Мы быстро поднялись на первый невысокий холм и подошли к краю обрыва, чтобы посмотреть на шумящую реку.

– Ты уже дописала книгу? – спросила тогда Ния.

– Осталось три или четыре эпизода, и дальше надо выруливать на вторую часть, – я завороженно посмотрела вниз на бурлящую у камней воду. Ингода бежала в этом месте очень стремительно, потом поворачивала вправо и скрывалась за другой сопкой. И вот это её расположение в ложбине между сопками, словно бы сокровенное, скрытое от всех, и расширяющееся к горизонту полотно сводило меня с ума. Страха высоты я совершенно не испытывала. И немудрено: столько лет представлять себя крылатой эльфийкой – и сама начнёшь ощущать крылья за спиной. Так и казалось порой – шагни и полетишь. Ведь столько раз летала во сне. Подруга осторожно тронула меня за предплечье и крепко сжала, словно боялась, что я в любой момент могу сигануть вниз.

– Случилось ещё что интересное под конец? – спросила она.

– На границе Феррии открылся первый в стране естественный портал, – кивнула я и отступила назад, приглашая и подругу пойти следом. Если мы хотели успеть до темноты, нужно было начинать наш маршрут.

– Естественный?.. – повторила за мной Ния, и тень её голоса, казалось, повисла передо мной в форме знака вопроса. Я радостно зажмурилась и глубоко вдохнула, готовясь выдать в ответ мини-лекцию.

– Естественный портал – это портал, созданный самой природой. Он возникает там, где заблагорассудиться земле. Естественные порталы все соединены между собой и между ними можно перемещаться в любом направлении. Но, как правило, при международных перемещениях необходимо запрашивать разрешение на вход. Все естественные порталы известны и учтены. Тот народ, на чьей земле есть такие порталы, следит за ними и охраняет. В Феррии никогда раньше не было естественных порталов. Были только несколько искусственных, созданных руками волшебников. Но они действуют на природу угнетающе. Поэтому их там немного.

– Почему действуют угнетающе?..

– Потому что неестественные. Вот у нас, например, ТЭЦ действует на природу угнетающе. Как и всё промышленное производство в мире.

– Зачем же они тогда их сделали?..

– Должно же быть что-то под рукой на крайний случай срочного перемещения, – пожала плечами я. Диалог наш привёл к тому, что я стала всё больше и больше верить реальности того, о чём рассказывала. Ощущение это росло как мыльный пузырь. На природе и так-то легче лёгкого представить, что за лесом меня ждёт средневековый замок, а вовсе не современный город, а тут ещё и наш разговор…– Но портал, который сейчас природа открыла в Феррии, необычен. Он ведёт за пределы мира Тоукси…

– О-о! – Ния довольно потёрла руки. – Запахло попаданством! Планируешь закинуть к ним кого-то из нашего мира?

Эта фраза была такой негладкой, жёстко торча во все стороны словами «попаданство» и «наш мир», что, столкнувшись с ней, мыльный пузырь моментально лопнул, а я машинально зажмурилась, чтобы крошечные брызги не попали мне в глаза.

– Нет, – коротко отрезала я, стряхивая с себя остатки моего велеречивого повествования.

– Почему? – Ния пробежала несколько шагов, чтобы опередить меня и заглянуть мне в лицо.

– Слушай, я создала свой собственный мир специально для того, чтобы немного успокоиться и смириться с тем, что сама живу в обычном мире. Мой волшебный мир совершенно изолирован от Земли. Они и мы – это разные плоскости. Как мир того же Толкина, например. А если я соединю свой мир с нашим, то у меня опять будет повод для грусти: в моей книге из нашего мира в тот мир попасть можно, а в реальности нельзя!.. А зачем мне снова эти страдания?

– Чем тем не угодил наш мир?

– Он угодил! Он прекрасен! – я обвела рукой окружавшие нас деревья. – Наоборот, это странное несовпадение: я вижу мир, который поражает своим совершенством. При этом жизнь наша в этом однозначно волшебном мире абсолютно лишена каких-либо чудес и волшебства…

– А, у тебя когнитивный диссонанс – несоответствие желаемого и действительного! – понятливо кивнула Ния.

– Не замечала раньше за тобой любви к психологии. – Я скептически взглянула на подругу. – Это точно именно так называется?

