– Благодарю, Иван Иванович.
– Сочтёмся, – пошутил я.
Роты прибывали и прибывали. В медицинских осмотрах у меня прошли почти три недели. Наконец всё закончилось.
– Через два дня отправляемся, – обрадовал всех нас командир полка. – В Самаре к нам присоединится второй полк.
Глава 7 Илья Ильич
Интересно, жив ли старый антиквар Илья Ильич?
Вон уже сколько я в первопрестольной, а ни к кому из старых знакомцев не заглянул. Да, и есть тут их у меня… Пожалуй, только и он.
Люди здесь долго живут. Ну те, кто в первые дни после рождения не умер и через все детские болезни и хвори прорвался. Затем, кто в расцвете лет туберкулез или холеру какую-нибудь не подхватил, аппендицита избежал. Как тут говорят, от заворота кишок не скончался.
А что, адрес мне его известен. Голова моя, хоть и контуженная, не совсем ещё дырявая.
Два дня у меня до отправки из Москвы имеется, командир полка время для отдыха от трудов праведных предоставил. Пожалуй, съезжу до антиквара.
Цена, что извозчик мне назвал, была… не дружественная. Всё сейчас из-за войны и огромных государственных расходов дорожало. Народ зубами скрипел и матерился. Мне – проще. Я на всём готовом жил, ещё и жалование получал. Что на фронте, что здесь – тратить мне его было некуда. Плюс ещё с патентов капало. По совету Александра Владимировича, князя-предпринимателя, запатентовал я свой медицинский аппарат для сращивания костей и сейчас его даже за океаном производили, а мне отчисления и шли. Да и на Аптекарском острове опять же выпуск аппарата был налажен. Здесь, что в Санкт-Петербурге, что в Москве, я уже не раз людей со своим «изобретением» на конечностях видел. Пусть и украл я идею, но это же только всё на пользу…
Возница морду скривил, когда я с ним марками-деньгами рассчитывался. Что он, серебро от меня ждал? Исчезло оно из оборота, припрятывают его умные люди. Медные монетки ещё имеются, но скоро и их не будет. Наравне с ними тоже марки-деньги с портретами российских императоров сейчас в ходу. Выдали мне таких трёхкопеечных с жалованием целый лист в сто штук – отрываю их по мере необходимости. Очень это неудобно, но что сделаешь.
Дом Ильи Ильича как бы даже немного в землю врос. Или мне это показалось? Раньше он как бы выше был…
Последствия моей контузии? Вполне возможно…
Ну, на ловца и зверь бежит! Вот он, антиквар, собственной персоной! Куда-то собрался, под мышкой аккуратный свёрточек несёт.
– Илья Ильич!
Остановился. На меня глаза поднял. Пригляделся.
– Ваня…
Руками старик всплеснул, еле я успел выпавший свёрточек поймать. Не дал ему о мостовую удариться.
Ого, тяжеленький…
Я протянул сверток Илье Ильичу.
– Ваня… – повторил антиквар.
– Я, я… Не ошиблись.
Илья Ильич достал из кармашка часы, щелкнул крышкой. На секунду задумался, сам себе кивнул.
– Приглашаю чаю откушать, – последовало мне от него приглашение.
– Не возражаю.
Тем более, у меня было с чем. Я же не с пустыми руками в гости отправился. Коробка пирожных, что Илья Ильич любил, была у меня по дороге прикуплена. Кстати, цена на них была в три раза выше, чем когда я их перед японской войной в последний раз покупал. Дешевеет российский рубль… Ну, хоть что-то – не всему дорожать.
Да, дела у старика идут не очень… На стенах в комнатах почти не осталось картин, шкаф со старинными фолиантами был наполовину пуст…
– К Петрову я отправился, да вот тебя встретил, – немного суетливо осведомил меня о своих сегодняшних планах антиквар.
– К тому, что монетами торгует? – показал я своё знакомство с антикварным миром Москвы.
– К нему самому. – улыбнулся Илья Ильич. – Помнишь ещё…
– Ну, как не помнить…
– Садись, самовар у меня ещё не остыл…
Мы выпили по чашке чаю.
Так, так, так… Совсем Илью Ильича прижало с деньгами – чай был… совсем не очень…
– Торговля у меня совершенно никуда… Покупать, как война началась, совсем плохо стали. Причем, собиратели за каждую полушку торгуются. Цену сбивают…
Понятное дело, коллекционирование не относится в первостепенным жизненным надобностям. Продукты есть, но цены на них кусаются. Проедает народ деньги, тут не до пополнения коллекций.
