

– Не смешно, – отозвался Андрей, – Янина вам не говорила, не ждала ли кого?

– Не говорила. Но точно вам говорю, был там ещё кто-то.

– Вашу версию про постороннего я услышал, – Андрей взглянул на часы и протянул Диане подписанный пропуск, – Но в следственном деле есть мудрое правило – двигаться от простого.

– Такое и в медицине есть, – Диана взяла пропуск, продолжая сидеть.

– Да? Значит, универсальный закон. На сегодня вы свободны. Как понадобитесь, мы вас вызовем, Диана Сергеевна.

Она нерешительно встала:

– Значит, я могу идти?

Андрей кивнул. Диана всё медлила.

– Андрей Анатольевич, – на полпути к двери она обернулась, – Позвольте мне к сыну слетать? Здесь всего три дня. Даже два с половиной.

Андрей улыбнулся. Диана просияла в ответ.

– Спасибо огромное, что напомнили, – Андрей достал бланк, подписал и пододвинул Диане, – Ознакомьтесь и распишитесь.

Диана взглянула:

– Что это?

– Это ваше обязательство о незамедлительной явке по первому требованию. Так что, прежде, чем решитесь куда-то поехать, обязательно мне сообщите. Иначе будет считаться, что вы решили от следствия скрыться.

– Так я не поняла, Андрей Анатольевич, я могу к сыну слетать? – Диана расписалась, где требовалось.

– Нет, – Андрей встал из-за стола, – А сейчас, извините, я должен идти. Дела.

– Вот уж не думала, – надменно произнесла Диана, – Что у следователей бывают дела поважнее, чем расколоть предполагаемого преступника.

– Не поверите ли, бывают, – в тон ответил Андрей, запирая дело Янины в сейф, – Отправить его за решётку.

Подождав пару минут после того, как Диана ушла, Андрей тоже спустился в вестибюль. Вход в залы суда располагался на первом этаже их здания, но со двора. Андрей мог бы пройти, не выходя на улицу, по внутреннему переходу, но решил прогуляться. До начала заседания оставалось менее получаса.

Раскрытие дела Маглакелидзе Андрей считал своей профессиональной удачей, благодаря которой, как он считал, и заслужил повышение по службе, несмотря на то, что преступника ещё не осудили. За ход судебного слушания Андрей не беспокоился, но указание Ивана Ивановича посчитал справедливым. Оставалось что-то неясное в этом деле, какая-то нестыковка, которую Андрей никак не мог уловить, но которая не давала ему перестать думать об этом расследовании.

– Что тут у нас? – спросил Андрей заместителя прокурора, курившего возле крыльца.

– Сегодня заканчиваются слушания, – с наслаждением затянулся сигаретой тот и протянул пачку Андрею, Андрей отказался, – Останется приговор. А вы зачем пришли, Андрей Анатольевич? В деле грамотно всё разложили, стопроцентно осудят мужика, можете не беспокоиться.

– Да я и не беспокоюсь. Я по просьбе Ивана Ивановича. Да и сам хотел. Как-то не верится, что подвёл под доведение.

– Доведение до самоубийства – реально редкая статья, – согласился заместитель, – Я до сих пор не пойму, как вы до всего докопались? На первый взгляд – чистое ДТП с потерпевшим виновником, либо несчастный случай. Особо нечего возбуждаться.

– Да я и не собирался. Страховая насела, – Андрей с удовлетворением вспомнил ход следствия, – Навезли документов технических кучу. Мол, машина исправная, новая, на гарантии, и вообще неделя, как техосмотр прошла. Понять их можно. Тачка не копеечная, а страховые ой как не любят деньги выплачивать. Добились, значит, своего. Доказали, что не в машине дело. Что тётка сама счёты с жизнью свела. Так нет – муж не успокаивается. Мол, очистите доброе имя жены, а то на кладбище мою ненаглядную не похоронят, и отпевать откажутся. Директор банка, не кто-нибудь. Сам понимаешь, на хрен тоже не так просто послать. Вот я и подумал, что могло заставить молодую, в общем-то…

– Так ей сороковник, когда уже стукнул? – встрял заместитель.

– Молодую, в общем-то, успешную женщину на ровной дороге при отличной видимости разогнаться почти до трёхсот километров и впечататься в стену? – Андрей сам же и ответил, – Вот и я подумал, что ничего. Дальше просто – начал копать, кто выгоду мог поиметь, раскопал обвиняемого. Тот, ясно – в отказ.

– Естественно.

– Но, скажи мне, зачем потерпевшей было переписывать страховку жизни на постороннего мужчину? Да при таком муже? И вот, что я заподозрил. Смотри, она – русская, муж – грузин, горячая кровь. Неужели поверишь, что двадцать лет жили душа в душу?

– Да ладно, это нормально. Многие так живут.

– Ненормально это вообще-то. Но да, согласен, живут так многие. Мнение погибшей узнать было нельзя по понятным причинам. Посторонний же заявлял, что вообще с ней не знаком. Оставалось изучать показания родственников.

– Но я их показания перечитывал не раз! – воскликнул зампрокурора, – Там не было ничего, что указывало бы на связь потерпевшей и обвиняемого в прошлом.

– Ты их перечитывал, – сказал Андрей, – А я собирал. И смотри, что заметил. Потерпевшая наша – блондинка, глаза – голубые, и муж – голубоглазый блондин, а дочка у них кареглазая.