– А неважно, – отмахнулась она. – Главное, звучит умно и солидно. А каких бы чудес тебе хотелось в нашем мире?

– Летать! – не задумываясь, выпалила я. – Мне с самого детства этого хотелось.

– Блин, я таких желаний даже Дедушке Морозу в садике не загадывала, – засмеялась Ния. – А есть у тебя какие-нибудь более реальные желания в плане чудес?

Я задумалась, вспоминая, что ещё нравилось мне в придуманном мире эльфов, чего не доставало в нашем. Вспомнился вдруг недавний голубь, нагадивший на окно.

– Мне бы хотелось жить с нашим миром в… мире, в гармонии. Понимаешь? Приходить в лес, например, и чувствовать себя там, как дома.

– Кто тебе мешает? Вот мы пришли в лес – бери и чувствуй, – пожала плечами Ния.

Я вздохнула и покачала головой. Потом бросила на подругу оценивающий взгляд – стоит ли пытаться сформулировать свои мысли по этому поводу?

– Не получается. Я прихожу на природу, и – включается режим осторожности. Даже насторожённости. Идёшь и высматриваешь тропинку – где колючек поменьше, где трава пониже. Оглядываешься, чтобы ниоткуда никакая змея не выползла. А комары, мухи и слепни!.. А теперь представь другую картину – которую я описываю в книге – заходишь в лес, а он тебя встречает, как старого друга: и тропинку подстелет, чтобы без колючек и камней, и дорогу верную укажет – корни расступятся, кусты ветви отведут! – и звери тебя не тронут, потому что ты – свой. И ни от кого вокруг подвоха не ждёшь.

– Ага, и тут вылезает из-под листа какой-нибудь богомол или огромный паук! – рассмеялась Ния, зная о моем диком неприятии насекомых, граничащем с фобией. – И сразу вся гармония нарушится!

– Да ну тебя! – я махнула рукой. Хотя в глубине души почувствовала, что подруга права. Говорить о гармонии с природой и при этом быть до мозга костей городским жителем, который боится даже дотронуться до бабочки, нелогично. Вряд ли эльфийка, в роли которой я себя представляю, ведёт себя так брезгливо. Если Олоримэ в эпизоде перед коронацией подставляла руку, чтобы на неё сел голубь, то наверняка она так же относится и к маленьким букашкам. Едва ли она будет бежать при виде того же богомола или длинноногой караморы, которую я боюсь буквально до смерти, хотя этот вид комаров совершенно безобиден. – Не нарушится там гармония… – пробормотала я, отгоняя неприятные мысли о пугающих меня насекомых.

– А что, на Тоукси богомолов и жуков нету? – фыркнула тогда Ния.

«Может быть, и есть, но на Тоукси я бы их не боялась», – подумала я упрямо, ощущая своё полное бессилие объяснить подруге свои мысли – говоришь ей о высоком, а она тебе про богомолов, будь они неладны!

Мы ушли от обрыва, постепенно погружаясь в умиротворение соснового леса, покрывающего сопку. Глубоко вдыхая янтарный запах хвои, я всё же снова попробовала ответить на её вопрос «чем не угодил этот мир»:

– Понимаешь, меня угнетают все эти учёбы, работы, сама эта взрослая жизнь и главное – люди, которые крутятся, как белки в колесе, чёрствые, не замечающие красоты мира, не замечающие даже собственной жизни. Тут вот посмотри, красота какая! А им бы всё только про деньги да про выгоду, про хорошую работу да про высокую зарплату… – я вздохнула и добавила: – И о чувствах других не думают. Думают только до тех пор, пока их мысли совпадают. А как расходятся – так каждый делает то, что считает удобным для себя. Даже если от этого будет плохо другим…

Тут Ния посмотрела на меня внимательно-внимательно, просвечивая взглядом, как рентгеновским лучом. Этот взгляд мне не понравился.

– Ты просто перенесла обиду, которую испытываешь к отцу, на всех остальных взрослых, – вдруг с полной уверенностью произнесла она.

Я опешила. А потом чуть не задохнулась от гнева:

– И вовсе даже нет! – остановилась и даже ногой топнула. – Это здесь вообще не при чем! Я о нём думать забыла: бросил и – бросил! И пусть катится… И пусть… – я открывала и закрывала рот, ловя воздух, не зная даже, какие слова подобрать, чтобы убедить её в своём равнодушии.