Я был правой рукой комиссара Осипова, который хоть и пришел к нам из России, как и остальные большевики, но прекрасно осознавал гибельность подобной политики, для Туркестана. Именно поэтому, я и мой народ поддержали его начинания. К сожалению, не все сложилось так, как того желалось, и в итоге, нам пришлось бежать. Присланная в Туркестан армия, под предводительством Фрунзе, имела больший боевой опыт, чем обычные дехкане, порой вооруженные мотыгами взятыми с собственных полей, и потому мы, увы, проиграли эту схватку. Но все же, кое в чем мы победили. Мы лишили иноземных захватчиков, самого важного, что нужно для ведения боевых действий, а именно денег. И надеюсь, что это послужило их поражению. Я не знаю, что произошло дальше, поэтому пишу то, о чем думаю.
Тогда в 1919 году, нам удалось изъять из центрального Туркестанского банка золото, драгоценности и валюту на сумму, превышающую несколько миллионов рублей в денежных единицах Российской Империи. Какая-то часть ценностей была пущена на борьбу с большевиками, другая, гораздо большая, вывезена с территории Туркестана и спрятана здесь, на перевале «Рустэм Мухаммад Шах-заде». После того, как последняя телега с ценностями была доставлена к месту, разгружена, описана и принята на хранение, дорога, ведущая на север, в Туркестанский край, была взорвана, специально заложенным пороховым зарядом. Тропа, что осталась после этого взрыва, проходима в летние месяцы и только в одиночку. Это произошло 15 июля 1922 года, с этого дня нападения с той стороны можно было не опасаться. Но все же на всякий случай там была заложена еще одна мина, которую можно было подорвать отсюда, с перевала. Я не стал этого делать только потому, что опасался обрушения скалы нависшей над площадкой перевала. Впрочем, если наступит такой момент, когда не останется выбора, можно будет и подорвать эту скалу. С южной части дорога разрушена оползнем, произошедшим 17 марта, 1923 года, чуть больше чем через год, после нашего прибытия сюда. При этом погибли двое моих друзей и соратников Турсун Мамед-оглы, и его брат Шадимург. Мы остались втроем. Карим Юлдашев, погиб 24 января 1924 года, в схватке со снежным барсом. Темир Шайхиев, умер 4 сентября 1926 года. Таким образом, я остался один, на всеми забытом перевале. В начале лета следующего, 1927 года, мною была обнаружена тропа, по которой я смог спуститься с перевала, и пройдя порядка тридцати верст вдоль горной реки добраться до селения Борак, расположенного на берегу реки Вахандарьи, в Афганистане. Там я смог пополнить запасы продуктов и топлива, и перевезти все это на перевал, сделав несколько ходок.
Я, Фардат Зияд-бек Ахмед-оглы, честно исполнил все свои обязательства, данные моему командиру, и подтверждённые перед ликом Аллаха. Я доставил сюда все ценности изъятые из центрального банка Туркестана, и честно хранил их в течении всей моей последующей жизни. Отвлекшись от этого обета, только однажды, для пополнения припасов. В верхней столешнице этого письменного стола, находится мой дневник с описью всех имеющихся здесь на перевале ценностей, в виде золотых и серебряных слитков, ювелирных изделий из различных металлов украшенных драгоценными камнями, а так же валюты мировых держав, с точным указанием ее количества и стоимости. Все это, ты, как единственный наследник, можешь забрать себе в любое время с того момента, как прочтешь это письмо. Если бы Константин Осипов действительно нуждался во всем этом, он обязательно нашел бы способ добраться сюда и воспользоваться всеми этими ценностями. Но так-как он так и не появился, наследником всего этого, являешься ты, как первый добравшийся до перевала, носящего знаменитое имя «Рустэм Мухаммад Шах-заде»
Я же, хочу попросить тебя только об одном. Если это не идет вразрез с твоими моральными принципами, то прошу, похоронить мое тело, которое ты найдешь в этом кабинете, либо на кушетке, где я обычно отдыхал, либо, в каком-то другом месте, где меня застанет смерть. Предупреждаю сразу. Я не заразный, и потому ты можешь ничего не опасаться, а единственная болезнь, которая убила мое тело, называется старостью. На момент написания письма, которое ты держишь в своих руках, мне исполнилось шестьдесят девять лет. Согласись, это достаточный срок, для того, чтобы спокойно перейти во власть, всевышнего. Я всю жизнь был правоверным мусульманином, и если у тебя будет такая возможность, похорони меня по нашим, мусульманским обычаям. Саван, для моего тела, можно взять на той же кушетке, что находится здесь, а могила, заранее вырубленная мною в камне, и запас камня и глины для ее закрытия, находятся на бывшей площадке для отдыха, неподалеку от шлагбаума, перекрывающего границу Российской Империи и Королевства Афганистан. И если ты правоверный мусульманин, прочти над моей могилой молитву. Если ты не знаешь правильной молитвы, или же ты христианин, прочти ту, которую знаешь. Это больше нужно тебе, потому что от меня, останется только тело, а я в тот момент, уже буду беседовать с Аллахом.