– Вот, решил Петрову монеты свои продать… Давно он у меня их просил, да я всё отказывался. Сейчас за них и половины не получу, хоть и по его же каталогу.
Старик развернул сверток. Внутри оказались каталог монет уже упомянутого выше Попова и, на взгляд, до полусотни аккуратных заверточек из вощеной бумаги. Илья Ильич каждую свою монетку в отдельную бумажку бережно завернул, чтобы они при транспортировке не поцарапались, друг о друга не побились.
На каждом бумажном свёрточке еще и номерок имелся. Если я правильно предполагаю – с номером в каталоге известного московского торговца монетами, к которому старый антиквар сегодня решил отправиться для продажи своих сокровищ.
Илья Ильич полистал книжицу, нашел нужную страничку. Затем пальцем подвигал упакованные в бумажки монеты, нашел нужную.
– Смотри, Ваня, крайне редкий пробный рубль Петра III.
Я осторожно взял монету за гурт.
Да уж… Раритет.
Антиквар протянул мне каталог.
Пятьсот рублей… Это ещё по довоенному изданию каталога. Сколько же он теперь в полегчавших рублях?
– Это пробный рубль Павла…
Видно было, что гордился Илья Ильич наличием в своём собрании таких монет.
– Это ещё не самые раритеты…
Старик развернул очередной пакетик.
– Не жалко продавать?
Старик вздохнул.
– Жалко…
Так, а может мне у Ильи Ильича монеты купить? Деньги у меня имеются. Правда, не с собой – кто же такие суммы сейчас носит? Инфляция скоро ещё больше темп наберёт, а на фронте мне деньги куда? Сделаю вложение в вечные ценности.
– Сколько Петров за всё это обещает? – поинтересовался я.
– По каталогу. – палец антиквара постучал по книжке.
Мля… Тут же цены старые…
– Больше ни в какую…
– Сумму всю назовите. – решился я.
Мне был придвинут по столу листок со столбиком цифр и общим итогом. В притирку, но у меня хватало. Доберусь до Парижа, положу там монеты в банковский сейф. Пусть лежат. Через некоторое время после войны цены на них к нормальному уровню взлетят. Тут же всё редкости, далеко не рядовые монеты – каталог с отметками Ильи Ильича я пролистал, много времени это у меня не заняло. Такие сейчас вещи передо мной лежали…
– На какой предмет, Ваня, интересуетесь?
– Если мне продадите, я всё возьму.
– А, Петров?
– Перетопчется, – ответил я одним из любимых слов друга Мишки.
– Перетопчется… – старик улыбаясь поперекатывал на своём языке моё слово.
– Ну, что?
– Согласен. – не долго думал Илья Ильич.
– Вот и хорошо. Поедемте в банк.
Я встал из-за стола.
Илья Ильич указал на монеты.
– Все смотреть не будете?
Пришлось снова занять своё место за столом. Нельзя старика обидеть таким несерьезным отношением к сделке.
Просмотр будущей покупки занял у меня почти три часа. Все монеты, как и всё у старого антиквара, были в идеальном состоянии.
После расчёта в банке, я Илью Ильича проводил до дома. Так мне спокойней, да и шалили сейчас по вечерам в столице.
Вот и прошёл у меня один из двух дней перед отправкой. Кстати, не без пользы.
Глава 8 Разговор с преподавателем десмургии
Завтра выезжаем, а значит – ещё один день в Москве у меня имеется и потратить его надо с пользой.
Куда направиться?
Так, а если в госпиталь сходить, где я на ротного фельдшера учился? Есть у меня некоторые вопросики.
Фельдшер… Раньше, дома, я это слово бездумно употреблял. Ну, фельдшер и фельдшер. Лицо со средним медицинским образованием. Правда, на фельдшера дольше, чем на медицинскую сестру надо учиться.
Тут только, уже в академии мне стало известно, что данное слово – немецкого происхождения. По-немецки feld – «поле», scheren – «стричь». Так в Европе в Средневековье людей называли, которые на поле боя оказывали помощь раненым и армии в походах сопровождали. Они же частенько одновременно и цирюльниками являлись, стригли всех желающих.