Всем, что находится в этом доме, и его кладовых можешь пользоваться, не оглядываясь ни на кого. Ты первый, кто появился здесь после моей смерти, и значит, все, что здесь имеется, принадлежит только тебе. Если, у тебя будет возможность направить все эти средства на благое дело, я буду только рад. В любом случае, только ты можешь распоряжаться всем этим, и решать, на что именно стоит все это потратить, или же оставить здесь, своим потомкам.
Курбаши, Фардат Зияд-бек Ахмед-оглы. 25 Muḥarram 1350 хиджры (22.07.1931 г от Р.Х.)
В конце письма были проставлены две даты, первая по мусульманскому календарю солнечной хиджры, хоть и написанная Кириллицей, вторая от Рождества Христова. Получается, что Зияд-бек, провел на перевале почти восемь лет, охраняя сокровища изъятые из Туркестанского банка армией под предводительством Константина Осипова. Вообще-то официальная смерть того же Осипова датируется 1919 годом, помню это еще по школе, но где-то читал, что он был замечен в Кабуле толи в 1925, толи 1927 году. Почему в таком случае, он не добрался до перевала, несколько не понятно. Хотя, если основная дорога была разрушена, а другой он не нашел, все становится на свои места. Хотя кто знает, был ли он на самом деле жив, или кто-то видел всего лишь похожего на него человека. Так или иначе, часть драгоценностей, так и не найденных после разгрома его банды, судя по письму, находится именно здесь.
В этот момент, я вспомнил о теле — Зияд-бека, которое якобы находится где-то здесь. Испуганно вздрогнув, я поднял подсвечник над горловой, и действительно обнаружил, что, то что я вначале принял за тряпье, лежащее на кушетке, на самом деле является высохшим трупом, человека. Кто знает, толи горный воздух, толи его вера, толи все вместе, но тело этого человека не разложилось, а просто мумифицировалось, и сейчас было похоже на мумию какого-то фараона, лежащего на разложенных, на кушетке белых полотнищах савана.
Решив, что просьба должна быть обязательно исполнена, тем более, что я тоже хоть и наполовину, но был узбеком, да и обрезан был, согласно согласно заповедям пророка Мухаммеда. По этому, первым делом, освободившись, от всех укутывающих меня тряпок, завернул труп мужчины в саван, после чего оставив его на месте, спустился вниз, на перевал. Дойдя до площадки, которую я заметил первой поднявшись сюда, действительно нашел там вырубленную у основания скалы нишу, предназначенную для захоронения правоверного. Почистив ее от залетевших за эти годы мусора и мелких камней, отыскал и камень, предназначенный для того, чтобы можно было замуровать могилу. Иногда позволяется хоронить и так. После чего, вновь поднялся в кабинет, зажег еще пару свечей, которые вынес вниз в холл, чтобы случайно не споткнуться на лестнице, когда буду спускаться с телом на руках вниз. И взяв труп на руки, спустился по лестнице, перенес тело до вырубленной ниши, положил его в нее и прочел несколько строчек намаза. Думаю, что я сделал не совсем так, как это было нужно сделать. Но другой молитвы я просто не знал, да и эту, в свое время выучил просто ради прикола, а не из-за того, что действительно веровал в Аллаха. Впрочем, если что и не так, то, я делал это от души, и пусть меня поправит тот, кто знает, как это делать правильно. После чего, с помощью приготовленного самим Зияд-беком камня, я плотно заложил нишу, а затем еще и присыпал, ее мелким щебнем, решив, что так будет лучше. И только после этого вернулся в дом.
